Книга Выбор крила - Анастасия Зинченко

Что-то резко заставило ее вынырнуть из сна, широко распахнув глаза. Какое-то чувство тревоги, что не отпускало, сосредотачиваясь внутри тела в тугой и горький комок.

Лина поднесла ладонь к груди, сжимая ночную сорочку.

Что это?

Она почувствовала выброс магии. Ужасающе мощный выброс. Будто сразу вся королевская семья решила воспользоваться сильнейшим заклинанием, объединяя свое могущество.

Девушка откинула одеяло, которое стало вдруг душить, да спустила ноги на прохладный пол.

Ей нужен воздух.

Пару шагов до высокого окна, открыть ставни… и замереть.

Потому что над Сулеимом, этим вечно летним и жарким островом даже зимой, вдруг пошел снег. Впервые за всю историю сотворения.

Лина несколько раз моргнула, но видение не исчезало. И даже на протянутую ладонь упала снежинка, что растаяла от тепла демонического тела.

Быстро вернувшись в комнату и набросив на себя первую попавшуюся одежду, адептка выбежала на улицу, подставляя лицо прохладе ветра и зачаровывающему падению с темного неба белоснежных хлопьев.

Тишину ночи не прерывали ни крики птиц, не рычание животных из ангара, словно все решили отдать должное таинству момента. Возможно, из-за этого Лина и вздрогнула, когда знакомый голос окликнул ее по имени.

— Профессор Айнелиас?

Брюнет смотрел на нее с тропинки, которая располагалась чуть в стороне от общежитий. Сбросив первое оцепенение, он подошел, быстро оценив ее неподобающий для прогулок под снегом вид. И действительно, Лина как-то не подумала, что может замерзнуть, поверх ночной сорочки натянула всего лишь длинный свитер, оставив ноги обнаженными от бедер.

— Гхм. Не хочешь ничего мне сказать?

«Ты». Он вновь обращался к ней на «ты». Каждый раз, когда никого не было по близости, Персиваль откидывал условности.

Но почему?

И… тот поцелуй. Поцелуй, который он навязал неделю назад.

Почему преподаватель целует свою студентку? Разве имеет на это право?

Отчего же она не помнит момента, когда давала повод переступать непозволительную черту?

Впрочем, если вспомнить ощущения, да и прибавить то, что она ответила на ласку… интуитивно, совершенно не задумываясь над тем, что делает, выходило, что не только профессор Айнелиас виноват. На ней также лежит вина.

Это гложило ее все семь дней, пока девушка приходила в себя. И именно чувство вины заставляло каждый раз избегать встреч с ним. С этим сероглазым демоном, укравшим ее сон.

В конце-концов, неужели он не знает, что они с Коулом пара?! Сам же видел, как они обменивались знаками внимания все в том же целительском крыле! И сразу же отчитал феникса за непристойное поведение.

Не иначе как для того, чтобы занять его место, стоило только старшекурснику скроется за дверью. Разумеется.

Повод, из-за которого ее пригвоздило к койке под присмотром мадам Суарсы, казался смехотворным. По словам Коула, Лина просто перестаралась на экзамене по Боевой магии и отключилась. Но как же нужно было повредить голову, чтобы не помнить всего, что было до пробуждения в светлом помещении бокса?

Но у нее не было причин не верить тому, кто с таким беспокойством всматривался в ее глаза, пытаясь найти там наверняка признаки узнавания… и не находя.

Ко всему прочему, из-за своего ранения Лина практически опозорилась перед лордом острова, на котором проходила обучение. Ведь Коул сказал, что на этой неделе они должны были придти к его отцу на обед, во дворец. А тут такой конфуз! Аудиенцию пришлось перенести, более того, лорд Эйарад через сына передал ей корзину с фруктами и пожелания скорейшего выздоровления. Приятный и смущающий одновременно момент. Неужели она достойна того, чтобы за ней ухаживал наследный лорд тропического острова, размером с крупнейшее государство материковой части Ингиака?

Даже если. Так. Пусть так. Но как к ней относится профессор?

Из почерпнутой беседы Лина поняла, что Персиваль также является ее наставником, не просто преподавателем, которых в Академии десятки. Он являлся учителем, который должен показать, как правильно подготовить себя к управлению дикими пантерами, что ждали в загоне и готовы были растерзать любого любопытствующего, кто пересечет незримую черту. Из-за более высокого статуса они перешли на «ты»? Из-за доверительности отношений?.. И все же его поведение в лекарском крыле далеко не напоминало поведение двух «коллег», он показал, что заинтересован в ней, как мужчина.

И ведь Лине придется оставаться с Персивалем наедине! Из-за кураторства. И кошек.

Почему она выбрала «дипломной работой» именно этих крилов? Сразу двух самок, от одного вида которых у нормального студента дрожали колени? Не могла, что ли, указать на кого-то более мирного, с которым справилась бы без посторонней помощи?

Также провал в памяти. Ничего. Словно пустой лист.

— Ты вновь игнорируешь правила Академии, Лина. Комендантский час никто не отменял. До начала занятий еще четыре часа… и что же я вижу? Ты решила потренироваться? В таком случае, могла бы не забыть про теплые брюки, к примеру, — его взгляд скользнул к ее коленям.

Адептка Дестеэль попыталась натянуть свитер пониже.

— Я только что вышла… не думала, что встречу кого-то… так поздно.

Он сверлил ее взглядом, после чего, вздохнув, взмахнул рукой, создавая вокруг нее теплый кокон… и иллюзию мантии, что обвила ее фигуру, скрывая обнаженные участки кожи.

— Почему снег?

И это он ее спрашивает?!

— Зима?..

Персиваль фыркнул.

— У тебя хорошее чувство юмора. Вот только не думал, что решишься на подобную выходку. Да с таким выбросом Энергии. Мне казалось, ты хочешь оставаться неузнанной.

Неужели он решил, что изменение погоды — ее рук дело?

— Вы меня не правильно поняли! Я всего лишь вышла на улицу, когда снег уже шел. Я здесь не при чем.

Айнелиас нахмурился, недоверчиво посмотрев по сторонам.

— Такой мощи заклинание не под силу обычному студенту. Да и преподавателю.

— Тогда тем более, Вы понимаете, что я не могла сотворить подобное.

— Что за игру ты ведешь? — резкий перепад интонации, и сведенные вместе брови.

Лина недоумевающе склонила голову.

— Ты сторонишься меня?..

— Н-нет, — девушка не выдержала, и первой отвела взор.

— Да? А мне казалось, что после ранения ты начала меня избегать.

— Вам показалось.

— Лина, посмотри на меня, пожалуйста.