Дебби в раздумьях идет домой. Миссис Браун уже закончила свою дневную работу и ушла. Робин капризничает. Он не хочет на ужин спагетти, его тошнит от макарон, он жалуется, что макароны на ужин вот уже целую неделю. Он сидит и накручивает феттучини на вилку, и Дебби думает: пожалуй, в целом будет спокойнее не рассказывать ему о миссис Браун и ее сказочном чертоге в галерее "Каллисто", "Место женщины" он не читает, а еще журнал можно спрятать, когда выйдет номер. Может быть, удастся сделать так, чтобы он вообще нигде не увидел статьи про Саву Браун: читает он мало, чтение его вгоняет в уныние.
Едва она все обдумала, как ее планы рухнули: Джейми влетел в кухню с криком:
— Мам, пап! Идите сюда скорей! По телику показывают миссис Браун!
Мама и папа остаются где были, и он орет еще громче:
— У нее выставка — штуки вроде "Маппет-шоу", и еще там галерейная хозяйка, которая недавно к нам приходила. Пап, ну пойдем посмотрим: это же офигенно!
Робин идет посмотреть. Сомнений нет: это лицо Савы Браун, она нацеливается в него с экрана длинным носом и говорит:
— Работа обычно рождается так — на меня будто налетает вихрь из разных цветов. Мне нравится сочетать вещи, сочетать цвета. В мире столько всего существует, что я от этого в восторге. И чтоб выразить восторг, я и делаю мои работы.
На экране на миг появляется дракон-пылесос и дама в "бельевых" оковах.
— Что вы, что вы, я это делаю не из какого-то там ожесточения, — энергично уверяет голос миссис Браун за кадром, между тем как камера скользит по удавке из перекрученных колгот. — Нет. Я вам уже говорила: мне по-настоящему интересно. Когда работаешь уборщицей, много всего узнаёшь, честное слово. Где еще разные занятные штуки увидишь? А от того, что увидела, и до своего дела рукой подать. Люди такие забавные, занятные существа. Если этого не понимать, в домработницах не задержишься…
Дебби глядит на Робина. Робин глядит на Саву Браун. Сава Браун исчезает, на смену ей появляется жизнерадостный морячок в окружении жеманно улыбающихся детишек; морячок размахивает блюдом, на нем горкой лежат прямоугольные морские деликатесы, от которых исходит пар. Робин говорит:
— Чем обмотана шея этого непонятного женского существа — это же тот самый школьный галстук, который я потерял.
— Не потерял, а выбросил.
— Нет, не выбрасывал. Зачем бы мне его выбрасывать? Я же могу еще пойти на встречу выпускников. И вряд ли захочу тратить деньги еще на один такой отвратительный фиолетовый галстук…
— Галстук валялся в корзине для бумаг. Я ей разрешила его забрать.
— Мама, — спрашивает Джейми, — мы же можем сходить посмотреть на эти мягкие прикольные скульптуры миссис Браун?
— Мы все вместе туда пойдем, — отвечает Робин. — Из вежливости. Заодно поглядим, что она еще у нас стащила.
* * *
Миссис Браун является на следующий день в сопровождении седовласой, но по-девичьи стройной дамы в балетном трико и кроссовках.
— Миссис Браун! Миссис Браун! — восклицает Джейми (в школе сейчас каникулы). — Миссис Браун, мы видели вас по телику! У вас очень красивое имя, и все эти штуки, как в "Маппет-шоу", и маленькие личики — они офигительные!
А миссис Браун обращается к Дебби:
— Миссис Деннисон, похоже, я какое-то время уж точно не смогу к вам приходить. Вот, понимаете ли, вбила себе в голову, что пора мне кому-то показать мои работы, — вы ведь знаете, как это бывает, — а дальше все пошло-покатилось, только успевай поворачиваться. Я и не думала, что так будет, что вся жизнь моя от этого переменится. Не успела оглянуться, а уж сама себе не хозяйка. Но я не жалуюсь… Я вам давно хотела рассказать, просто не было подходящего момента. Я все думала, гадала, как же вы будете одна-то управляться в доме?… Вам без надежной помощницы никак нельзя. Познакомьтесь, пожалуйста, это миссис Стимпсон, она будет исполнять в точности всю мою работу по дому. Я ей все покажу, объясню, как не мешать мистеру Деннисону. Я думаю, вы не заметите разницы, миссис Деннисон. Все будет по-старому.
Дебби молча смотрит на миссис Браун. Миссис Браун опускает глаза, но тут же поднимает. На щеках у нее румянец.
— Вы ведь понимаете, как оно все приключилось? — спрашивает она, впрочем довольно твердым голосом.
Дебби думает: "Хуже всего, что я верила, мы вроде как подруги. Но будь мы подругами, она бы мне показала свои работы раньше. Какие уж там подруги. А я-то наивная…"
Сава Браун продолжает:
— У нас с вами, миссис Деннисон, как говорится, было полное взаимное понимание. Но незаменимых не бывает. Миссис Стимпсон можно доверять, да она и смекалистая. Я бы не стала приводить кого попало. Она еще мне фору даст.
Дебби спрашивает:
— А миссис Стимпсон, часом, не занимается втайне искусством?
— Ну, это уж вы с ней сами… — отвечает Сава Браун. — Сами смекайте, что к чему.
Седая, но не старая миссис Стимпсон смотрит сурово, но словно с какой-то понимающей улыбочкой.
— Давайте попробуем, миссис Деннисон, — говорит она. — Не будем судить предвзято.
— Давайте, — отвечает Дебби.
Не успевает она снова раскрыть рот, как миссис Браун уводит миссис Стимпсон на кухню. На кухне грохочет кофемолка. Ей принесут чашку кофе. Все будет более или менее как прежде.
Или не совсем как прежде. По крайней мере, Дебби снова займется ксилографией. Сделает иллюстрации к "Книге злых фей" и "Книге добрых фей", и ее гравюры будут иметь в мире книжной иллюстрации определенный успех. У некоторых, наименее обычных, фей — надменные лица грубой лепки, как у Савы Браун, или приятно-смазанные, без возраста, как у миссис Стимпсон. А Робин? Робин знай покрикивает на миссис Стимпсон, которая развлекает его тем, что как заведенная носится по его приказам. Еще у него появился интерес к восточной мифологии, он купил несколько книг с изображениями тантрических мандал и молитвенных колес. Однажды Дебби поднимается к нему в комнату и обнаруживает на мольберте холст, непохожий на прежние. Геометричные формы, яркие краски, сложная строгая композиция: сплетение языков пламени, рук и ног — причудливое, похожее на тканье; повторяющийся мотив темного, зловеще подсвеченного лица с красными глазами и высунутым красным языком.
— Это Кали-разрушительница, — с осведомленным видом поясняет миссис Стимпсон, касаясь локтя Дебби. — Это изображение Кали-разрушительницы.
Несправедливо, думает Дебби, что черная богиня, ткачиха бесконечных сверкающих сетей, опростилась и стала пародией на Саву Браун. И в то же время она чувствует какую-то новую, разнузданную, дикую силу в том, как Робин обыгрывает цвета и движение.
— Что-то в этом есть, — обходительно замечает миссис Стимпсон. — Ну, ведь правда же?
Дебби не может не согласиться. В этом и правда что-то есть.
