Скажи мне: да!
Джэд опустил голову.
Мариэль вздрогнула всем телом:
– Твоё молчание страшнее любых слов! Ответь мне, Синеглазый!
– Королева Мариэль, – тихо, но твёрдо произнёс тот, – я признаю в тебе только мою повелительницу и, быть может, со временем научусь видеть сестру. Любовь твою, как бы она ни была сильна, я разделить не смогу.
– Ты в этом уверен? – с мукой в голосе спросила девушка.
– Более чем.
Он сказал это так, что она поняла: надежды нет. Но она не привыкла сдаваться сразу и попыталась ещё раз:
– Синеглазый, я могла бы поставить твою близость условием моего возвращения. Все мужчины, что были со мной, говорили, как я красива. Не может быть, чтобы ты отказался стать моим ради того, что считаешь правильным…
Дыхание её стало прерывистым, она потянулась обнять его, коснуться губами глаз, шеи, волос…
Он отшатнулся в ужасе, словно она собиралась его ужалить.
– Королева, никогда так не делай!
Она отступила в изумлении, но он уже справился с собой:
– Прости. Я не контролирую себя, когда до меня дотрагиваются посторонние. Могу неосознанно ударить магией… – Он невесело усмехнулся. – Видишь, в моём случае не завладеешь телом, не затронув души… Да и без того, мне кажется, ты достаточно умна, чтобы понимать иллюзорность такой связи, и достаточно горда, чтобы до неё унизиться.
– Скольким женщинам в своей жизни ты говорил это? – горько выдохнула она.
И он откровенно ответил:
– Обычно я обрываю все попытки даже коснуться этой темы. Ты исключение, но ты – королева Саора, а я – его Хранитель. Между нами не должно быть недосказанности.
– Да, – согласилась Мариэль, – мне всё предельно ясно. Ты – Хранитель, я – королева… Знай: я не перестану любить тебя. Не переживай, я постараюсь не показывать это остальным. Я умею владеть собой. Я люблю тебя, бесстрастный синеглазый красавец, явившийся в мой дом, чтобы перевернуть всё в моей душе и моей жизни, но любовью своей докучать не стану!
Джэд ещё раз склонился перед ней, собираясь оставить, но она опять удержала его:
– Подожди! Для тебя я готова на всё. Даже вернуть ожерелье.
– Я не приму такой жертвы.
– Почему? Ведь я откажусь добровольно.
Синие глаза сверкнули гневом:
– Неужели я дал основания думать обо мне так?! Что я воспользуюсь твоей любовью, чтобы сохранить власть?!
Девушка улыбнулась сквозь слёзы:
– Наконец-то я вижу, как ты умеешь сердиться. Надо признаться, это подходит тебе больше, чем явно несвойственные смирение и покорность.
Она слушала, как удаляются, затихая, его шаги, а затем упала на скамью и разрыдалась.
***
– Что она ещё выкинула? – встревоженно спросил Дэрэк, едва в дверях обрисовался тёмный силуэт Джэда. – Чего она хотела?
– Ничего, – дёрнул плечом Дэйкен.
Он прошёл к окну, отвёл занавеску, уставился в серо-жёлтое тусклое нечто, открывшееся за ней, постоял так, опираясь локтями на подоконник, после чего порывисто обернулся и с нажимом произнёс, не то обращаясь к Дэрэку, не то рассуждая вслух:
– Насколько было бы проще, если б у Мэйлин родилась пара сыновей!
– Почему это? – удивился Дэриэн.
– Потому, что будущий король Саора видел бы во мне врага, друга, брата, соперника, Хранителя, но уж никак не… – Синеглазый оборвал себя и раздражённо прошёлся по комнате. – Как я объясню девушке, у которой только одно на уме, что она подвергается опасности, пытаясь отсрочить неизбежное?!
– Никак ты расстроен? – поразился юноша.
– Расстроен? Я вне себя от злости! – Дэйкен щелчком сотворил из воздуха копию вазы, что стояла на столе, и с размаху запустил ею в стену. Осколки веером брызнули в стороны и тут же исчезли, после чего Джэд, поостыв, рухнул в кресло.
– Ого! – присвистнул Дэрэк.
Синеглазый бросил на него свирепый взгляд, нисколько, впрочем, принца не испугавший. Наоборот, юноша приподнялся, готовясь слушать.
– Она предложила передать мне свои права на Саор, – мрачно сказал Джэд.
От изумления брови Дэриэна поползли вверх. Королева Мариэль преподносила одну неожиданность за другой.
– Она… мм-м… повредилась умом? – выдавил из себя Дэрэк.
– Возможно! – рявкнул Дэйкен. – Иначе, почему она предполагает, что я воспользуюсь её страстью и её слабостью?! Я что, похож на мерзавца, который на такое способен?! И после этого, она заявляет, что любит меня!
– Она тебя… О, Хранитель! – юноша озадаченно потёр виски. – Этого нам ещё не хватало!
Он ревниво окинул Джэда взглядом:
– Надеюсь, ты не поддашься чарам этой… королевы?
– Ты издеваешься?! Мне повторить тебе, что в моей жизни, кроме Эльги, нет и не будет ни одной женщины?!
– Знаешь, ты опять это так говоришь… – Дэриэн подошёл, присел на подлокотник кресла, приобнял: – Успокойся. Никому мы с Эльгер тебя не отдадим.
– Надеюсь… мне никто, кроме вас, и не нужен.
Юноша вздрогнул, пристально посмотрел на Джэда… нет, не может быть… Он не это имел в виду. Это он слышит в самой обычной фразе то, что ему так хочется услышать… хочется?!
– Хуже всего, Дэрэк, – хмуро продолжил Синеглазый, – что её не вовремя вспыхнувшее чувство в равной степени мешает нам обоим. Она не видит существующую опасность, я не могу подтолкнуть её к решительным действиям, не возбудив ложной надежды. Она цепляется за прошлое, у меня же связаны руки, хотя каждая минута промедления грозит нам столкновением с Рэгом.
– Её брат и впрямь опасен?
– Суди сам. Во-первых, от рождения наделён силой, чтобы, сидя в Шэньри, пытаться проникнуть в наши мысли. Хоть Шэньри и недалеко отсюда, вряд ли это по плечу рядовому магу. Во-вторых, братишка, мы на Маринике гости, а он тут вырос, знает Одигер как свои пять пальцев и сумеет при желании опередить нас и подчинить себе его мощь. Не смотри на меня с таким недоверием: я отнюдь не вездесущ и могу опоздать. Потом, часть моей силы уйдёт на защиту Саора: в первую очередь я обязан позаботиться о нём, а уж после – обо всём остальном.
– Неужели всё так серьёзно? Ведь мы пока не знаем, о чём думает и чего хочет этот самый Рэг. Почему ты решил, что он настроен враждебно? Что обязательно станет нам мешать? Что заставило тебя безоговорочно поверить утверждению Мариэль, что её брат – безжалостный убийца?
– Я чувствую зло, – просто ответил Джэд. – И я был в Шэньри. Поверь, тот, кто развлечения ради устраивает засуху и голод, жалости лишён. От человека, что следит за нами с первой минуты пребывания в этом доме, исходят ненависть и страх. Чем дольше он наблюдает, тем больше боится и тем сильнее хочет уничтожить.
– Странный человек.
Синеглазый нахмурился:
– Очень опасный. Не разобрать, чего он добивается – власти, мщения или чего-то ещё. Ясно одно: мы должны быть настороже. Тем более что, если бы Рэг стремился только к власти, он давно подчинил бы себе и Шэньри, и Мариник.
– Мариэль упомянула какое-то условие Тора. Что общего может быть у Хранителя с таким человеком?
– Дэрэк, Рэг не обычный преступник – он сын короля и возможный наследник трона. Если бы с Мариэль случилось несчастье, власть перешла бы
