— Ах, лучше помолчи. — Кэти отпрянула назад и, придерживая вокруг себя полотенце, подошла к сундуку, чтобы достать оттуда халатик. Одеваясь, она продолжала стоять к Джону спиной, чувствуя на себе его сверлящий взгляд.
— Ты никуда не уйдешь! — прогремел наконец его голос. Кэти моментально повернулась к нему лицом, взвихрив в воздухе свои распущенные волосы.
— Нет, уйду, — прошипела она, затягивая на халатике пояс. — И ты не сможешь мне помешать.
— Не смогу? Черта с два!
— Не сможешь, — злобно возразила Кэти. — Я не твоя раба. И, в конце концов, еще есть такая вещь, как развод. Хотя я не вижу в нем особого смысла. Ты устроил из нашего супружества такой ад, что я вряд ли захочу повторить этот опыт.
Джон со свистом втянул в себя воздух, как будто его изо всей силы ударили в живот. Кэти знала, что сумела причинить ему боль, и получала от этого извращенное удовольствие. Он шагнул к ней. Уголки его губ побелели.
— Ты хочешь, чтобы я умолял тебя, да? — устало спросил он. — Видеть меня у своих ног — вот чего ты всегда хотела. Ладно, ты выиграла. Я умоляю тебя: не уходи.
Обращенный на нее взгляд был пропитан ненавистью. Кэти от изумления разинула рот. Он умолял ее… В ее сердце проклюнулся слабый росток надежды. Возможно ли это?.. Она должна убедиться.
— Почему ты хочешь, чтобы я осталась, Джон? — мягко спросила она, не отрывая от него глаз. На его скулах выступил румянец.
— Ты что, хочешь вытянуть из меня все жилы? Ладно, на, подавись. Я люблю тебя, будь я проклят. Давай же, смейся надо мной.
— Повтори это еще раз. — Кэти чувствовала, что уголки ее губ вздрогнули, расплываясь в улыбке. Джон тоже заметил это, и его лицо стало свирепым. Кэти было все равно. Она начинала чувствовать себя безумно счастливой. Он сказал, что любит ее…
— Ты находишь это смешным, сука? — протянул он, грубо притягивая ее к себе. — Посмотрим, как ты посмеешься после этого.
Он сжал ее в своих объятиях так, что у нее затрещали кости. Однако Кэти не ощущала боли. Она блаженно вздыхала и прижималась к нему еще ближе.
— Я тоже люблю тебя, дурачок, — пробормотала она, когда Джон наконец дал ей перевести дыхание. Джон на мгновение замер, а потом, взяв ее за плечи, отстранил от себя на расстояние вытянутой руки так, чтобы он мог смотреть ей прямо в лицо.
— Что ты сказала? — подозрительно переспросил он.
— Я сказала, что я тебя люблю. Если бы ты не был таким упрямым и подозрительным, ты бы понял это давным-давно.
Джон сверкнул глазами, стараясь проникнуть в ход мыслей Кэти.
— Если это одна из твоих штучек… — он осекся, угрожающе скрипнув зубами.
Кэти покачала головой, с нежностью глядя на его напрягшееся лицо.
— Действительно, в это трудно поверить, — сказала она слегка насмешливо. — Конечно, ты злюка и ужасный ревнивец, и характер у тебя скверный, но, как говорится, сердцу не прикажешь.
Он закрыл глаза и дрожащими руками привлек Кэти к себе, зарывшись губами в ее волосы. Он бормотал любовные слова, обещания, нежные сравнения, которые окутывали Кэти облаком счастья. Захмелев от ласки, она вытащила рубашку из-за пояса его бриджей и начала гладить теплую мускулистую грудь и широкую спину, где чувствительные кончики ее пальцев ощутили глубокие, шероховатые рубцы, с которыми Джону было суждено ходить до самой могилы.
— Дорогой, но теперь наконец ты мне веришь? — прошептала она, немного отстраняясь назад, чтобы он мог ее услышать.
— Ты о чем? — улыбнулся он, когда Кэти пришлось повторить свои слова во второй раз. Кэти подмывало отложить все вопросы на следующий раз, но она хотела быть уверенной, что несчастливая пора в их жизни окончательно миновала.
— О том, что случилось с тобой в тюрьме, — мягко напомнила она.
Мускулы на руках Джона напряглись, а в глазах появилась прежняя настойчивость. Кэти с невыразимой сердечной мукой наблюдала за этими изменениями, но спустя несколько мгновений он, сделав над собой видимое усилие, расслабился и улыбнулся.
— Тебе не нужно извиняться за то, что ты сделала, — сказал он. — Я знаю, что заслужил это. На моей совести слишком много всего: я тебя похитил, изнасиловал, заставил быть моей любовницей. Ты любишь меня теперь, а все остальное не важно. Мы больше не будем говорить о прошлом.
Кэти не знала, плакать ей или смеяться.
— Но, Джон, дорогой, клянусь тебе, что я не имею к этому никакого отношения! Я даже не знала, что ты был в тюрьме! «Леди Честер» отплыла в Англию на следующий день после того, как ты сбежал! Откуда мне было знать, что тебя снова схватили?
— После того как я сбежал? — недоверчиво повторил он, хмуро сводя брови на переносице. — О чем ты говоришь?
— Мы поженились, — терпеливо подсказала ему Кэти, сопровождая слова легким упреком. — Потом ты сбежал.
— Любимая, после того как мы поженились и твой отец изо всей силы огрел меня пистолетом, я был не в состоянии сделать и шага. Весь путь до Англии я проделал в трюме «Леди Честер». Когда корабль пристал в Портсмуте, меня в цепях отправили в Лондон, а там бросили в Ньюгейтскую тюрьму. Спустя пару дней мне сообщили, что я приговорен к смерти, не удостоив меня даже такой формальности, как присутствие на собственном суде. Если бы не Гарри и остальные, я бы теперь гнил в яме с негашеной известью на тюремном дворе. Но я сбежал из тюрьмы и явился к тебе.
— Но я думала… — В голове у Кэти была полная неразбериха. Как же так? Не успела она привести свои мысли в порядок, как раздался громкий стук в дверь. Джон вопросительно на нее посмотрел.
— Ты ждешь каких-нибудь гостей?
— Нет, конечно нет. Это, наверное, Марта — или мой отец.
— Ах да! Твой отец. Я хочу с ним кое-что обсудить.
Это заявление звучало по меньшей мере странно в устах человека, который всего лишь раз встречался с ее отцом и при обстоятельствах, весьма не благоприятствующих близкому знакомству. Наверное, она чего-то не понимала. Озадаченно нахмурив лоб, Кэти пошла отворять дверь.
— Доченька, мне надо с тобой поговорить. Ты должна знать, что… — сэр Томас умолк, его взгляд остановился на высоком широкоплечем мужчине, который холодно смотрел на него с противоположного конца комнаты.
— Хейл. Я хочу, чтобы вы знали, что это я послал за вами. Я пришел сказать об этом Кэти.
— Папа, о чем ты говоришь? Почему ты послал за Джоном? — спросила Кэти, окончательно поставленная в тупик. Однако внимание сэра Томаса было сосредоточено целиком на ее муже.
— Вы лгали мне, не так ли? Она была ни при чем и ничего об этом не знала?
— Да. — Лицо сэра Томаса стало печальным. — Она ничего не знала.
— Я же мог ее убить, — процедил Джон сквозь зубы.
— Я знаю, — ответил сэр Томас очень усталым голосом. — Я чуть не сошел с ума, когда Кэти исчезла. Мне как раз сообщили, что вы сумели бежать из тюрьмы. Я думал… Господи, чего я только не думал! Но вы не причинили ей никакого вреда, и я благодарю Бога за это.
