Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
«Все едино и разделено до бесконечности», – эхом полыхнули слова Ивы.
«Что это значит? – потянулась Белянка. – Мне нужна твоя помощь!»
«Помощь нужна не тебе», – гулко отозвалось в пустоте.
«Я не понимаю!» – взмолилась Белянка.
«Нет чужой боли и боли своей. Все едино и разделено до бесконечности. Едино – мы части единого мира. Разделено до бесконечности – и потому нам так трудно друг друга понять. И только любовь соединяет нас вместе, позволяет выжить».
«Так отпусти, глупая девочка! Никуда он не делся, он здесь, рядом, часть этого же мира. Он вернется однажды с рассветом. Вы встретитесь, вы еще проживете свою жизнь. Если ты сможешь прожить эту жизнь и остаться частью единого целого, не разрушить, а стать прозрачной и созвучной. Если вы все еще будете друг друга любить – вы найдетесь в любых мирах. Но сейчас перед тобой одинокий, потерянный человек. Помоги ей. Спаси ее. Верни ее миру».
Но Ива замолкла.
Белянка открыла глаза.
– Что это было? – только и смог вымолвить Стел.
Рани неотрывно смотрела двумя черными безднами расширенных удивлением и болью зрачков.
– Вы все… слышали? – Белянка не смогла подобрать более верного слова.
Стел кивнул.
– Это была Ива. Старая Ива. Я пришла за ее советом. И я получила совет.
Не думая, не рассуждая, Белянка опустилась на землю и сжала белую руку убийцы.
Нет. Не так.
Сжала белую руку Рани.
Глава 42
Невесомая призрачная ладонь по-детски трогательно сжалась в кулачок.
– Подпусти, – прошептала Белянка и легко расцепила слабые пальцы, погладила белую кожу.
Рани часто дышала и с подозрением смотрела сквозь полуприкрытые веки. Этот взгляд из-за грани обжигал безысходностью. Коснуться ее души – жутко.
– Что ты делаешь? – забеспокоился Стел.
Белянка отмахнулась:
– Еще не знаю.
– Если ты навредишь ей, вздумаешь мстить…
– Наврежу? – хохотнула она и глянула исподлобья. – Ты и вправду думаешь, что ей еще можно навредить?
Рани попыталась возразить, но вышел невнятный хрип – горлом пошла кровь, темная, густая. Стел сжал ладонями ее бледные скулы, повернул голову и отер губы платком.
– Помоги ей, пожалуйста, – взмолился он, в упор посмотрев на Белянку. – Я испробовал все.
– Я… не могу, – как же трудно сказать это в глаза! – Не могу. И никто не может. Запрещено возвращать того, кто уже за гранью.
– Но это возможно?! – Стел схватил ее за плечи, подался вперед.
На переносице сошлись брови, заблестели кровавые от бессонницы глаза, сжались до скрежета зубы.
Белянка сглотнула и зажмурилась, отгоняя предательские мысли.
А если бы здесь лежал Стрелок? Стел маг – они могли бы замкнуть с Белянкой круг силы. И попытаться. Даже больше. Сейчас тело Стрелка у Горлицы… и если собрать всех ведуний, Стела, то…
… можно было бы увидеть его глаза!
Сердце замерло в самой высокой точке вдоха. Застыла в жилах кровь. Остановилось течение реки. Смолкли листья.
В пустоте, разросшейся до необъятных размеров, заполнившей сердце, грудь, тело, поляну и целый Лес, в страшной пустоте капали слова. Искрились в черноте, летели сквозь бесконечность и разбивались мириадами брызг о гладкую воду.
В пустоте сердца голосом тетушки Мухомор взрывались слова.
Равновесие.
Невозможно объять все.
Любое тепло верни добром.
Разрушила связь – создай новую.
Самое чудесное в мире: жизнь и смерть.
Никогда.
Никогда не вернуть.
Никогда не родить ему дочь.
Никогда.
Никогда не плачьте об ушедших.
– Нет! – громко, что есть сил, выдохнула Белянка, запрещая самой себе даже думать об этом. – Нет.
Нет.
Солнце согрело затылок и голые плечи. Зазвенели сосновые иглы. Где-то в поднебесье застучал дятел. Потекла река по жилам Теплого мира. Потекла по телу кровь. Стукнуло в гортани живое сердце.
– Нет, – повторила Белянка теперь для Стела. – Я могу только попытаться отпустить Рани, если она откроется. Если у меня хватит умения и сил.
Он зажмурился, закусил губы, кивнул и отошел к костру – все так же с закрытыми глазами. Сел на землю, покачиваясь из стороны в сторону, и зачем-то еще несколько раз кивнул. Стел плакал.
Пусть так. Это не сейчас.
Белянка потянулась к Рани. Всем существом: всем, что еще осталось от души.
Ответом была тишина. Когда собираешь тепло с поверхности камня – в нем и то больше жизни и силы, больше воспоминаний: о касаниях дождя, жаре солнца, о людях, ящерицах, птицах и былых временах. А здесь лишь смертный холод кожи.
И тишина.
– Пусти, – прошептала Белянка и обронила слезу на впалые щеки Рани. – Я не сделаю тебе больно.
На мгновение она замерла, балансируя на грани.
Зачем так нужно пробиваться к умирающей душе? Что это изменит? Кого спасет? Так сказала Ива – и только?
Нет. Что-то рвется туда, внутрь измученного тела, в глубину закрытого сердца. Во что бы то ни стало нужно понять, прочувствовать и… простить. Даже если Белянка сама не доживет до вечера – здесь и сейчас осталась последняя возможность понять и простить убийцу Стрелка. И без этого дальше просто нельзя: ни жить дальше нельзя, ни умирать. А может, все дело в том, что что-то знакомое, что-то созвучное слышится в этом разрушенном человеке? Но в этом Белянка боялась признаться даже самой себе.
Крепко сжала левой рукой правую ладонь Рани, а правой – левую.
Круг замкнулся.
Вместе с током тепла Белянка хлынула внутрь чуждого израненного тела. И с трудом сдержала крик.
Холодно. Трудно дышать. Хочется пить. Как же хочется пить! Больно шевелиться, думать, глотать. Темно и холодно. Ни вырваться, ни продохнуть. Нет ничего. Уже давно совершенно ничего нет – ни рук, ни ног, ни шеи, ни живота. Особенно правого плеча. Только месиво боли и жара. Жар внутри. А снаружи холод. И скоро взорвется перегретая вязкая кровь. Закипит. Выльется горлом – и все закончится.
Как же хочется пить.
Усилием воли Белянка отыскала саму себя, собрала воедино и в третий раз взмолилась:
– Впусти…
Со страшными проклятиями, грохотом и треском темнота расступилась, и Белянка обнаружила себя…
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
