Книга Вавилон. Сокрытая история - Ребекка Куанг

Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165

Снаружи было холодно и быстро смеркалось. На палубе никого не было, не считая профессора Ловелла, курящего на носу. Заметив его, Робин чуть не повернул назад – с того утра, когда его поймали с поличным, они не сказали друг другу ни слова, не считая положенных по этикету любезностей, – но профессор Ловелл тоже его увидел. Он опустил трубку и поманил Робина к себе. С колотящимся сердцем Робин приблизился.

– Я помню, когда ты совершил это путешествие в прошлый раз. – Профессор Ловелл мотнул головой на черные перекатывающиеся волны. – Ты был еще совсем маленьким.

Робин не знал, что ответить, и просто уставился на него, ожидая продолжения. К его величайшему удивлению, профессор Ловелл положил руку ему на плечо. Однако прикосновение получилось неловким, натужным – слишком сильным и жестким. Они стояли в напряжении, смущаясь, как перед дагерротипом, словно не смели пошевелиться, пока не вспыхнет свет.

– Я верю во второй шанс, – наконец сказал профессор Ловелл. Казалось, он отрепетировал эти слова, они вышли такими же неуклюжими, как и его прикосновение. – Я хочу сказать, Робин, что ты очень талантлив. И нам было бы жаль тебя потерять.

– Спасибо, – отозвался Робин, все еще понятия не имея, к чему клонит профессор Ловелл.

Тот откашлялся и взмахнул трубкой, словно помогая словам выйти из груди.

– В общем, на самом деле я хотел сказать… должен был сказать уже давно… что я могу понять, если ты… разочарован во мне.

Робин моргнул.

– Сэр?

– Мне следовало проявить больше сочувствия к твоему положению. – Профессор Ловелл снова посмотрел на океан. Казалось, ему трудно одновременно говорить и смотреть Робину в лицо. – Ты рос вдали от своей страны, покинул все, что знал, тебе пришлось привыкать к новой обстановке, в которой ты получал… меньше внимания и любви, чем нуждался… Все это повлияло и на Гриффина, и не могу утверждать, что во второй раз я справился лучше. Ты сам несешь ответственность за неверные решения, но признаю, частично я виню себя.

Он снова откашлялся.

– Мне хотелось бы, чтобы мы начали все сначала. С чистой доски с твоей стороны, а я постараюсь быть более хорошим опекуном. Давай притворимся, что случившегося несколько дней назад никогда не было. Забудем об обществе Гермеса, о Гриффине. Станем думать только о будущем, о том, каких высот ты добьешься в Вавилоне. Справедливо?

Робин на мгновение потерял дар речи. По правде говоря, это было не бог весть какое откровение. Профессор Ловелл лишь извинился за то, что иногда был слишком отстраненным. Он не извинился за то, что не признал Робина сыном. Не извинился за то, что позволил его матери умереть.

И все же он наконец признал чувства Робина, чего никогда не делал прежде. Впервые с тех пор, как они поднялись на борт «Меропы», Робин смог вдохнуть свободно.

– Да, сэр, – промямлил Робин, не зная, что еще сказать.

– Что ж, очень хорошо. – Профессор Ловелл похлопал его по плечу так неловко, что Робин съежился, и прошел к трапу. – Доброй ночи.

Робин повернулся обратно к волнам. Он снова глубоко вдохнул и закрыл глаза, пытаясь представить, каково ему было бы, если бы он и впрямь сумел бы стереть из памяти прошлую неделю. Он находился бы в приподнятом настроении, правда? Смотрел бы на горизонт, устремляясь в будущее, к которому готовился. И какое захватывающее будущее – успешная поездка в Кантон, изнурительный четвертый курс, а затем должность в Министерстве иностранных дел или аспирантура в башне. Повторные поездки в Кантон, Макао и Пекин. Долгая и славная карьера переводчика от имени Короны. В Англии так мало квалифицированных китаистов. Он мог многое сделать первым. Мог нанести на карту столько территорий.

Хотел ли он этого? Вызывала ли восторг эта перспектива?

Робин по-прежнему мог всего этого добиться. Именно это и пытался донести до него профессор Ловелл – что прошлое можно стереть, имеют значение только нынешние решения. Что можно похоронить Гриффина и общество Гермеса в глубинах прошлого, и Робину даже не нужно предавать их, достаточно просто забыть – так же, как они с профессором Ловеллом похоронили все остальное, о чем, по их обоюдному мнению, лучше не упоминать.

Робин открыл глаза и смотрел на перекатывающиеся волны, пока они не начали расплываться перед глазами, пока он не перестал вообще что-либо видеть, и пытался убедить себя, что, пусть его и нельзя назвать счастливым, он вполне доволен своей жизнью.

Прошла целая неделя плавания, прежде чем Робину, Рами и Виктуар удалось поговорить наедине. Во время утренней прогулки Летти ушла в каюту, пожаловавшись на проблемы с желудком. Виктуар предложила ее проводить, хотя и не очень уверенно, но Летти отказалась: она еще была раздражена на них и явно хотела побыть одна.

Как только Летти ушла, Виктуар шагнула ближе к Робину и Рами, так что все трое превратились в плотную, непроницаемую для ветра стену.

– Так. И что, черт возьми…

Все заговорили одновременно.

– Почему вы не…

– Думаете, Ловелл…

– Когда ты в первый раз…

Они замолчали. Виктуар попробовала еще раз:

– Так кто тебя завербовал? – спросила она Робина. – Это явно не Энтони, он сказал бы нам.

– Но разве Энтони…

– Жив и здоров, – сказал Рами. – Инсценировал свою смерть за границей. Но ответь на вопрос, Птах.

– Гриффин, – сказал Робин, до сих пор чувствуя дрожь от такой откровенности. – Я же говорил. Гриффин Ловелл.

– Кто это? – спросила Виктуар.

А Рами одновременно с ней переспросил:

– Ловелл?

– Бывший студент Вавилона. Думаю, он тоже… В смысле, он сказал, что он мой брат. Он очень похож на меня, и мы считаем, что Ловелл… то есть наш отец… – Робин запнулся. Китайский иероглиф 布 означает и «ткань», и «рассказывать, повествовать». Правда вышита на тканевом гобелене, расстеленном, чтобы выставить его напоказ. Но Робин, наконец-то признавшись друзьям, не знал, с чего начать. Картина, которую он им показывал, была сбивчивой и запутанной, и как бы он ни описывал эту историю, она была слишком сложной и потому искажалась. – Несколько лет назад он покинул Вавилон и ушел в подполье в то же время, когда умерла Эви Брук… То есть… в общем, кажется, именно он и убил Эви Брук.

– Господь милосердный! – выпалила Виктуар. – Правда? Почему?

– Потому что она застала его, когда он крал для «Гермеса», – объяснил Робин. – Я не знал, пока мне не рассказал профессор

Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165