id="id139">
217
Бердяев Н. А. Новое религиозное сознание… С. 61. Ниже ссылки на данное издание приведены в основном тексте в скобках.
218
Гершензон М. О. Творческое самосознание // Вехи. Из глубины. М., 1991. С. 95, 96.
219
Бердяев Н. А. Философская истина и интеллигентская правда // Там же. С. 27. Флоренский, назвавший «конкретным идеализмом» своё гётеанство конца 1910 – начала 1920-х гг., возможно, сам этот термин взял из знаменитой статьи Бердяева в «Вехах».
220
Бердяев Н. А. Самопознание. С. 212.
221
Бердяев Н. А. Духи русской революции // Вехи. Из глубины. С. 255, 269, 279. Ниже ссылки на это издание привожу в скобках в тексте.
222
Интересно, что Мережковский иначе понимал пророческую миссию Достоевского. Он дорожил у Достоевского «верностью земле», элевзинскими символами, «Каной Галилейской» и другими приметами новой – по типу «Третьего Завета» – религии Достоевского, которые находил в его романах.
223
Бердяев Н. А. Дух и реальность // Бердяев Н. А. Философия свободного духа. М., 1994. С. 370.
224
Бердяев Н. А. Дух и реальность // Бердяев Н. А. Философия свободного духа. М., 1994. С. 389.
225
Бердяев Н. А. Дух и реальность. С. 445.
226
Бердяев Н. А. Дух и реальность. С. 444.
227
Бердяев Н. А. Дух и реальность. С. 456.
228
Бердяев Н. А. Дух и реальность. С. 402.
229
Бердяев Н. А. Я и мир объектов // Бердяев Н. А. Философия свободного духа. С. 243. Ниже ссылки на этот труд приводятся в основном тексте в скобках.
230
О связи бахтинского диалогизма с воззрениями Введенского см. главу «М. М. Бахтин и традиции русской философии» в моей монографии «Бахтин глазами метафизика», М. – СПб., 2016.
231
Философский диалогизм имеет библейские корни и восходит к «диалогу» Ягве с избранным Им народом («Слушай, Израиль!»).
232
Бердяевское «я», при всем влечении его к «трансцендированию», всё же, существуя в Боге, может обходиться – хотя и в томлении одиночества – без другого «я». Для Бахтина же трагическая проблема одиночества вообще не существует.
233
См. в связи с влиянием на диалогизм Бахтина трудов о Достоевском мыслителей Серебряного века мою вступительную статью, а также примечания к т. 2 составленного мною двухтомника «Избранное» М. М. Бахтина, М. – СПб., 2017: с. 5 – 12 (статья «Тема Достоевского в трудах М. М. Бахтина»), 465 – 497 (примечания с преамбулами).
234
Пользуюсь здесь понятием «симфоническая личность», созданным Л. П. Карсавиным.
235
Может, здесь было бы уместно и слово «экклезиология»: ведь для Бердяева искомым социумом являлась Церковь.
236
Бердяев Н. А. Я и мир объектов. С. 305.
237
Вряд ли трактат был адекватно истолкован западным читателем: для этого нужно основательно знать бердяевское творчество, глубоко понимать идею его экзистенциализма. К тому же надо иметь опыт русского православия, без чего непонятны претензии к нему Бердяева. Либерально настроенный западный человек скорее всего в понятие «новое Средневековье» вложит отрицательный смысл реакционности и мракобесия, тогда как Бердяевым его концепт расценивается весьма положительно.
238
Бердяев Н. А. Новое Средневековье. М., 1991. С. 30.
239
Бердяев Н. А. Новое Средневековье. М., 1991. С. 22.
240
Бердяев Н. А. Новое Средневековье. М., 1991. С. 27.
241
Взять хотя бы судьбу гениального иконописца, архимандрита Зинона Теодора, изгнанного из церковных структур за попытку сближения с католиками, – я уже не говорю о зарубленном топором наемного киллера великом священнике Александре Мене.
242
Бердяев Н. А. Новое Средневековье. С. 32.
243
Бердяев Н. А. Новое Средневековье. С. 11.
244
Бердяев Н. А. Философия свободы // Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. М.: Издательство «Правда», 1989. С. 219.
245
Письмо Н. Бердяева к Б. Бугаеву (Андрею Белому) от 8 июня 1912 г. См.: Тургенева А. Воспоминания о Рудольфе Штейнере и строительстве первого Гётеанума. М.: «Новалис», 2002. С. 49 (перевод с нем. языка Н. Бонецкой).
246
Письмо Н. Бердяева к Б. Бугаеву от 9 декабря 1912 г. // Там же. С. 50.
247
См.: Бердяев Н. А. Самопознание. М.: «ДЭМ», 1990. С. 83.
248
Тергенева А. Вопоминания… С. 50.
249
Андрей Белый. Центральная станция // Н. А. Бердяев: pro et contra. СПб.: Издательство Русского христианского гуманитарного института, 1994. С. 53 – 54. Прочие основные «пассажиры» станции: из немецких классиков – Кант, Шеллинг; из неокантианцев – Коген, Риккерт, Наторп; авторы христианские и средневековые мистики – Иоанн Богослов, Августин, Раймонд Луллий, Баадер; любимые лица из ближайшей эпохи – Метерлинк и Гюйсманс, затем М. Штирнер и даже А. Безант наряду со св. Серафимом. Видимо, список этот надо было бы восполнить Фихте и Шопенгауэром, с очевидностью вдохновлявшими Бердяева и признанными им за собственных предтеч в итоговом «Самопознании» (с. 87 указ. изд.).
250
По сути, Андрей Белый говорит о тайне философского синтеза – рождения идеи в сознании, очень перегруженном традицией, в закатную для этой традиции эпоху. Он признаёт гениальность Бердяева – это следование «даймоническому голосу» при соединении интуиций предшественников. Но в целом очерк «Центральная станция» достаточно жёсток, теплые авторские интонации при описании жизненного облика Бердяева почти не смягчают бесцеремонности (и несправедливости) предположений Андрея Белого относительно эклектизма бердяевской философии.
251
Андрей Белый. Центральная станция. С. 54.
252
