Надо сказать, энтузиазма бонды не проявили. Потому что все мои объяснения означали одно. То, что не только уже начавшие строиться дома, но и часть сохранившихся от прошлых хозяев требовалось сносить из-за дури начальства. Причем по смыслу именно так и звучали слышимые мной возражения.
— Мои отцы, деды, прадеды жили вольно, и я также стану! — объявил крепкий широкоплечий мужчина звероватого вида. С рыжей, пышной бородой, шрамом на роже и вызывающим видом.
— Викинги, не какие-нибудь слабаки, трясущиеся перед святошами. Каждый из нас — воин. Каждый имеет право говорит на тинге хоть перед конунгом. И жить так, как заведено предками.
Речь моего оппонента оказалась поддержана криками одобрения бондов. Оно и понятно. Может я тут ярл и сын Одина, но вот этот конкретный мужик им явно ближе. Я же буквально кожей почувствовал, как начал отсчитываться таймер до кары от нарушения гейса. На лицо имелся конфликт. Ну уж нет, умирать я сейчас не хотел.
Быстро шагнув навстречу смутьяну, выбросил вперед руку, поймав рубаху противника. После чего почти ласково грянул того оземь. На самом деле легонько вышло, реши я его вбить со всей силы, здесь бы образовался труп. А так рыжий просто замер на земле, хватая ртом воздух. Но прийти в себя я ему не позволил, подняв вытянутой рукой. Бонд беспомощно замотал ногами в воздухе, но достать до земли не смог. Я был выше его головы на три, а уж сил имел достаточно, чтобы и двоих таких держать навесу.
— Красиво ты тут говорил, но теперь выскажусь я. Мы викинги, воины, это верно. Но вовсе не значит, что каждый тут может действовать как хочет. Право говорить имеет только тот, кто делом доказал свою силу, пользу для общины. Вот есть в моем войске скальд Эгиль. Викинг, не раз демонстрировавший свою силу и ум. Такой, что не раз давал дельные советы и участвовал во множестве сражений. Его слово весомо. Также среди вас есть те, кто с оружием в руках встретил зеленокожих, — при этих словах нахожу знакомые лица. — Вы доказали свою храбрость. Встали на защиту родного дома. Так что и ваше слово имеет вес. А вот ты кто? Что сделал для нашего дома?
Смутьян угрюмо промолчал. Действительно, крыть ему было нечем. Этот бонд пришел из Дарно в числе тех, кто хотел стать воином. Он еще не успел ничего совершить.
— Я прекрасно понимаю, что вам не хочется делать лишней работы, — обратился к взбудораженным викингам. — Вы строите в том месте, где на первый взгляд удобно, и думаете, что в том нет беды. Но вот что я вам скажу, надо думать о будущем. А в будущем это место станет центром острова. Сюда начнут стекаться товары, приезжать множество купцов. Здесь обоснуются сотни, а может и тысячи людей, привлеченных богатством и процветанием. Но это же значит, что каждый клочок земли станет ценен. А потому с самого начала не стоит тратить его зазря. Понимаете?
На этот раз ответ оказался уже более одобрительным. А окончательно переломить настроение вышло, раздав по тридцать золотых каждому владельцу дома, приготовленного к сносу. И еще двадцать отдав за необходимость перенести только начавшие возводиться здания.
По итогу времени на это пришлось потратить изрядно, но все же оно того стоило. Как с каждым делом, лучше сразу покорпеть, выстраивая хороший фундамент, чем затем мучиться с лезущими из всех щелей проблемами. Ну а чуть позже случилось одно не менее приятное событие — на горизонте показался корабль.
То, что появление судна являлось делом позитивным, стало ясно, когда удалось разглядеть вполне обычную команду моряков с небольшим числом охраны. Такая опасности имеющимся в крепости силам представлять не могла. Потому я даже не стал созывать бондов, ограничившись «кадровыми войсками». И оказался прав. Судно совершенно спокойно приблизилось к пристани, пришвартовалось, а уже вскоре на берег сошел купец с небольшой охраной. Был это сухопарый человек, в добротной походной одежде, серьезный, спокойный, уверенный в себе.
— Мы прибыли именно к вам, — заявил купец, после положенного представления.
Настораживающее заявление… могло бы быть, если бы я сам не ждал гостей.
— Вы привезли заказ?
— Именно. Впрочем, не только его. У нас вы найдете множество товаров.
— Обязательно посмотрю, но в начале хотелось бы взглянуть на то, что вы доставили, — произнес, не сумев сдержать нетерпения.
Я говорил об одной покупке, сделанной три дня назад через Аукцион. Совершенной после того, как Колесница Тора оказалась извлечена из болота. В тот вечер меня посетила идея, не оставлявшая и по сей день. И вот сейчас я мог начать воплощать ее в жизнь.
Повинуясь жесту купца, матросы засуетились и вскоре по трапу спустились двое, державшие за ручки клетку. В ней же покоился хищник.
— Какая прелесть! — протянул я, не скрывая умиления.
И вот на этот раз со мной даже Эгиль бы согласился. Наверное. А все потому, что «грозным зверем» являлся детеныш мантикоры. Маленький котенок черного окраса, с кожистыми крыльями, выступающими из спины и хвостом в виде жала скорпиона. Спящий, он выглядел крайне трогательно.
— Хотите совет, ярл? — спросил купец.
— Конечно. Вижу вы отличный делец, как такого не выслушать?
Собеседник чуть улыбнулся, показывая, что оценить сказанное, а затем продолжил.
— Этому детенышу было три дня, когда мы забрали его из дома. Весь путь он проделал во сне, таково свойство перевозки. И одновременно с тем клетка обладает еще одной способностью. Она стирает память.
— Звучит опасно.
— На самом деле она может действовать только на неразумных, совсем недавно родившихся существ. Так что человеку или минотавру ничего не грозит, — тут же пояснил купец. — Но я продолжу.
— Давай.
— Стирание памяти в нашем случае очень полезно. Ведь как только детеныш очнется, он сразу почувствует доверие к первому существу, которое увидит. Так что не упустите возможность. Сами достаньте его из клетки и возьмите на руки. Еще хорошо, если после этого вы еще покормите его.
— Рыба подойдет? — деловито уточнил я.
— Да, он достаточно взрослый для такой пищи.
Услышав это, я тут же кликнул бойца притащить чего-нибудь из свежего улова, да в разделанном виде. И как только получил требуемое, приступил к извлечению котенка.
Надо сказать, на ощупь тот оказался очень похож на всем известных питомцев, хотя морда-лица все же чуть отличалась в львиную сторону. Даже в столь раннем возрасте можно было отметить мощные челюсти и широкие кости. Зверь обещал вырасти матерым.
Он ни разу не дернулся, пока вытаскивался и покорно устроился на руках в сонном виде. Я уже подумал задавать
