— «Я понял, что ты меня понял», — кивнул про себя Глен.
, - ответил Аластор, после чего разорвал ментальное соединение.
«Как всегда в своём репертуаре, — покачал головой Глен. — Готов поспорить, что он слинял так быстро из-за закипевшего чайника или неоконченного разговора о погоде.
***
Сковывающий тело паралич исчез, однако теперь Сапран не мог пошевелиться по другой причине, его сковывал ужас. Не тот ужас, с каким боятся чего-то страшного и разрушительного, то был ужас непочтения. Ведь молодой человек запоздало понял, кто именно занял «их» пещеру.
Аластора чтили на севере. Он изменил его, сделал лучше, сильнее, самостоятельнее. Он был тем случаем, когда споры о роли отдельной личности в истории были излишними. Ведь когда Аластор говорил: «Мой север», он говорил это буквально.
— Да вы проходите, не стойте столбами. А юная леди может встать с колен, пол здесь не настолько грязный, чтобы вытирать его подобным способом, — обращаясь к молодым людям, хмыкнул сидящий у стены мужчина.
Медленно, словно боясь сделать неосторожное движение, Сапран вернул топор на пояс. В голове его всё ещё крутился большей частью непонятный «монолог» Аластора.
Немедленно вспомнились слова отца:
«Каждые десять — пятнадцать лет Аластор лично обходит свои владения, не раз заходил он и в нашу деревню».
А ещё он вспомнил всё, что отец рассказывал ему об этом человеке. От этих воспоминаний немедленно отступили страх и нерешительность, уступив место юношеской восторженности.
— Скажите, а правда, что в битве при Ортомире вы в одиночку разбили шестидесятитысячную армию? — делая неуверенный шаг вперёд, поинтересовался юноша.
Мужчина на это неодобрительно покачал головой.
— Приятно порой слышать легенды о самом себе, — заговорил он, — но, когда эти легенды настолько преувеличены, признаться становится даже страшно. Перейдя Быстротечную имперские силы разделились, отчего к Ортомиру подошла лишь часть их экспедиционных сил. Шестьдесят тысяч? Боги, да за кого меня принимают!? Их было всего пятнадцать…
***
Как-то читал статью, что смерть выглядит как белый тоннель, через который мы уходим в таинственное «туда». В конце этой статьи, в виде дополнения, дяденька-ученый доступно всем разъяснил, что никакого тоннеля, как и жизни после смерти, конечно же нет, а то что «вернувшиеся» видели, не более чем затухание главного зрительного нерва.
Молодец дяденька, всё верно сказал. Нет никакого тоннеля, по крайне мере в моём случае его точно не было. Ко мне смерть пришла чёрной вспышкой, после которой меня не стало.
Так какого тогда я здесь разглагольствую?
Все вопросы к дяденькам-учёным, они вам на всё ответят, ещё и дураками себя чувствовать будете.
И всё же какое-то время меня действительно не существовало, далее же я появился. Появился сильно пустой, вроде бы осознающий и чувствующий, но неспособный ничем оперировать по причине отсутствия какой-либо памяти или знаний.
Далее эти знания и память в меня начали потихоньку закидывать.
Когда я ребёнком был, у нас на берегу озера два товарища тротил из стокилограммовой авиабомбы выплавляли. Тогда были девяностые и тротил был много где нужен. Так вот, этих товарищей потом ходили с мешком полиэтиленовым собирали, а по гробам рассовали строго во весу, ибо понять кто где банально было невозможно.
Мою память сейчас собирают ровно таким же образом. Вот нашли голову и самое обидное что не мою, так как одним большим ясным блоком у меня появились воспоминания моего первого ушастого тела. Вот соскребли что-то с дерева, добавились воспоминания об университете. Вот ещё ошмётков закинули, и уже дед учит меня как жить. Увы, пробелов в памяти хватает. Как и ранее отсутствует графическая информация, однако собирают хорошо, могло быть и хуже.
Ах да, я сейчас бестелесная хреновина, «мотылёк», сущность. Летаю, порхаю и тихо охреневаю от происходящего.
Наконец с моим «сбором» закончили, потрясли мешок чтобы оно всё слегка осело и устаканилось, после чего из мешка вытряхнули. Это они зря, быстро засуньте обратно, а то я на вас жалобу в милицию напишу!
Представьте, что вы сто литров воды, в буквальном смысле. И вот эти сто литров разом выливают в океан. И задача у этих ста литров ровно одна, с океаном не перемешаться. И это бы сразу произошло, если бы не тонюсенькая, из самого тонкого нечто удерживающая оболочка. И что одна лишь волна или какая проплывающая мимо селёдка и всё, каюк, нет личного самосознания, а есть огромный океан.
Чуток освоившись и отбоявшись, я внезапно понял, что удерживающая меня оболочка — благословение богини Амертис, а «Океан» — тёмный бог Айнзатерах. И что мою жалкую душонку поместили в бога в буквальном смысле, так как это оказалось единственным удобным способом удержать её в этом мире, с последующей перспективой запихать обратно в тело.
Закрутив «вспышку втягивателя» я хапнул столько энергии, что шанса выжить «естественным» образом у меня не было от слова совсем.
Но вот я в своем новом состоянии освоился и начал улавливать «мысли океана». Хотя что именно и как я стал чувствовать совершенно непонятно, так как всё мной сейчас описываемое есть одна большая, мать её, метафора!
Вот я вижу, как где-то очень далеко, в Лабиринте, парень лет семнадцати убегает от монстров. Он спустился в Лабиринт наслушавшись чуши, что Лабиринты любят смельчаков и что именно ему обязательно повезёт. Решив, что умирать парню рано, я открываю впереди него секретный проход. Заметит или не заметит? Заметил, будет жить.
Парень мне больше не интересен, я спускаюсь вниз на десять этажей. Здесь опытная команда искателей приключений ищет скрытый зал. Хорошая команда, осторожная, да и люди неплохие. Пусть ищут, ведь зал уже совсем рядом.
Одновременно с этим другая моя часть слушает магические передачи. Не радио конечно, а разговоры вроде телефонных. Вот меня особенно привлекает один разговор, он явно о событиях в столице, какой-то Апостол, Сфера лабиринта, неудача. «Я»-океан всё прекрасно понимаю, а вот «я»-100литров нет. Мне больше интересен сейчас другой Лабиринт, где спустившиеся в него люди нашли ценный артефакт. Увы, человеческая жадность не знает границ, отчего люди набросились друг на друга словно звери. Сейчас их осталось всего двое, остальные мертвы, убиты бывшими товарищами, так как чем меньше народу, тем жирнее выручка. Мне такое поведение не нравится, я решаю, что живыми они на поверхность не поднимутся и всё же оставляю им небольшой шанс. Шанс должен быть всегда.
В какой-то момент уровень моей адаптации превышает некий лимит, и я начинаю понимать, что «Океан» не просто контролирует множество мест и ситуаций, он ещё и многопоточно мыслит. Я по сравнению с ним калькулятор, который зачем-то подпаяли к суперкомпьютеру.
Не надо такого делать пожалуйста, я же сейчас сгорю нахрен!
