— Ты ненавидишь меня? — наконец задаю я глупый вопрос. Мы совсем недавно выясняли это с Лео, когда он сказал, что я его ненавижу за наш разрыв. И почему это ненависть обязательно участвует во всем, что совершает любовь?
По крайней мере, служит точкой отсчета. Я жду ответа Энди, затаив дыхание.
— Ты же знаешь, Эллен, что нет, — со вздохом говорит он.
«Пока нет», — поправляю я про себя. У меня никогда не хватит смелости признаться, что я была у Лео. Или когда-нибудь хватит?
— Прости меня, Энди, — говорю я.
Он даже не знает, за что я прошу у него прощения.
Муж медлит с ответом. Неужели догадался, что я сделала? Тогда он должен догадаться, почему я это сделала. Сдавленным голосом он тоже просит у меня прощения.
Вместо облегчения и благодарности я чувствую чудовищную вину. Энди, конечно, не идеал — идеальных супругов не бывает, — но по сравнению со мной ему почти нечего стыдиться. За что ему просить прощения — за переезд в Атланту? За то, что принял сторону Джинни? За бесконечный гольф? Зато, что недооценивает важность моей работы? Не так уж это все и страшно, если подумать. Даже его угрожающая записка кажется простительной.
Проходит несколько бесконечных секунд. Энди нарушает молчание:
— Я только что говорил с Уэббом.
Что-то в его голосе настораживает меня.
— Марго здорова? — спрашиваю я.
— Да, — отвечает Энди, — но, судя по ее стонам, ребенок на подходе.
У меня перехватывает горло.
— Началось?
— Да, скорее всего. Сегодня днем была ложная тревога. Марго прибыла в больницу, а врачи отправили ее обратно. А сейчас мы вызвали «скорую», они уже едут. Схватки каждые восемь минут.
Смотрю на часы, скрещиваю пальцы на удачу. Может, это и предрассудок, да только я хочу, чтобы ребенок появился на свет завтра, а не сегодня — в день, когда я целовалась с Лео. Хотя, что заслужила — то и получу.
— Я так волнуюсь… — говорю я.
Радостное волнение смешивается с немалой долей грусти, ведь я представляла себе этот момент по-другому… Я понимаю вдруг, что совсем не сержусь на Марго. Я ее полностью простила; надеюсь, она сделает то же самое. «Как причудливо порой поворачивается жизнь», — думаю я. Иногда все зависит от такой малости, от случайности — как моя встреча с Лео на перекрестке. А иногда вступают в непререкаемую силу обдуманные решения — к примеру, Марго сознательно не сказала мне про визит Лео. А взять мое решение, которое я приняла только что, выбрав Энди? Для кого-то, может, главное — судьба. Для меня же отныне главное — верность принятому решению.
— Поедешь в больницу? — спрашиваю я его.
— Пока нет.
— Как бы я хотела оказаться рядом с тобой, — говорю я и с облегчением и радостью понимаю, что это правда. Нет ничего лучше, чем оказаться со своей семьей. В полном составе.
— В Атланте или Нью-Йорке? — В голосе мужа безошибочно улавливаю какой-то подвох. Кажется, он улыбается или близок к этому.
— Все равно, — говорю я.
Из боковой улицы выворачивает такси и останавливается напротив. Я смотрю на небо. Жаль, не видно звезд или хотя бы луны. Дверца такси распахивается, и передо мной появляется Энди, в том самом костюме и красном галстуке, что я воображала минуту назад, и даже в том же самом синем пальто. Несколько секунд мной владеет радостное замешательство и удивление, такое счастливое чувство, которое бывает только в детстве. Словно веришь в чудо, и вдруг оно сбывается на твоих глазах. Муж улыбается мне неуверенной доброй улыбкой, и я окончательно убеждаюсь, что это не сон.
— Привет, — говорит он и делает несколько шагов мне навстречу.
— Привет, — вторю я, поднимаясь со ступенек и тоже улыбаясь. — Как ты тут оказался?
— Тебя искал. — Он смотрит мне в глаза и кладет руку на перила, совсем рядом с моей.
— А как?.. — начинаю я, и замолкаю.
— Прилетел сегодня вечером. Когда ты позвонила, я был уже в такси…
Представляю, как все это было. Он сел в самолет и пролетел столько миль, чтобы увидеть меня. Рискуя пропустить роды Марго.
На глаза снова наворачиваются слезы, но теперь по совершенно другой причине.
— Мне не верится, что ты здесь, — говорю я.
— А мне не верится, что я нашел тебя.
— Прости меня, — прошу я и плачу.
— Не надо, милая, — нежно говорит он. — Я ошибался, поменял свою и твою жизнь, думал, что так и надо. А твои чувства в расчет не принял. — Он подходит ближе. Теперь нас разделяет один шаг. — Я хочу, чтоб ты была счастлива, — шепчет он мне.
— Я знаю, — говорю я и думаю о своей работе, о Нью-Йорке — обо всем, чего мне так не хватает в новой жизни. — Зря я уехала вот так…
— Может, ты не могла иначе.
— Может быть, — соглашаюсь я и думаю о нашем последнем с Лео поцелуе. Как несхожи эти два момента — по многим причинам. Говорю себе, что все мужчины разные, но отныне мне не придется выбирать. — Все равно…
— Это больше не имеет значения. — Энди спокоен. Вроде бы нельзя сказать точно, что он имеет в виду, и в то же время я знаю наверняка, что именно он хочет сказать.
— Скажи мне, что у нас все будет хорошо, — прошу я, утирая слезы, которые все катятся и катятся по щекам.
— У нас все будет гораздо лучше, вот увидишь, — уверяет Энди с дрожью в голосе.
Я буквально валюсь в его объятия и вспоминаю, как мы мыли посуду в День благодарения. Тогда я тоже задавалась вопросом — возможно ли, чтоб я влюбилась в брата Марго. Я решила, что возможно, — и это случилось. И теперь, под темным осенним небом, я понимаю, почему так случилось — если любви вообще свойственна причинность.
— Поехали домой, — бормочу я, уткнувшись в шею Энди. — Может, успеем на самолет до Атланты.
— Ты уверена? — спрашивает он с такими знакомыми игривыми нотками.
— Да, уверена.
Пожалуй, это правда. Первый раз с того момента, когда мы с Лео столкнулись на перекрестке — а может, и вообще за все время, — я следую голосу и чувства, и разума. Ибо только благодаря этому я оказалась здесь, в этой точке времени и пространства, рядом с Энди. Здесь мое настоящее место.
Прошел год и один день…
Сегодня первый день рождения Луизы. Я сажусь в самолет до Атланты, чтобы принять участие в шикарном празднестве, которое устраивает Марго в честь своей дочери. Для меня это путешествие не в новинку — я то и дело летаю туда и обратно из нашего дома в Атланте до двухкомнатной квартирки в Нью-Йорке. Иногда одна, иногда с Энди. Такой образ жизни многих удивляет. Например, Стелла позавчера спросила, как я при такой неразберихе ухитряюсь распорядиться обувью — надо же продумывать, какую пару, в каком городе хранить. А может, я просто всякий раз покупаю по две одинаковые пары? Я только улыбнулась. Мне, наверное, никогда не понять ее одержимости туфлями, так же как и ей не понять, как можно жить в таком беспорядке. Наш образ жизни, что уж скрывать, имеет массу недостатков, но нас он устраивает — по крайней мере, пока.
