Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
Алена
– Значит, тогда вы и приняли решение начать новую жизнь? – спросила Алена у Василисы.
Набережная закончилась, они оказались около устремленного в темнеющее небо белого маяка.
– Да, мы покинули Европу и перебрались с Полом в Южную Америку. Конечно, мы сменили имена. И начали новую жизнь, – ответила принцесса Василиса.
– А ваш сын? Вы нашли его? – задал вопрос Андрей.
Василиса качнула головой, и у рта возникла горестная складка.
– Нет, несмотря на все усилия, мы не смогли. Его отдали в особый детский дом, который находился под контролем Министерства внутренних дел. Данные о судьбе Павлуши до сих пор находятся в секретном архиве. Быть может, сейчас все изменится…
– А Пол? Он умер? – спросила осторожно Алена.
Василиса звонко рассмеялась:
– Мой Пол? Он жив и здоров, как никогда! Кстати, вот и мой любимый…
Алена заметила статного седого мужчину, который выглядел намного моложе своих восьмидесяти. Он ждал их у маяка. Пол взял Василису под руку и поцеловал.
– Как же они счастливы… И это несмотря на то, что вместе уже больше пятидесяти лет… – сказала задумчиво девушка.
Андрей, подхватив ее и закружив по набережной, воскликнул:
– А кто сказал, что это невозможно и для других людей, не только для особ королевской крови? Предлагаю тебе попробовать!
* * *
В секретном архиве Министерства внутренних дел Герцословакии было прохладно. Четыре человека – принцесса Василиса и Пол, а также Алена и Андрей – находились в просторной комнате, ожидая возвращения сотрудника.
Сенсацией прошедших дней стало предъявление обвинения дряхлой герцогине Зое. Василиса простила своей пожилой тетке все то, что она причинила лично ей, однако правосудие не собиралось закрывать глаза на многочисленные преступления, совершенные аристократкой. Но адвокаты Зои нашли выход: заявили, что их клиентка страдает болезнью Альцгеймера, поэтому не может предстать перед судом.
Помолвка принца Бориса расстроилась. Валерия Дорнетти была официально признана принцессой Василисой и объявлена единственной наследницей всего имущества королевской семьи.
– Я приняла решение, что создам фонд, который будет заниматься благотворительностью, – сказала Василиса. – Мне не нужны миллионы, не требуются мне и замки, гобелены, картины, статуи, драгоценности. Я бы так хотела вернуть прежнюю спокойную жизнь. Увы, мне придется оставить науку, так как, являясь принцессой, тем более скандально известной, не смогу уже заниматься исследованиями. Но у меня есть все, о чем я могу только мечтать, мой Пол…
Она посмотрела на любимого.
– Однако мы хотим найти нашего сына, – добавил бывший журналист. – Господин президент внял нашей просьбе и позволил ознакомиться с секретными сведениями.
– У нас больше не было детей, – вздохнула Василиса. – И как бы я была рада, если бы мы нашли Павлушу! Ему сейчас за пятьдесят. Возможно, мы давно являемся бабкой и дедом! О, как бы хорошо познакомиться с семьей нашего сыночка... Однако мы поймем, если он не захочет иметь с нами ничего общего… Ведь прошло столько лет…
Вернулся сотрудник, который положил перед ними тонкую бледно-розовую папку из картона. Василиса дрожащими руками раскрыла ее – глазам присутствующих предстали пожелтевшие листы. Принцесса с волнением углубилась в изучение документов.
– Павлуша жив! – воскликнула она. – У него появились новые родители. Ах! Видимо, чтобы замести следы, его переправили в Советский Союз, где он обрел семью. А вот и его фотографии – Пол, посмотри, нашему сынку здесь полтора года…
Алена тоже бросила взгляд на фотографию и онемела. Она уже видела подобную!
– Приемными родителями Павлуши стали полковник Овчаров, – продолжила Василиса, – Игнат Степанович и его супруга…
– Елена Петровна, – завершила фразу Алена.
Принцесса в волнении уставилась на девушку и осторожно спросила:
– Неужели вы знакомы с этим семейством?
– Еще бы! – проговорила Алена, чувствуя, что сердце ее начинает биться все сильнее и сильнее. – Игнат Степанович, к сожалению, скончался в начале шестидесятых от сердечного приступа, он был тогда уже в звании генерал-лейтенанта. А его вдова, Елена Петровна, снова вышла замуж. За профессора Леонида Сергеевича Кочубея, моего деда. Вы держите в руках детскую фотографию моего отца!
Воцарилось долгое молчание. Алена заметила, как по щекам принцессы Василисы потекли слезы, услышала ее тихие слова:
– Мой сыночек, Павлуша… Они не стали изменять ему имя… Это судьба! Она свела Павлушу и меня вместе! Я же столько раз встречалась с ним на научных симпозиумах и конференциях, состояла в переписке… И здесь работала несколько недель бок о бок, не подозревала, что он мой сын... Но теперь Павлуша мертв, и я не успела сказать ему, как сильно я его люблю, как страдала без него долгие-долгие годы, как я хотела встретиться с ним, прижать к себе и поцеловать…
Пол взял принцессу за руку.
– Но зато, Василиса, у тебя есть замечательная внучка. Нет – у нас есть замечательная внучка!
Эпилог
– Ваше королевское высочество, мы чрезвычайно рады!
Стандартная фраза уже сидела у Алены в печенках, однако она в сотый или двухсотый раз – точно она уже не смогла сказать – потрясла руку господину во фраке и его жене. Это были посол Швейцарии с женой. Или Австрии… А может быть, Чехии… Девушка с тоской посмотрела на все прибывающих и прибывающих во дворец гостей. Теперь она понимала, как чувствовала себя булгаковская Маргарита на великом балу у Сатаны!
Когда посол с супругой отошли, Андрей, стоявший рядом, шепнул на ухо Алене:
– Если хочешь, можешь уйти… Я сменю тебя…
– Нет! – ответила Алена и подала руку новому гостю.
Она, внучка принцессы и правнучка короля, не имела права пренебрегать светскими обязанностями. Хотя так хотелось! Рождественский прием был одним из самых важных событий, и царила на нем ее бабка, великолепная и неподражаемая принцесса Василиса.
Алена осторожно посмотрела вправо – Пол, ее дед, вел непринужденную беседу с голливудской актрисой, а Василиса, небывало прелестная и молодая в светло-зеленом платье, с изумрудной диадемой на седых волосах, смеялась над шуткой министра то ли финансов, то ли юстиции.
После событий, связанных с работой в Экаресте международной комиссии экспертов, прошло почти полгода. Катюша Горицветова была приговорена к шестнадцати годам и отправилась в герцословацкую тюрьму. Герцогине Зое удалось, как всегда, выйти сухой из воды – ее официально объявили умалишенной, и старуха безвылазно сидела в своем дворце под надзором врачей. Впрочем, и саму старуху, и все ее семейство подвергли остракизму – никто из европейской аристократии не хотел иметь дело с убийцами и обманщиками.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
