«Банкер Хилл», не способный достичь такой запредельной для него скорости, поджидает в полутора милях по курсу и в пяти кабельтовых западнее. Почему не пробуем убежать, и позволяем атаковать нас во фланг? Не убежим, а кормовая артустановка только у Пенни. Деремся в размазаной кильватерной колонне. Русские сейчас растянулись цепью и идут на нас с небольшим упреждением, как загонщики. Южнее всех их ракетный крейсер «Креста» (интересно, там хоть одна ракета осталась?), потом первый дестроер, «Киров» и второй. Первый дестроер открыл кормовые углы, заходя южнее и скоро состворится с «Крестой», причем она окажется ближе, но наверное что-то русские предпримут, не такие же они идиоты. Дружными залпами два эсминца полосуют «Беркли», маленький кораблик практически закрыл столбами разрывов. Кажется, вот вспухло и первое попадание. Это была если не агония его отряда, то уже около того. При преимуществе веса минутного залпа в два с лишним раза его песенка была спета. Как-то глупо и быстро все заканчивается.
Почему он не концентрирует огонь? Не успеет он даже концентрированным огнем задавить хоть один корабль. Его шанс только всадить чудесный лакишот, «золотое попадание», какое, например сделали немцы, засадив снаряд в погреба «Худа» с, кажется, третьего залпа. Русские очень компактно размещают все свое вооружение и машины, и вообще, не любят строить большие корабли, по этому, имеют хорошие шансы, что какой-нибудь особо везучий осколок наделает гораздо больше вреда, чем полагается по статистике больших чисел. А для лотереи со счастливым осколком не важно, на каком корабле искать слабое место. Его парни стреляют кому куда удобнее, это сейчас важнее. И всплески от снарядов других орудий не так мешают пристрелке.
— «Карон» — «Киров»?
— Сто восемнадцать, сэр! — доложил дистанцию энсин.
— Верхняя палуба?
— Тушим, все локализовано, но гореть будет еще долго.
— При первых признаках продолжения обстрела — всю аварийную партию в укрытие, пусть горит. Там 80 миллиметров стали, авось парни внизу не покроются корочкой. Рейнольдсу передайте, чтобы не вздумал перегреть ствол, пока не будет дистанции хотя бы сто — пусть ведет огонь пореже. И пусть сообщит, каким бортом ему удобнее принимать русские пироги, я помню что у него в правой скуле дырка и еще одна слева по центру, какая опаснее? Я должен это знать.
Потом что-то появилось в воздухе. Что-то неуловимо знакомое. Точно! Такое было однажды с адмиралом, когда он стоял в гостинице у стойки, и вдруг по холлу пошел шепоток, быстро нарастающий и переходящий… Восторженный рев! Да, тогда тоже звучал восторженный рев, потому что когда он обернулся, то обнаружил, что по холлу проходил тот лохматый чувак из «Аэросмит», и народ его начал узнавать. А что сейчас?
Бабуев.
— Он что, не отстрелялся⁈ Я же говорил, на подбойном борту ничего не держим!
Какой-то жалкий лепет НШ, мол ну да, но подбойный борт готовили правый, а тут же «Безупречному пришлось левым повернуться, стало быть дык елы-палы… Хуля толку с этого лепета⁈ Он что тут, боцман, за каждой форточкой следить, открыта она или закрыта? Кранты Павлику. Осколком, или прямым, но янкесы попали в торпедный аппарат правого борта. А там… Да кого сейчас эти килограммы (вернее, сотни килограмм взрывчатки, содержащихся в боеголовках трех торпед) интересуют? В дыму пока ничего не разглядеть, но судя по тому, что мы наблюдаем в воздухе, в полет отправилась вся центральная надстройка, вон, пустой контейнер из под "Москитов» улетел вперед метров за сто. Бабуев поймал себя на мысли, что лучше бы чтобы там всех и сразу. Вылавливать оглушенных людей из воды сейчас никак нет возможности, как и оглушенным таким чудовищным ударом людям выбраться из пусть даже неповрежденных отсеков быстро тонущего корабля. Как бы салютуя своей кончине, из дыма начали вылетать всполохи детонирующих… Наверное патроны к зенитным автоматом? Пожалуйста, «Безупречный», уйди на дно быстро. Не надо мучать перед смертью моряков, которые воевали с тобой, на тебе, в тебе все это время.
А он мудак. Решил, что американцы будут действовать логично, и стрелять по «Окрыленному». Тем более, что внимательные могли заметить подсказку — «Безупречный» стрелял только с кормовой башни, то есть представлял меньшую угрозу. Они должны были стремиться задавить Фомина, который пуляет сейчас в четыре ствола, идя впереди всего отряда!
Придется грудью на пулеметы дальше идти, компенсировать потерю огневой мощи отряда «Киров» будет с более близкой дистанции. Напрячь румына, пусть еще разик попробует «Раструбом» ударить. В перископ видно, что авианосец продолжает гореть, но сейчас эта картина радует гораздо меньше, чем минуту назад.
Плавучее решето.
— Том, я расцелую твою усатую жопу! Ты его сделал! Будешь хорошим мальчиком, и утопишь второй — дядя Пенни даст тебе сладкую конфетку — разрешит тебе долбить по «Кирову» до последнего снаряда.
— Кэп, пожалей старого моряка, он может умереть от мультиоргазма! — ржал из микрофона голос довольного артиллериста.
— Пока приостынь, «Банкер» и «Карон» сейчас пуляют, а наше дело — танцевать.
Американские корабли сейчас использовали следующую уловку — обстреливаемый корабль заботился больше о сбивающих пристрелку противника маневрах, чем о собственной результативной стрельбе, которой мешали резкие маневры. Русские по вполне понятной логике били по «Беркли». Во-первых это самый «зубастый» корабль в отряде, а во вторых — самый маленький. Утопить его было легче всего (примерно в три раза легче чем «Банкер Хилл», если считать по водоизмещению), и это сразу уменьшало бы количество американских стволов в два раза. Но очень уж начарт Том любил и умел стрелять, и резкие маневры не помешали сделать свой счастливый выстрел. Что «золотое попадание» обеспечил именно его артиллерист, Пенни не сомневался.
Сам «Беркли» после обстрела ЗУРами, можно сказать, отдыхал. Попасть неуправляемым снарядом в небольшой корабль, идущий тридцатиузловым ходом, при этом выписывающим коордонаты в разные стороны оказалось очень трудной задачей для русских, и среди многочисленных всплесков только один «чемодан» сумел, пробив палубу, разорваться в районе столовой и офицерских кают. Побегали, потаскали пару раненных, куда-то попшикали огнетушителями и все. Коммандер понимал, что все это прелюдия, сейчас дистанция сократится и станет гораздо жарче, но в конце концов, мы тут демократию защищаем, или что? Чем он хуже своего отца, прошедшего мясорубку с японцами на «Пенсаколе»? Кажется, ничего не поменялось, даже остров Санта Круш тут рядом, тезка острова рядом с которым дрался отец. Дрался кстати хорошо, хотя через месяц получил ранение от торпедной атаки косорылых. Он выдержал, почему не выдержу я?
Сейчас «Банкер Хилл» должен подойти поближе, и в полигонных
