Когда Эрик увидел Нину в черном коктейльном платье до колен и с открытыми плечами, он пожалел, что пришел так поздно.
Когда он объявил Нине о грядущей сделке, то сказал, что ей необязательно участвовать в ней. Йоаким – проверенный годами человек и, скорее всего, его клиент окажется таким же надежным. И Нина вдруг почувствовала себя такой ненужной. Раньше Эрик с закрытыми глазами кидал ее в бурлящий котел, надеясь, что она найдет выход из него. А теперь же он оставляет Нину дома, как наскучившую потеху и отправляется покорять мир в одиночку. Протест, с которым Нина встретила его предложение, был молчаливым, но тем красноречивым. И Эрик понимал ее состояние. После того, как Пастаргаи были уничтожены, битва выиграна, таланты Нины едва пригождались. Она словно впала в спячку до первого требования, и это положение вещей ее ужасно злило.
В конце концов, Эрик согласился с тем, что воспримет этот выход в свет, как своеобразное свидание в самом сердце страны. Иначе ему угрожало оказаться под бойкотом.
– Ты, как всегда, прекрасна, – произнес он, застыв возле двери.
Нина взглянула на него с улыбкой. Черный костюм с белоснежной рубашкой, накрахмаленный воротник и волнистые волосы элегантно уложенные назад. А потом ее взгляд упал на синюю бархатную коробочку в его руках, в которой определенно лежало очередное баснословно дорогое колье. Нина закатила глаза.
– Ты делаешь слишком много ненужных подарков для меня, – сказала она, вернувшись к зеркалу.
– Ты не говоришь мне, что ты хочешь, а я слишком тупой, чтобы догадаться, – с этими словами Эрик прошагал к Нине.
Он обнял ее со спины и уткнулся в шею, вдыхая аромат любимой женщины. Так они и стояли, слегка покачиваясь из стороны в сторону, словно подтанцовывая в такт слышной лишь им мелодии любви.
– Что это?
Эрик развернул Нину и посмотрел на декольте платья.
– Это брошь, что Виктор подарил.
– Да, я узнал.
Гроздь винограда с красными аметистами, как яркая ягодка, сверкала на фоне черного платья.
– Виктора там не будет, я подумала, что смогу ее надеть хотя бы сегодня.
– Что у нее за история? – интересовала Эрик. Нина никогда ему не рассказывала. Она, вообще, стала мастером хранить чужие секреты, и за это Эрик ее боготворил.
– Она принадлежала Габриэлле, – тихо ответил Нина.
– Ого, должно быть дорогая для него вещь. Как он смог с ней так легко расстаться? – Эрика часто охватывала легкая ревность, когда другие мужчины делали Нине знаки внимания, недоступные для понимания никому кроме Нины.
– Ты ведь сам учишь меня отпускать гневные воспоминания, – ответила Нина.
Взгляд ее серых глаз вновь уставился прямо ему в душу.
Эрику казалось, что их цвет потускнел, они больше не сияли чистым серебром, а прожилки не извивались, как живые змеи. И от этого она становилась все больше похожей на обычного человека. Нина закрылась от своего дара, изводившего ее душу и убивающего ее тело. Она выбрала жизнь обычного человека, и Эрик обожал ее еще больше за этот выбор. Конечно, иногда ему хотелось, чтобы она снова сверкнула своими способностями, как алмаз на солнце, ослепляющий всех своей удивительной красотой. Но в какой-то момент Эрик понял, что так не должно продолжаться. Слишком высокую плату Нина давала взамен этого проклятия. Эрик осознал, что это он должен стать ее защитником, а не она – его. Он должен оберегать ее от врагов снаружи, но больше – от врагов внутри. Они куда опаснее. И как только Эрик понял это, все встало на свои места. Он словно обрел второе дыхание, напомнившее ему, что он – бесстрашен, надежен и всесилен, когда речь заходит о защите невинных. Возможно, Господь зачтет ему несколько очков за это смелое решение и простит пару-тройку убитых душ.
Эрику больше не нужна была Нина-телепат. Эрику нужна была Нина-человек.
– Не все плохие воспоминания можно отпустить. Иногда хочется передать их на хранение другому. Так ты продолжаешь отдавать им заслуженную дань, сняв груз с плеч, – добавила Нина.
Эрик убрал со лба Нины выбившуюся прядь и завел за ухо. Он понял ее двусмысленный взгляд: она тоже передала ему на хранение нечто зловещее, что преследовало ее с детства. Она отдала ему желание отомстить за смерть родителей, и как только она это сделала, то впервые вдохнула полной грудью. Оказывается, жить без демона внутри – потрясающе. Главное – суметь забыть о нем.
– Так какой бессовестно дорогой подарок ты мне принес в этот раз? – Нина указала взглядом на бархатный футляр в руке Эрика.
– Ах да!
Эрик протянул Нине коробку.
– Предупреждаю, если оно не подойдет моей броши, я его не надену, и ты не сможешь…
Но Нина остановилась на полфразы, потому что то, что она увидела внутри футляра, не походило на колье. Оно, вообще, было не из ювелирного дома. Нина достала из футляра связку ключей.
– Ты купил мне ювелирный магазин? – Нина была готова к чему-то подобному.
Эрик посмеялся.
– Это – ключи от яхты, – объяснил он.
В глазах Нины тут же засверкал дух авантюризма.
– Дай мне пару дней закончить с делами, и мы отправимся покорять горизонт.
– Как путешественники! – Нина даже запрыгала от предвкушения.
– Ну, не совсем. Мы поплаваем по морю туда-сюда, посетим пару необитаемых островков, заплывем в одну секретную лагуну, где я украду всю твою одежду и заставлю ходить нагишом, а через неделю вернемся обратно в наш кошмарный мир. Как тебе?
Нина уже закрыла глаза и представляла себе новые далекие отсюда морские запахи, кардинально отличающиеся от здешних, хотя этот город тоже стоял на морском побережье. Настоящее приключение в новых землях! Пусть и недалеких. Интересно, что они откроют ее чуткому носу и зоркому глазу?
Нина взглянула на Эрика глазами полными восторга, и он понял, что, наконец, нашел стоящий подарок для нее.
– Я же обещал, – Эрик провел пальцами по щеке Нины. – А я не из тех, кто забывает об обещаниях. Я из тех, кто их откладывает, а потом забывает, если мне не напомнить.
Нина засмеялась, а потом поднялась на носочки и поцеловала своего мужчину. Хоть Эрик и улыбался, Нина чувствовала тревогу в его сердце, и причину она знала наверняка.
– Ты ему обязан, не правда ли? – тихо произнесла она.
– Да, и не думаю, что когда-либо отплачу ему этот долг, – Эрик тоже перешел на шепот.
Все, что касалось Йоакима Брандта, отныне обсуждалось шепотом и, вообще, старалось игнорироваться. Некоторые ошибки не исправить, и оттого никогда не забыть.
– Ты когда-нибудь признаешься ему? – снова шепотом спросила Нина.
Эрик помнил, как глубоко восприняла Нину ту новость, что Дэсмонд принес в своем одурманенном разуме в один из злополучных дней. Она больше всех стояла на стороне безмолвной Софии, пашей жертвой невероятно безрассудного и чрезвычайно глупого поступка. Нина оказалась в меньшинстве, ратуя за справедливость среди опустивших головы трусливых мужчин, которые просто не знали, как решить последствия той трагедии. Это было из разряда безвозвратно утраченного, и все, что можно сделать в этой ситуации – пережить ее. Смотря в глаза горюющего отца, улыбаясь его грустным шуткам, подставлять ему свое предательское плечо, неся опасный секрет в своем сердце до самой смерти.
