— Капитан Хейл похитил меня, изнасиловал, и я зачала от него ребенка. После этого он бросил меня и вернулся только затем, чтобы отомстить за какую-то выдуманную в белой горячке обиду. Вот уж, прекрасный муж, другого такого действительно не найти!
— И все-таки он ваш муж, миссис Кэти, хотите вы этого или нет. Перед Богом и перед людьми. Покидать его — грех.
— Ах, Марта, пожалуйста, помолчи! — сердито крикнула Кэти. Ее резкий голос напугал Крэя, и он широко распахнул свои голубые глаза. Затем маленькая копия лица Джона зловеще сморщилась, и Крэй издал пронзительный вопль.
— Тихо, мой миленький, мамочка тебя успокоит. Ш-ш-ш, тихо, мой хороший мальчик, — ворковала Кэти, покачивая ребенка в такт словам. На Марту был брошен испепеляющий взгляд, который как бы говорил: «Вот, посмотри, что ты наделала». Однако старушка не выглядела раскаявшейся. С каменным выражением на лице она выкладывала из сундучка купальные принадлежности Кэти.
Наконец рыдания Крэя перешли в тихие всхлипывания, а потом и вовсе утихли. Кэти медленно подошла к кровати, держа его на руках. Ребенка надо было укладывать на постель очень тихо и осторожно, чтобы он снова не разревелся. Он капризничал весь день, и Кэти уже порядком устала его успокаивать. Можно было предположить, что перемена обстановки пришлась ему не по вкусу, на что и указала ей Марта чуть ли не со злорадством.
Кэти положила Крэя на животик рядом со стенкой, чтобы он не упал, и накрыла его вышитым одеяльцем, захваченным ею с собой из Вудхэма. Как бы ни любила она своего ребенка, но иногда ей очень хотелось, чтобы он наконец уснул. Над ванной призывно курились облачка пара, и Кэти не терпелось, забравшись в воду, всласть понежить затекшие мускулы.
Помогая Кэти раздеваться, Марта не проронила ни слова. Кэти знала, что причиной этой странной немоты не являюися те доводы, которые она расточала, стараясь убедить нянюшку в своей правоте. Марта просто боялась разбудить Крэя. Вскоре старушка снова начнет брюзжать и не успокоится до тех пор, пока «Единорог» не будет далеко в море.
Горячая вода подействовала на Кэти самым чудесным образом. Она погрузилась в ванну до самого подбородка, вдыхая нежный аромат жимолости. Она закрыла глаза, чтобы ничто не могло помешать ей наслаждаться первыми мгновениями тишины и покоя, которые она улучила за целый день. Вдруг на угольно-черной изнанке ее сомкнутых ресниц возникло смуглое мужское лицо, очерченное по-орлиному резко. Кэти торопливо открыла глаза. Нельзя позволять себе думать о Джоне.
Вооружившись губкой и куском мыла, Кэти начала энергично тереть руки и ноги. Один непослушный вихор выскользнул из узла волос, собранного на ее макушке, и она нетерпеливо заправила его на место. Под конец она тщательно намылила лицо, а затем смыла с себя всю пену. Марта уже стояла рядом — с полотенцем наготове.
Кэти выбралась из ванной, закуталась в пушистое полотенце, и вдруг в этот момент дверь в каюту распахнулась с такой силой, что едва не слетела с петель. Кэти вскрикнула и прижала полотенце покрепче к груди. Марта остолбенела, а малютка Крэй, чей сон был нарушен, испуганно заморгал глазами и приготовился зареветь.
Ужас, сковавший Кэти, был столь велик, что она даже не подумала о Крэе. Человеком, который мрачно уставился на нее с порога, был Джон. С его шляпы стекала вода, его одежда промокла до нитки; было видно, как за его спиной хлещет дождь, отчего темная ночь казалась еще темнее Его губы были твердо сжаты, а в глазах горело невысказанное возмущение
— Добрый вечер, Кэти, — насмешливо сказал он — Приятно видеть, что и без меня тебе обеспечен превосходный комфорт. — Он обежал взглядом импровизированный наряд, который едва прикрывал ее тело, блестевшее от капелек воды.
В свою очередь Кэти бегло осмотрела Джона. Он был одет подорожному: темные бриджи, плащ с капюшоном, доходивший до самых колен, высокие сапоги и широкополая шляпа. Было похоже, что он только что прискакал из Атланты, обнаружил ее исчезновение и каким-то образом сумел выследить ее на борту «Единорога». У Кэти пересохло во рту. Все ее планы и приготовления могли оказаться напрасными. Впрочем, наверное, она зря волновалась Это было британское судно, а ее отец находился в соседней каюте. Джон не мог увести ее с собой силой.
Тем временем Марта пришла в себя и подошла к кровати, чтобы взять на руки Крэя. Она принялась его убаюкивать, и вскоре ребенок утих. Джон покосился в их сторону
— Марта, будь так добра, пойди погуляй с Крэем. Мне надо поговорить с женой
— Да, сэр, — послушно отозвалась Марта, и Кэти было подумала, что старушка не меньше ее напугана внезапным появлением Джона. Однако Марта быстро опровергла такое предположение на ее счет. Перед тем как выскользнуть из каюты, она обратила на Кэти ликующий взгляд, прямо говоривший о том, что она рада этому неожиданному визиту. Когда они остались вдвоем, Джон осторожно притворил дверь и снял с себя промокшие шляпу и плащ. Пригладив рукой взъерошенные волосы, он прислонился к косяку и скрестил на груди руки.
— Может быть, объяснишь, что ты здесь делаешь. — Он говорил спокойно, но в его глазах тлели искорки гнева. Кэти стоило большого труда выдержать его взгляд с холодным достоинством
— По-моему, это совершенно очевидно. Я от тебя ухожу.
— Уходишь? Вот как? Уходишь, не сказав ни слова, пока я нахожусь в отлучке, чтобы заработать на жизнь для тебя и для твоего сына? Нашего сына.
— Да, — твердо ответила Кэти.
— Нет, черт побери! — Он оторвался от косяка и двумя размашистыми шагами пересек комнату, стиснув руками ее обнаженные плечи. Кэти, заставила себя смотреть ему прямо в лицо со всем самообладанием, на которое она была способна.
— Ты никуда не уйдешь, — процедил он сквозь зубы Мускул, подергивавшийся на его щеке, был грозным предупреждением того гнева, которым он был охвачен. Он выглядел так, словно собирался ее изувечить
— Ты не сможешь меня удержать. Даже если ты возьмешь меня в охапку и унесешь с этого корабля, я рано или поздно найду другой. Ты не сможешь постоянно держать меня взаперти.
Рассудительный ответ Кэти, казалось, разъярил его еще больше. Он встряхнул девушку, дав ей возможность в полной мере ощутить его нечеловеческую силу
— Почему? Разве я тебя бил? Скверно с тобой обращался? Отказывал тебе в чем-нибудь?
Кэти взглянула на него с немой иронией. Джон, надо отдать ему должное, все понял и покраснел.
— Ты сердишься за ту ночь. — Это был не вопрос, а утвердительное высказывание. Кэти не желала ничего отвечать и рассматривала стенку в дальнем конце каюты.
— Я извиняюсь за это. Я, как и ты, чересчур много выпил в тот день Во всяком случае, ты ведь не будешь отрицать, что ты провоцировала меня намеренно. Чего же ты ждала в ответ?
— Того, чтобы меня изнасиловали, конечно, — фыркнула Кэти и тут же вновь превратилась в ледяную статую, со скукой рассматривавшую потолок.
— Ладно, я извиняюсь. Этого больше никогда не повторится, я обещаю. Ну, что мне еще сказать?
