Бесспорно, что благодаря политике и политическим деятелям середины XI столетия былая армия империи исчезла. Вскоре после поражения при Манзикерте правительство Михаила VII смогло выставить только несколько сот воинов против мятежа франков под командованием Руселя де Бейля, полагаясь главным образом на своих турецких союзников. Хотя к концу семидесятых годов XI в. небольшая полевая армия была все-таки восстановлена, но вследствие разразившейся гражданской войны к началу восьмидесятых годов армия Алексея I состояла почти полностью из наемников, по большей части иностранных. Поскольку в императорских войсках стало намного больше представителей соседних народностей: турок-сельджуков, печенегов, куманов, которые поставляли на службу отличных лучников, стреляющих с седла, немецких и франкских рыцарей, болгар и анатолийцев, незаменимых в легкой пехоте, грузин и алан с Кавказа, даже англо-саксов, набиравшихся в императорскую гвардию, армия стала менее «византийской».
В конце XI столетия норманны ошеломили имперских военачальников атаками тяжелой конницы галопом. Хотя византийцы, конечно, знали об этой тактике (они использовали норманнских наемников в Италии и Сицилии в 1030-х и 1040-х гг.), но с середины XI в. ромеи имели дело по преимуществу с легковооруженными, очень мобильными врагами вроде турок и печенегов. Византийская тяжелая конница конца X в., вооруженная копьями и булавами, согласно военным уставам того времени атаковала шагом, намереваясь при массированной поддержке лучников протаранить и опрокинуть хуже экипированную конницу и пехоту неприятеля. Как мы видели из описания сражения при Доростоле, такой натиск не всегда приводил к немедленному успеху, особенно против сплоченной и хорошо вооруженной пехоты. Хотя свидетельства XI столетия не дают нам ясной картины, норманны, кажется, привили своим противникам вкус к новой тактике. В сражении при Тройне в 1041 г. наблюдались атаки галопом и норманнской, и ромейской тяжелой конницы, в полном порядке бросавшейся на неприятеля.
Есть утверждения, что при Гастингсе, в 1066 г., та же самая тактика использовалась, по крайней мере, некоторыми кавалерийскими частями герцога Уильяма, а сражение при Диррахии в 1081 г., речь о котором у нас пойдет ниже, вполне может служить ее наглядной иллюстрацией. Точна ли на самом деле хронологическая последовательность зарождения нового тактического приема, и действительно ли для этого использовалась особая порода более выносливых лошадей (что отрицается почти всеми свидетельствами) — не ясно, но факт, что византийцы столкнулись с серьезной проблемой отражения «смертельных» кавалерийских атак.
Алексей I и Иоанн II пробовали восстановить национальную армию, но без особого успеха. При Мануиле I много территориальных частей были переформированы и обучались западному строю. В результате получилась многонациональная армия, не отличающаяся от любых других многоязычных наемных формирований. Историк Никита Хониат при описании военных действий имперских войск против венгров в 1167 г. отмечает сходство экипировки и выучки обеих сторон. Различие заключается в превосходном порядке тактических построений имперских войск, когда они оказывались под должным командованием.
МАНЗИКЕРТ, 1071 Г.
В период с конца 1040-х до конца 1060-х гг. турки-сельджуки под водительством султана Алп Арслана (1063–1073) значительно уменьшили территорию Византии в восточной Анатолии. Как номинальный правитель Ирана, Ирака и северной Сирии — от имени багдадского халифа из династии Аббасидов, Арслан столкнулся с проблемой неповиновения вождей туркменских кочевников, горевших желанием дальнейших завоеваний и захвата добычи. Поскольку эти стремления уже нельзя было реализовать в пределах исламского мира, султан направил свою агрессию против христианских стран, расположенных к северу и западу от его владений. Первой жертвой стало Армянское царство. Его столица Ани была захвачена в 1064 г., разграблена и разрушена. Дальше лежали собственно имперские земли. Свирепые набеги, оставлявшие за собою выжженную землю на месте цветущих городов и пашен, создали невыносимую ситуацию, с которой имперские войска никак не могли справиться. В ряде кампаний между 1068 и 1070 гг. император Роман IV (1068–1071) пытался принудить кочевников к генеральному сражению, но его медлительные и малоподвижные войска вынуждены были постоянно отбиваться от облепивших их со всех сторон небольших мобильных отрядов неприятеля, в то время как главные силы султана безнаказанно хозяйничали в имперских владениях. Главной бедой Романа было отсутствие у него таких генералов, которые прославили Византию в царствование Василия II.
Зимой 1071 г. Роман подготовил мощную экспедицию против сельджукских гарнизонов в отобранных у Византии восточных пограничных крепостях, Хилат и Манзикерт. Прежде всего он надеялся на восстановление границы, а при удобном случае — и на разгром главных сил Алп Арслана в решающей битве. Когда в марте — апреле 1071 г. все приготовления были закончены, император предложил турецкому повелителю переговоры. Смысл византийских предложений сводился к возвращению султану города Иераполя, взятого ромеями в ходе кампании 1068 г. в обмен на снятие турками осады с Эдессы. Это позволило бы султану возобновить войну с Фатимидами, захватившими под шумок некоторые города в Сирии. Таким образом у Романа развязывались руки в наведении порядка в регионе и в отражении туркменских набегов. Первое посольство императора было подкреплено вторым, которое достигло Алеппо в мае. Послы настаивали на обмене городами, угрожая войной в случае отказа.
Роман уже оставил Константинополь и назначил сбор своих войск на конец февраля — начало марта. Ко времени прибытия второго посольства Арслан уже, должно быть, получил вести о походе византийской армии к границам Армении. Прервав переговоры с правителем Алеппо, он немедленно, лишь с собственным конвоем и маленькой свитой, отправился на восток, переправился через Евфрат, чтобы принять на себя командование войсками в Армении и Месопотамии и отразить нашествие ромеев.
Начало византийского похода сопровождалось некоторыми событиями, которые не предвещали экспедиции успеха. Во-первых, Роман оставил не у дел Никифора Вотаниата, способного полководца, которого он подозревал в нелояльности. Во-вторых, он взял с собой в поход Андроника Дуку, старшего сына Иоанна Дуки, одного из главных претендентов на престол, который уж точно был к нему нелоялен. В то же время Роман все дальше удалялся от собственных солдат и офицеров. Он не только отказался делить с ними тяготы похода, но и повелел на каждой стоянке разбивать для себя, своего конвоя и свиты отдельный лагерь, и даже завел специальный обоз, перегруженный сложными материалами и обстановкой для собственного шатра. На марше от реки Халис до Севастии императорская охрана из немецких наемников была несколько потрепана партизанскими атаками ограбленных ими жителей. Роман был вынужден призвать своих телохранителей к порядку, окружив их лагерь верными войсками. Затем последовало расформирование части, с распределением солдат в гарнизонную службу, подалее от театра военных действий. В то же время в Севастии император обрушил репрессии на местное армянское население, которое он обвинил в участии вместе с сельджуками в налетах на византийскую территорию в предыдущем году.
