— Ты обалдела?! Что несёшь? Какая собака тебя укусила? — опешил он от её выпадов.
Обессиленная Лена, пытаясь сдержать прыгающие губы, чтоб не расплакаться выкрикивала:
— Твоя собака. Твоя. Ты свернул мою уже готовую книгу, я послушалась. Забрал дискету, я промолчала. Отдал папку с документами вообще не спросясь. Перешагнула и через то. Теперь ваша милость не довольна, что я не по тем дорожкам гуляю, и мне опять предлагается проглотить всё это. Кушнир, это был мой предел, уходи.
Он опять попытался всё превратить в забаву.
— Бог мой, я и не думал, что ты так наш разговор воспримешь. Дискету и документы отдал чисто для вашей с Данькой безопасности. С организацией желающей их иметь, шутить не следует. Сегодня просто подтрунивал над тобой.
— Меня нельзя гнуть… Если меня запереть, я буду думать только о том, как удрать, и ломиться в закрытую дверь. Чтоб заинтересовать и удерживать меня, тебе хватало ума открыть ту дверь нараспашку и так держать её. Но то, что ты делаешь сейчас- отдаляет нас…
Он не принял её серьёзного тона и с иронией заметил:
— Может, ты искала повод избавиться от меня и использовала первый подвернувшийся случай? Или мужчиной тебе не глянусь, а?
Забивая в себе всхлип, попросила:
— Цирк не устраивай. К мужскому качеству претензий не имею. Так что успокойся. И давай проваливай.
— Лен!…
— Не надо всё начинать сначала. Жаль, что я поздно поняла. Хотя можно было иметь представление о тебе ещё в первое наше знакомство.
— И что это за представление? — с невесёлой иронией поинтересовался он.
— К какому типу людей относишься ты.
— Да! И к какому же?
— К эгоистам заразам!
Никите удивление открыло рот и распахнуло глаза. "Ух ты, как её завело! Вон как сыпет!…" Он осторожненько, осторожненько скручивал разговор — ничем на это не ответил. Не слепой — она была сейчас слишком раздражена, чтобы воспринимать действительность. Потому, пытаясь обнять и приласкать, он с весёлыми нотками в голосе заявил:
— Давай у тебя поживём, если тебя по какой-то причине дом раздражает.
Лена топнула от отчаяния.
— Никита, не заводи меня…, не дом меня раздражает, а ты. — Она ткнула пальцем ему в сторону двери и поинтересовалась, отстанет ли он от неё наконец. Никита молчал. Тогда она топнув ногой ещё раз и задыхаясь криком, выпалила:- Пошёл вон! — получается, начав с просьбы, сорвалась на визг и поборов себя закончила грустно:- Нам больше нечего сказать друг другу. Прощай!
Он враз пошёл на попятную.
— Лена, тихо. Тебе нельзя волноваться. Кажется, мне действительно лучше уйти. Я уже ухожу… Вот кассету забираю с собой. Так спокойнее и безопаснее для тебя.
— Куда, отдай, — метнулась Лена, но за ним и его: не подумаю и не надейся, уже захлопнулась дверь.
Развернулась от двери и упёрлась в зеркало. Потрясающе. На неё глянуло отражение совсем не знакомой ей, всклокоченной бабы. "О, Господи, боже мой, напугаться можно. До чего не люблю смотреться в зеркало. Но иногда точно надо, чтоб прийти в чувство". Ох, эта мужская упёртость… В бессилии, опустившись на диван, она заплакала. Ну что за рогатый характер. Один отстал от неё сам. Второго прогнала. Отчего же она такая несговорчивая дура. Получается, как не крути, а Никита прав. Кто-то намудрил, а она, захватываясь азартом, делает из этого сенсацию, подставляя свои бока. А ведь твоя-моя даже не журналист. Опять же рядом с ним она наконец-то могла позволить себе быть слабой и сильной с минимальным ущербом друг для друга. Но с другой стороны, кто имеет право её в чём-то упрекать. Пора перестать оправдываться. В конце-то концов, она вообще не должна отчитываться перед всеми и каждым о своих делах. Нет, это она, наверное, лишку хватила. Как у всех без исключения мужиков по-дурацки устроены мозги. Непременно виноват он. Ну, хорошо, добавим, перед самой собой, чуть — чуть она… ах, какая хитрая. Но ведь он-то он смирился и ушёл. Ушёл от женщины, которую уверял, что любит. Мог бы и стерпеть — надорваться боялся. Хотя сейчас это уже не важно. Взяла трубку, начала набирать номер его мобильного, но передумала и некоторое время лежала в обнимку с телефоном. В общем, потакая себе, коря его, всхлипывая, уснула. Очнулась, когда за окном хозяйничала ночь, и темноту скрашивали, освещая двор, фонари, да звёзды. И теперь уже совершенно другая женщина взяла над ней верх, отпихнув подальше обиженную и обойдённую. "Взбодрись, глупая баба, нечего киснуть и наведи на себя лоск. Понятно, что обманывать не хорошо, кто спорит-то! Но женщина так устроена, что должна быть всё время во всеоружии и на чеку. Не отведено нам, бабам, природой быть самой собой. Понятно, придётся приукрашивать действительность. Вилять, лавируя по переходам жизни, а ещё бороться с препятствиями, что подкидывает нам судьба". — Наставляла на путь истинный её та другая, что подняла голову после появления в её жизни Кушнира. Не решаясь за что-то ухватиться, она подошла к окну. Кухня её квартиры, в доме напротив, была освещена. "Значит, Данька уже дома и гадать на кофейной гуще просто не за чем. Никиту, скорее всего, она потеряла. Ну что ж, придётся пройти и через это". Сменив тапочки на туфли ещё раз натолкнулась на своё отражение в зеркале. Брр… Самой противно, а что уж о Кушнире говорить. Закрыв квартиру Долгова, Лена поплелась к себе. Летом беременность сплошное мучение. Всё на виду, пальто или плащом не скроешь, да ещё эта духота. Надо признать за городом, у Никиты, легче. Голова от расстройства и неурочного сна гудела. Прохладный ветерок был, как раз кстати. Пока переходила из дома в дом, немного пришла в чувство. Правда переживания из-за ссоры с Никитой и по этому поводу объяснения с Данькой свели в груди ком и давили, давили… Дверь в квартиру, была не заперта. "Надо пожужжать Даньке на ухо, чтоб больше такого не допускал", — с назидательными мыслями перешагнула, через порог. "Вкусно пахнет жареной картошкой и рыбой. Неужели Данька так кошеварит?!" — торопясь заглянула она на кухню. Но это был Никита. Лена подсознательно поняла это с порога, но боялась ошибиться…
— Поспала немного? Я специально оставил открытой дверь, вдруг у тебя нет ключей. — Как ни в чём не бывало, весело заявил он, — иди, покупайся пока, через десять минут, у меня всё будет готово.
И смотрел на неё так, что она смутилась. Поругала себя за язык, повесила на себя большую часть вины… В общем, казнилась. В глаза бросились цветы на кухонном столе. Веточка бело — розовой орхидеи нежным ароматным пятном царственно устроилась в высокой вазочке. "Первым делом успокойся и не делай поспешных выводов и лишних движений. Правильно говорят, ворошить прошлое — лучший способ испортить настоящее. Он полностью изменил твою жизнь, а ты кусаешься". Лене захотелось подойти, обнять его и прижаться щекой к широкой спине. "Ведь это именно тот человек, о котором ты мечтала всегда", — тут же услужливо подсказало голове сердце. Немного поколебавшись, она так и сделала. Её животик не давал возможности приникнуть к нему ближе, но она всё равно почувствовала вздох облегчения, прокатившийся по его телу.
