Книга Зимнее обострение - Сергей Платов

— Какие же вы все неромантичные, — недовольно поморщился черт, но свой рассказ продолжил-таки: — Крокодилов пока в расчет брать не стоит, это схема новая, и на общий суд ее пока выносить рановато. А вот главный девиз каждого уважающегося себя детектива «Ищи кому выгодно» — как никогда актуален. Как ни крути, но именно Вилорию больше всех была выгодна смерть будущего наследника, о чем я тут уже во всеуслышание заявлял с самого начала.

— Но ведь потом… — начал было Солнцевский, но его тут же перебил рогатый коллега:

— Да, потом все перевернулось вверх дном, и вроде как оказалось, что никто ни в чем не виноват. Когда вдруг трагедия превратилась в фарс и из целого списка подозреваемых не удалось выудить ни одной реальной кандидатуры, мне вдруг пришла в голову простая по своей сути мысль. Если никто не покушался на Агриппину, то зачем было организовывать наше похищение с последующей перепродажей в рабство? Оно-то было самым что ни на есть настоящим, а раз так, то списать эту историю на простое стечение обстоятельств было, по меньшей мере, не логично. И тогда я решил замутить небольшую провокацию. При этом приманка должна была быть настолько заманчивой, что никто, даже самый осторожный злодей, не смог бы устоять от возможности эффектно закончить эту историю в свою пользу.

— Так ты не был уверен, что задумка сработает? — удивленно бросила Соловейка.

— Конечно, нет, — развел руками Изя. — Процентов сорок я клал на то, что этот самый Вилорий останется не при делах, Агриппина проводит бессонную ночь, а мы получаем воспаление легких или менингит — на выбор, кому что по душе.

Солнцевский недовольно буркнул, но не стал высказываться о сомнительных математических способностях своего непосредственного подчиненного.

— Кстати, хочу высказать вам свою искреннюю благодарность! — выдал черт и отвесил княгине элегантный поклон.

— За что? — удивилась Агриппина.

— За то, что не стали задавать дурацких вопросов (Изя весьма выразительно зыркнул на своих коллег) и сделали все в точности с моими инструкциями.

— Изя, ну чего ты гонишь? — застонал Илюха. — Мы же тоже все сделали, как ты сказал!

— И вопросов не задавали? — ехидно осведомился черт.

Тут Любава заметно покраснела и принялась изучать кончик своего сапожка.

— И не спорили, когда я велел всем грузиться на Змея? — продолжил гнуть свое Изя.

Солнцевский с досадой крякнул и еле слышно пробурчал что-то «о вреде максимальных нагрузок для горынычей» и «малую грузоподъемность еще не окрепшего организма».

Черт с явным удовлетворением любовался смущенными лицами коллег и продолжал бы делать это и дальше, если бы его не прервал голос княгини.

— Так теперь можно с уверенностью сказать, что дело закрыто? — наконец поинтересовалась Агриппина, не без интереса наблюдая за «семейными» разборками спецдружинников. — Виновный полностью изобличен, справедливость восторжествовала.

— Еще не восторжествовала, — тут же вернулся к жизненным реалиям средний богатырь. — Вот расскажем все Берендею, тот издаст соответствующий указ, палач махнет топориком, вот тогда эта самая справедливость будет вполне себе довольна.

— Э-э… — задумчиво протянула княгиня, не обращая внимания на три пары глаз, уставившихся на нее с выражением крайнего удивления.

— Да какое может быть «Э»?! — первым выразил общее мнение всех дружинников Илюха Солнцевский. — Этот тип собирался убить Берендея, вас и вашего еще не родившегося сына!

— Да, это так, — тихо согласилась со старшим богатырем Агриппина.

— Он все это время цинично жил в вашем доме, ел за вашим столом, пользовался вашим доверием и при этом планировал вашу смерть! — добавил масла в огонь Изя.

— И это так.

— Вилорий, не задумываясь, предал свою собственную жену, чтобы обелить себя, он даже клялся ее здоровьем! — искренне возмутилась бывшая купеческая дочка.

На этот раз Агриппина только лишь молча кивнула головой.

— И при этом вы говорите «Э»?! — хором возмутились спецдружинники.

— Да, я говорю это самое «Э», — печальным голосом согласилась княгиня, — потому что я, ко всему прочему, являюсь женой князя Киевского и должна думать не только о справедливости, но и о том, куда эта справедливость впоследствии приведет.

— А куда она приведет? — удивился Илюха.

— К войне, — коротко ответила на вопрос Агриппина. Потом подумала и добавила: — Как вы думаете, что сделает Берендей, когда узнает все подробности этого дела?

— Как что? — пожал плечами Солнцевский. — Устроит показательную казнь.

— Лютую, — добавил Изя, уже понимая, к чему клонит княгиня.

— А что предпримет отец, князь Галицкий, когда узнает о том, что сотворили с его единственным сыном в стольном Киеве.

Собственно, вопрос был риторическим и никакого ответа не требовал. Все и так поняли, что отец Вилория никогда не поверит в подобное вероломство своего сына. Не поверит и со всей решимостью попытается отомстить. Горячий Берендей тоже не будет утруждать себя дипломатическими изысками и охотно двинет войско навстречу бывшему союзнику и родственнику. Русские опять будут убивать русских на радость хазарам и другим не менее пакостным соседям.

— Война из-за этой твари? Нет, это перебор, — выразил общее мнение Солнцевский.

— Но по-любому такое прощать нельзя! — взвился черт, пылая праведным гневом.

— Конечно, нельзя, — охотно согласился с доводом друга Илюха и, по привычке, почесал коротко стриженный затылок. — И прощать нельзя, и Берендею ничего рассказывать нельзя.

— Может, мы сами? — вдруг обрадовался своей собственной идее Изя. — Так сказать, по законам военного времени, ввиду очевидности тяжести преступления…

— Между прочим, мы не придворные палачи, а богатыри «Дружины специального назначения», — тихим голосом напомнила о себе Соловейка.

— Ну тогда я не знаю… — развел руками средний богатырь и с досадой отвернулся от младшего коллеги. Ему пришлось признать, что замечание бывшей разбойницы было совершенно уместным.

Некоторое время в горнице стояла гробовая тишина, лишь изредка нарушаемая еле слышными стонами того, чья судьба решалась в этот момент. Именно после одного из этих стонов Соловейка радостно хлопнула себе полбу.

— Я знаю, что нужно делать, — выдала младший богатырь, победно окидывая коллег сверкающим взглядом, — надо все рассказать Сусанне.

— Точно! — обрадовался черт. — Выложим все Сусанне, и пускай у нее голова болит на предмет справедливого возмездия. У нее рука не дрогнет, разберется с ним тихо, по-семейному.

— Пожалуй, это хорошая идея, — после некоторого раздумья согласился с подобным предложением Илюха, — и тут дело, конечно, не в головной боли. Как ни крути, а она-то точно должна узнать, что натворил ее благоверный.