Мысль о предательстве одновременно увлекала и пугала короля. С одной стороны, он злорадно жаждал найти крайнего, виноватого и прилюдно замучить его до смерти! Но с другой, знать, что среди своих есть вражеский шпион, было равносильно тому, чтобы кто-то поковырялся тупой ложкой в самом сердце. Драммонд коротко глянул на Молдвинна — ясно, к чему поведет этот старый хрен, в сердцах подумал король. Сейчас опять начнет болтать про несчастного Гвортиджирна.
— Если ты опять начнешь сейчас болтать про Гворта…
— Его части не участвовали в сражении! Естественно, что они первыми попадают под подозрение! — воскликнул Брайс. Видя бешенство короля, он пригвоздил: — Да любого спроси! Любого среди своих стратиев и августов! Тот, кто не был в проигрышном бою с остальными, всегда обвиняется в измене первым!
И прежде, чем Драммонд успел отреагировать хоть как-то, август Вектимар, высокорослый худощавый мужчина, решением короля руководивший сражением, без спроса зашел в шатер, волоча за собой Гвортиджирна. Следом ввалились стражники августа, явно на случай, если Гворт затеет вырываться.
— Мой король, — начал Вектимар. — Допросите его. Где были эти клятые братья исчадий Пустоты, пока мы проливали кровь в бою с парталанцами? Почему он не вывел своих людей?!
Идиоты, рыкнул в уме Драммонд.
— Потому что я так приказал! Оставьте его в покое, — Драммонд рывком головы велел соглядатаем Вектимара убраться вон.
Гворт с интересом воззрился на короля: неожиданно. Выглядел смотритель Пустоты отвратительно: бледный, с тяжелыми кругами под глазами. Зов архонта стал намного сильнее в последние дни, не давая нормально спать никому из смотрителей, но стратий Молдвинн — Гворт чувствовал — попробует обратить и это себе на пользу. Проклятье! Конечно, тому, кто никогда не слышал шепота архонта, легко сочинять любые небылицы на его счет.
— Что значит, оставить в покое, государь?! — влез Молдвинн. Он не мог упустить такого случая. — Что значит, оставить в покое?! Вы хотите сказать, — он заголосил так громко, что на тридцать шагов вокруг шатра наверняка было слышно, — что по-вашему приказу он донес парталанцам о расположении наших войск!
— Я никому ничего не доносил, — жестко и тихо сказал Гворт.
— Заткнись! — рявкнул Брайс.
— Ты не в своем уме, Молдвинн, — поддержал король. Как бы ни был взбешен он сам, бросаться подобными обвинениями казалось Драммонду абсурдом.
— Мой король, — подал голос Вектимар. — Я понимаю, что орден Смотрителей с давних пор пользуется уважением всех наций и народов Аэриды. Но смотрители Пустоты — это не только легенды древности, это еще и люди. И сегодня эти люди не служат никому. Во всяком случае, короне. Вашей короне! Если смотрителям нечего скрывать, любое дознание им ни по чем.
— Дознание — это пытки что ли? — Гворт не стал воздерживаться от уточнений.
— В моих войсках еще никого не пытали, — жестко осек король.
— И зря, — заключил Брайс. — В годы правления вашего отца было немало склок с соседями, особенно с Астерией и Те-Альдином, и если бы он был мягкосердечен, как вы, никто из нас сейчас бы тут не стоял.
— Взялся дать мне урок истории — выбери другое время, — гаркнул Драммонд.
— Государь, — Вектимар видел, что к добру это все не идет. — Никаких пыток. Просто один простой вопрос, — он оглянулся на Гвортиджирна. — Где ваш командир, малец?
«Малец», который был Полуэльфом, превосходил возрастом всех здесь присутствовавших, и даже возможно вместе взятых, но на фамильярность не отреагировал.
— Я говорил уже сто раз, — сухо отозвался Гворт, — Редгар Тысячи Битв уехал в Талнах. На заре Пагубы все лорды-командоры встречаются в крепости Первого Смотрителя.
Драммонд кивнул, вполне удовлетворенный ответом. На этом было бы хорошо закончить и выставить Гвортиджирна отсюда, чтобы пресечь возможные разбирательства. Однако Брайс принял такой вид, словно услышал чистосердечное признание человека в убийстве всех его детей.
— Как ты сказал? «На заре Пагубы»? А разве Редгар Тысячи Битв не убеждал вас, ваш величество, — Брайс зыркнул на короля, — прямо в этом самом шатре, что ПАГУБА УЖЕ НАЧАЛАСЬ? Разве не потому, что она НАЧАЛАСЬ, он уволок отсюда вашего кузена и эту сопливую девку Таламрин, которая в заложниках сделала бы более сговорчивым и старого магистра, и молодого брата-августа? Где хоть одно доказательство, что он, — Молдвинн ткнул в Гворта пальцем, — не лжет?
Плохо дело, подумал Гвортиджирн и полез вперед с объяснениями:
— Да, Темный архонт еще не пробужден, это правда. Но командору нужно в Талнах именно для того, чтобы вместе с остальными командорами выяснить, что кому известно и понять, где архонт пробудиться на этот раз! Успеть помешать исчадиям и предотвратить Пагубу можно только если вовремя понять где и, особенно, какой из архонтов восстанет!
— А! Что я говорил, мой король! — Молдвинн всплеснул руками, и Драммонд даже с некоторым любопытством взглянул на тестя. Поди пойми, что там созрело, в этой голове. — Я давно говорил, но ты не верил мне, Драммонд! — не оглядываясь на Вектимара, Молдвинн перешел на «ты». — Темный архонт не пробужден! Не пробужден, слышишь? Вспомни все те сказки о смотрителях, в которые ты так веришь, сынок! Любая Пагуба начинается с пробуждения архонта, а если его нет, значит, это никакая не Пагуба!
Гворт вытаращился на Брайса: как он вообще смог предположить ЭТО из того, что Гворт сказал?!
— А раз так, — гораздо тише и куда более вдумчиво присоединился Вектимар, — то что забыл командор смотрителей в Талнахе?
Гворт уставился и на этого. В глазах потемнело, и смотритель начал понимать, что, теряя контроль над собственной яростью, он уступает шепоту, который мучал его уже несколько дней.
— Только ты веришь в святость их ордена, Драммонд, но оглянись! — трещал Брайс. Гворту показалось, что он теряет нить происходящего, слушая голос стратия издалека. — Они все время собираются какими-то только им понятными группами, они имеют по крепости в качестве штаба в каждой стране, а подчас и несколько! Они не подчиняются ни одному королю и не присягают ни одной державе! Они не управляются даже церковью Святой Митриас! Очнись же, Драммонд, смотрители уже давно замышляют, как бы захватить власть во всей Аэриде и никто и ничто им не препятствует!
Гворт не выдержал:
— Да послушай себя, ты…
— Ты еще не дорос говорить мне «ты», щенок! — рявкнул Молдвинн. — Драммонд, одумайся! Сколько еще мне повторить, чтобы ты услышал, что Смотрители Пустоты уже запустили руки в штаны каждого царства, а Редгар Тысячи Битв прежде всего — в твои!
— Думай, что говоришь!
— Смотрители не имеют дел с политикой! — попытался вступиться за себя и остальных даэрдинских смотрителей Гворт и тут же схватился за висок: «Гвортиджи… — зашелестел в голове смотрителя голос архонта. — Чувствуешь? Приятно пахнет, правда? Это запах смерти, которую они навяжут твоему командиру».
