Назад я не отмотаю, Лиз, ничего исправить в прошлом не смогу.
– А завтра ещё какой-то дальний родственник появится, а ты защищать будешь?
– Нет. Больше нет.
– Родственников нет или не будешь решать вместо меня?
– Я услышал твою позицию. Ты хочешь знать всё, никакого блаженного неведения. Отныне любую информацию я буду рассказывать сразу. Если ты вообще захочешь со мной общаться.
– А что ты вообще… Ох. Я сейчас вернусь.
Лиза бледнеет на глазах, быстро поднимается и уходит в сторону уборных. Грациозно лавирует между других столиков, словно живот ей совсем не мешает.
Я жду несколько минут, но девушка не возвращается. Отправляюсь следом за ней. Ей стало плохо? Просто задержалась? Чувствую, что меня пошлют, хорошо если просто назад за столик. Но в стороне находится не хватает выдержки.
Толкаю дверь в уборную, сразу вижу Лизу. Тревога тут же отступает, но волнение никуда не исчезает. Девушка умывается холодной водой, после упирается ладонями в умывальник.
– Это женская уборная, – Лиза фыркает, а после морщится. – Серьезно, Демид, не лучшее место для разговоров.
– Тебе нехорошо? Что-то нужно?
– Угу. Отбить обоняние, – стонет, поджимая губы. – Этот ребенок ненавидит все запахи.
– Аккуратнее, – поддерживаю девушку за талию, когда её начинает шатать. – Отвезти тебя домой?
– Угу. Отойди, Демид.
– Лиз…
– Мы с малышом согласны, что у тебя ужасный одеколон. И… Меня сейчас снова стошнит.
Я придерживаю волосы Лизы, пока она сгибается пополам. Проклинает то меня, то всех мужчин, то просто делает судорожные вздохи. Я стараюсь держать её, а при этом находиться подальше, чтобы не вызывать новый приступ токсикоза.
Помогаю девушке умыться, она едва стоит на ногах. Моя маленькая сильная девочка, которую наш ребенок решил испытать на прочность. А она всё это выдерживает день за днем.
– Демид, – ловит мой взгляд в отражении зеркала. – Я хочу стопроцентную честность. Если узнаю о лжи, то… Ты больше никогда меня не найдешь, ясно?
– Предельно. Я не приехал врать тебе, Лиз.
– Если бы я не была беременной, ты бы появился? Или «пустышка» тебе не нужна?
– Я наговорил чудовищных вещей, я знаю. Но я никогда не имел этого ввиду.
– Приехал бы или нет?
– И да, и нет. Я не собирался появляться на твоем пороге в роли героя, когда всё закончится, и рассказывать какой я молодец. Если бы ты не узнала про всё, то я бы не стал тебе навязываться.
– Позволил бы вечно ненавидеть тебя?
– Ты жила дальше, Лиз. Я не считал, что у меня есть право врываться и снова переворачивать всё с ног на голову.
– Я поняла. Меня не от запахов тошнит, а от твоих игр в благородство.
Лиза шутит, и я понимаю, что всё не так плохо. Слегка улыбается, правдивый ответ ей явно нравится. Позволяет прижать к себе ближе, повести к выходу.
Я на ходу достаю кошелек, расплачиваюсь за так и не принесенный обед. Радуюсь, что припарковался рядом с рестораном. Помогаю девушке сесть в салон.
– Давай, отвезу тебя домой, малыш, – обращение вырывается автоматом, но Лиза ничего не говорит. Прикрывает глаза, удобнее устраиваясь на сидении. – А потом нагло и неблагородно напрошусь на кофе.
– Я тебя не приглашу.
– Тогда уломаю на ещё один обед.
– Думаешь, я соглашусь?
Лиза показательно отворачивается, а я решаю немного подождать. В конце концов, есть ещё завтраки и ужины. Или перекус. Или отличное кафе-мороженное, которое я заприметил на карте.
Идей море. И пока девушка твердо не отказала мне, я буду генерировать ещё и ещё.
Хочу провести Лизу к квартире, слишком уж она болезненно выглядит. Но девушка твердо отказывается, и я не спорю. Лишь внимательно слежу за каждым её шагом к подъезду.
Обернись.
Прошу как в первый вечер нашего знакомства.
Тогда девушка сбежала, не глянула на меня. Вычеркнула из жизни на полгода, пока я не развелся и не стал свободным ради неё.
Сейчас…
Лиза оборачивается.
Глава 50
– Я люблю, когда мои советы работают, – я по голосу слышу, что Аля улыбается. Прижимаю к себе телефон, переворачиваюсь на другой бок. – Значит, у вас всё идёт полным ходом?
– Мы… видимся.
Отвечаю уклончиво, хотя это именно то, что происходит. Мы видимся и разговариваем. Много. Кажется, мы столько всего обсуждали только в первый год отношений. Узнавали друг друга, изучали.
Сейчас – тоже самое.
Только темы разговоров намного глубже. Демид объясняет мне больше того, что происходило в его жизни. Не представляю, как Юсупов смог переквалифицироваться из обычного в бизнесмена в шпиона.
Я больше говорю про то, как это обижает. Недоверие и готовность поделиться со всеми, кроме меня. Даже ради спасения. Я не хочу быть красивой хрустальной вазой, которую просто переставляют по надобности.
Мы не встречаемся.
Я не прощаю мужчину окончательно.
Он не пытается ни к чему меня подтолкнуть.
Мы… Видимся, да.
– У тебя даже голос такой живой-живой, – Аля смеётся. – Ты можешь не признавать этого, но заметно, что всё изменилось.
– Рано пока говорить о чём-то. Единственное, что меня сейчас волнует – выжить.
– Снова плохо?
В голосе подруги слышится откровенное сочувствие, я мычу в ответ. Врачи, которых я уже довела до ручки своими вопросами, отвечают, что это нормально.
Я сама знаю, что нормально! Но мне хочется найти волшебную формулу, с которой бы меня перестало накрывать такими внезапными приступами.
Напоминаю себе ветхий дом. Только одно отремонтируешь, второе тут же ломается. Не мутит тебя, деточка? Там мучайся с болями в пояснице. А бонусом – головная боль от духоты.
Я ещё недолго болтаю с Алей, но всё больше проваливаюсь в сон. Кажется, даже не прощаюсь перед тем, как отключиться. Но знаю, что подруга не обижается, она всё прекрасно понимает.
Я сплю плохо, постоянно просыпаюсь, снова проваливаюсь. Боже, не представляю, как храбрые девушки решаются на второго и третьего ребенка. Мне одного хватит, точно.
– Ммм? – бормочу, даже не смотрю на имя абонента. – Что?
– Ты спишь? – голос Демида становится тише. – Мы планировали поужинать вместе.
– Прости, не получится. Давай в другой день?
Мужчина устало вздыхает, ему с Киева ехать не пару минут, чтобы встретиться со мной. Это целый день на дорогу убить, чтобы пообщаться часа два. А ещё, догадываюсь, что Демид считает
