Женщина мгновение изучала Андрея, после чего утвердительно кивнула:
— Я ждала момента, когда смогу отплатить вам добром за спасением моего единственного сына и буду рада, если именно сейчас удастся расплатиться. Что за просьба?
— Моя сестра погибла по вине одного человека. Он не так давно проходил у вас обследование. Седовласый такой. Солидный. Ходит в дорогих деловых костюмах. Уманский Павел Дмитриевич. — Уточнил Андрей имя своего врага.
— Постойте-ка… припоминаю. — Женщина порылась в документах и нашла то, что искала. — Да, вот, результаты тестов. Он просил, как только станут известны результаты, тут же ему сообщить. Деньги предлагал за быстроту исполнения. Но я отказала ему. Сказав, что в установлении родства поспешности быть не должно. Если ему, конечно, важна точность. Да и к тому же, я не могла кому-то показать результаты до того, как поставлю в известность вас.
— Вы все правильно сделали. — Подтвердил Исаев. — Я должен первым узнать все, чтобы потом решить, как поступать с этим человеком.
— То есть…? Чем он вам насолил? — Удивленно воззрилась дама на собеседника. И тут пришла догадка. — Ваша сестра… и этот почтенный с виду господин как-то связаны?
— Да, моя сестра переживала не лучшие время, а этот человек подлил масла в огонь, прикончив ее. Он стал тем, кто довершил начатое одним негодяем. — Со злостью проговорил Андрей. — Теперь я поступлю с ним также. Безнаказанными его делишки не оставлю.
— Что ж, я не вправе вас осуждать. — Покачала головой женщина. — Если вы так решили… пусть он получит по заслугам.
— Благодарю вас, что не пытаетесь переубедить меня. — К Исаеву постепенно возвращалось хорошее расположение духа. — Прежде чем взяться за отрицательного персонажа моей истории, позвольте взглянуть на результаты.
— Да, конечно, вот возьмите. — Дама без колебаний протянула документы Исаеву и стала пояснять содержание каждого из них.
По мере того, как Андрей узнавал подробности, его улыбка становилась все шире.
— Великолепно. Просто замечательно. — Посмеиваясь отозвался Исаев после того, как закончил читать последний документ. — Все понятно. Остается дело за малым.
— Чем могу, тем помогу. — Развела руки в стороны женщина, ожидая указаний.
— О результатах господин Уманский должен оставаться в неведенье, как можно дольше. Ваша задача оттягивать этот момент. Чтобы он не говорил, не уступайте. — пояснил Исаев, глядя прямо в глаза женщине в белом халате. — Придумайте способы, как запудрить ему мозги. Наверняка у вас имеется на этот счет парочка отговорок. Я дам знать, когда нужно рассказать, хорошо?
— Без проблем. Ничто не заставит меня ему что-либо сообщить, пока не получу весточку от вас. — Уверенно сказала женщина.
— Ваша помощь неоценима. — Заявил Исаев, поднимаясь со стула и намереваясь попрощаться.
— Но не так как ваша. — Женщина тоже поднялась вслед за собеседником. — Знаете, я все равно считаю, что наша встреча в той больнице не случайна. Да, мы с вами встретились в коридоре, когда врачи боролись за жизнь вашей сестры, а я, находясь в отчаянии, ждала, как решится судьба моего сына. Вы стали свидетелем моего горя и прониклись состраданием. Я тоже узнала о вашей беде и хотела, чтобы несчастье обошло стороной вашу семью. — Немного помолчав, дама добавила: — Но ведь потеряв одну человеческую душу, вы спасли другую. Добрый поступок.
— Я сделал это, чтобы хоть как-то заглушить горечь утраты дорогого мне человека. — Пожал плечами Исаев. — Думаю, с тех пор я исчерпал лимит добрых поступков.
Глава 38
— Чему ты удивляешься? — Спросила я маму, которая не сводила с меня настороженного взгляда. — Я ведь достаточно взрослая, чтобы не отчитываться перед тобой за свое отсутствие дома. Разве нет?
— Если бы ты вернулась на следующий день в обычном своем виде, то я не задавала бы вопросов. — Зашипела Анна Михайловна, похожая в данный момент на свирепую кошку. — Но я вижу, что на тебе совсем другой наряд, нежели тот, в котором я видела тебя в последний раз! С каких пор ты не ночуешь дома, а потом объявляешься одетая в не пойми в каких вещах?! Где ты их откопала, признавайся? Не у Любы одолжила, точно. Вы же не общаетесь, насколько я знаю.
— Ты плохо осведомлена, мама. — Устало ответила я, затем развернулась и по дороге к своей комнате сказала. — Мы с Любой помирились. Нам с ней делить больше нечего. К тому же, у нее голова забита совершенно другими делами, а не склоками, как раньше.
— Ладно. Пусть так. Но ответь мне наконец, откуда вещи? Они совершенно новые. Благо, не я разучилась определять ткань. Она дорогая. У тебя нет таких денег, чтобы оплатить подобную покупку. Стой! Кому сказала? — Мама от злости даже топнула ногой. Я услышала, как она застонала от боли и в сердцах крикнула: — А, черт бы тебя побрал! Ну и котись! Если ты связалась с каким-то мужиком, который прикупил тебе шмоток за проведенную с ним ночь, то не плачься, когда узнаешь, что залетела от него! — Анна Михайловна не переставала злорадствовать. — Хотя, судя по выбранному стилю одежды, ты плохо постаралась, чтобы вынудить богача раскошелиться на еще более роскошный вариант.
Я остановилась около двери, ведущей в мою комнату, и медленно обернулась к маме.
— Ты права. Да, я ночевала у мужчины. Да, он позаботился о гардеробе, который сейчас на мне. И нет, я не собиралась раскручивать его на вещи, чтобы забить ими свой шкаф. — Я смерила Анну Михайловну взглядом и после непродолжительной паузы заявила: — И имя этому доброму самаритянину — Андрей Исаев. Тот, чьей должницей ты являешься.
Анна Михайловна опешила.
Мама замерла с полуоткрытым ртом, будто хотела что-то сказать, но ее резко прервали.
Она глядела на меня так, словно привидение увидела. Лицо стало бледным, как мел.
Я уж подумала, все ли с мамой нормально? Меня не меньше поразило состояние Анны Михайловны, чем та новость, которая застигла врасплох ее саму. Я испугалась за мамино состояние.
А ведь когда-то Анна Михайловна лично подталкивала меня к Исаеву, желая свою непутевую дочь подложить под него. За счет меня мама заодно и себе бы выбила значительные улучшения качества ее жизни. Ведь как же близкую родственницу можно оставить ни с чем?
Тогда мотивы Анны Михайловны были предельно ясны, но с чего вдруг сейчас она настолько занервничала, что превратилась в немую мумию?
Если так продолжится, то придется реанимацию вызывать.
Потом я заметила, как у Анны Михайловны один глаз задергался от напряжения. И мне показалось, что он вот-вот вывалится, куда-нибудь закатится и его придется искать по всему дому. Но обошлось.
Анна Михайловна внезапно тряхнула головой, тем самым избавляясь от наваждения.
Она выпрямилась. Приняла горделивую позу, упрямо вздернув подбородок.
Таким образом постепенно к маме возвращалось самообладание.
