Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
— Добрый, милый пес, — прошептала она. — Добрый, милый Уиллард.
Пес постоял, глядя на нее сквозь падающий снег, потом направился к дому.
Скрылся с глаз, когда подошел к стене. Минни задалась вопросом, вошел ли Уиллард в дом.
* * *
У Роджера Ходда, репортера «Дейли пост», встреча с женой, Джорджией, он должен пообедать с ней после ее работы. Она предложила любимый ресторан Ходда, хотя сама его не очень-то жаловала. Из этого Ходд делает вывод, что за десертом она заведет разговор о разводе. Ей давно уже хотелось освободиться от него. Зная его темперамент и острый язык, она надеется, что в публичном месте он выльет на нее меньше вербальных помоев, чем, скажем, у них дома. Но никакие помои на нее не выльются, потому что Ходд собирается позволить ей сидеть в ресторане, пока она не осознает, что ее кинули. Он даст ей развод, но лишь после того, как доведет до отчаяния.
Он в номере отеля с проституткой, которой заплатил авансом, и успевает только расстегнуть один рукав рубашки, когда вдруг произносит: «Иди ко мне». Девушка на кровати в одних трусиках, и она отвечает со всей соблазнительностью мисс Пигги из «Маппет-шоу»: «Почему бы тебе не прийти ко мне? Я готова». Он уже застегнул рукав и сдергивает со спинки стула кожаное пальто. Говорит: «Я только что понял, что менее терпим к уродству, чем думал» — и уходит, а вслед несутся проклятия.
Он уже торопливо шагает по коридору отеля, прежде чем полностью осознает, что сделал несколькими мгновениями раньше, и понятия не имеет почему. Она не уродина. А если бы и была, у него достаточно высокий порог терпимости к лицу дамы, если все остальное на месте. Он пил с одиннадцати утра, но не так, чтобы много. Можно сказать, потягивал спиртное мелкими глоточками. Он не пьян. Он пьет уже столько лет, что больше не напивается, во всяком случае, не чувствует, что напился.
Сев за руль и гоня автомобиль по волнам снега, он чувствует себя Ричардом Дрейфусом из старого научно-фантастического фильма «Близкие контакты третьего рода». Он одержим стремлением куда-то добраться, но не к холму в глубинке Вайоминга, где должен приземлиться звездолет инопланетян, а в какое-то другое место, назвать которое он не может. Ему надо бы бояться, но никакого страха нет. Он закаленный жизнью сукин сын. В любом случае он уже не один год пытался покончить с собой, злоупотребляя спиртным и водя компанию с женщинами-неврастеничками, а это куда более мучительный путь к смерти, чем облить себя бензином и чиркнуть зажигалкой. И еще всякий раз, когда странность собственного поведения приводит к учащению дыхания и сердцебиения, мягкий голос у него в голове начинает мурлыкать какую-то бессловесную колыбельную, и он снова успокаивается.
Он паркуется в респектабельном районе, недалеко от дома из белого кирпича, который, вероятно, и является конечной целью его поездки. Обходит дом сзади, пересекает покрытый снегом двор, потом террасу, направляясь к двери, во врезном замке которой торчит ключ. Когда он открывает дверь и вытаскивает ключ, что-то холодное и черное вламывается в его голову, или, по крайней мере, такое у него ощущение. Это «что-то» уже в нем, но его череп в целости и сохранности. Он кричит, но крик беззвучный, потому что он больше не контролирует свой голос.
Входя в раздевалку и закрывая за собой дверь, Ходд по-прежнему пытается кричать, потому что он в диком ужасе, которого не чувствовал по пути к дому из белого кирпича. Ужас нарастает, когда он выходит из раздевалки на кухню, а потом идет через столовую к передней части дома, и репортер «Дейли пост» с головой погружается в холодное море ужаса, потому что он больше не матерый Роджер Ходд, а чья-то подстилка.
* * *
Наоми вышла из стенного шкафа спальни для гостей и протянула «дипломат» Мелодии.
— Вы увидите, что всё в нем на месте. А эти яйца… для чего они, с нашими именами? И в них что-то лежит, я только не смогла понять, что именно. Яйца используются как символы, но символизировать они могут многое. Это символы? Что в них магического, как эти яйца работают? Изморозь по-прежнему на шиповнике? И что это означает?
— Миледи, скоро вы получите ответы на все ваши вопросы. Этой ночью мы отправимся в путешествие на буране.
— На буране? — переспросила Наоми. Ей это нравится — путешественница на буране.
Симпатичное лицо Мелодии так оживилось, что теперь она выглядела красавицей. Буквально лучилась распирающей ее энергией. Черные глаза сверкали, подсвеченные внутренним янтарным светом. А ее голос, всегда мелодичный, обволакивающий, полный загадочности, теперь зачаровывал:
— Это не природный буран, миледи. Снег этот падает не только здесь, но и накапливается в пустынном пространстве между мирами, сыпется сквозь время, пока мостом не свяжет этот мир и ваше королевство, чтобы мы смогли скользить по нему до самого дома, плавно, как масло по стеклу, быстро, как ртуть.
Наоми трепетала при каждом слове, кроме одного.
— Скользить? Я думала, мы полетим между мирами.
— Мы будем скользить и лететь одновременно, миледи, и вы все поймете, когда увидите сани с раздувающимися парусами, наполненными ветром времени.
У Наоми голова шла кругом от самих слов и от захватывающих перспектив. Она просто не знала, что и сказать. Потом вспомнила слово, которое часто произносила глупая девочка в книге «Приключения мышонка Десперо»[30]всякий раз, когда что-то ее удивляло, и решила выразить им свое крайнее изумление: «Круто!»
— Теперь вы должны сопроводить меня на верхний этаж дома, чтобы завершить наши приготовления, миледи. Пойдемте, пойдемте, пока ни один кот в округе не углядел конечный пункт нашего путешествия.
Мелодия поспешила к двери спальни для гостей, и Наоми последовала за ней, гадая, сможет ли она говорить столь же красиво, как, похоже, изъяснялись все жители ее королевства.
По коридору второго этажа они торопливо прошли к лестнице черного хода, поднялись на третий этаж, проскочили студию матери, вышли на широкую площадку, у которой заканчивалась парадная лестница.
Поняв, что Мелодия намерена войти в родительские апартаменты, Наоми попыталась остановить ее:
— Подождите! Это личная территория моих родителей. Туда нельзя входить без приглашения.
— Мы должны закончить приготовления на верхнем этаже дома, миледи. Потом мы сможем покинуть дом только отсюда.
— Студия тоже на верхнем этаже.
— Но студия не подходит. — Мелодия указала на дверь в родительские апартаменты. — И потом, там никого нет.
— Откуда вы знаете?
— Просто знаю.
— По крайней мере, мы должны постучать, — указала Наоми. — Это правило.
Мелодия лукаво улыбнулась, сжала пальцы правой руки в кулак и бесшумно постучала по воздуху. Перед ними дверь магическим образом открылась.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
