Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
Представившись начальнику штаба армии генералу Милеанту, хронокорректоры просочились в кабинет командующего. Минувшей весной Ренненкампфу стукнуло шестьдесят, он заметно постарел и поседел, но вид имел по-прежнему грозный. Топорща холеные усища, генерал уставил на них бледно-серый взгляд, растерянно поморгал и вдруг широко раскрыл глаза. Стало быть, узнал, однако не может поверить.
– Совершенно верно, Павел Карлович, – подтвердил Роман. – Быть не может, но мы действительно прибыли в ваше распоряжение.
– Как я слышал, генацвале, вас можно поздравить с блестящей победой, – бодро провозгласил князь Георгий.
– Как бы победа пирровой не оказалась, – проворчал командующий.
За чаем он пересказал события последней недели. Подробности начальной фазы сражения были прекрасно знакомы хронокорректорам по многочисленным исследованиям, поэтому гости из будущего старались подвести Павла Карловича к главному. Тем не менее, пришлось выслушать генеральскую версию событий.
Перейдя границу 3 августа, армия несколько дней двигалась на запад, растянув три корпуса двухдивизионного состава в полосе шириной семьдесят верст. Севернее пехоты двигался конный корпус хана Гусейна Нахичеванского, разгромивший 6 августа бригаду противника. Левый фланг обеспечивала отдельная кавалерийская дивизия генерала Гурко. На 7 августа был назначен большой привал на подступах к Гумбинену, но в этот день немцы нанесли удар. В труднейшем встречном бою обе стороны понесли тяжелые потери, немецкая кавалерия ворвалась в Шталлупен, едва не захватив штаб армии. Однако к исходу дня противник отступил.
– Мы победили, но какой ценой! – с горечью говорил Ренненкампф. – У меня в пехоте каждый пятый убит или ранен. Части перемешались, боеприпасы на исходе. Пришлось целый день стоять на месте, приводя войска в порядок. Ждали, что фон Притвиц атакует нас еще раз, но неприятель не решился. Опять же Вторая армия Самсонова перешла в наступление к югу от Мазурских болот и тоже побила врага. Вчера после полудня моя армия возобновила движение на запад, и выяснилось, что фон Притвиц отступает. Штаб фронта согласен со мной, что противник решил отвести войска за Вислу, прикрывшись заслонами. Преследуем ускоренным маршем, сегодня прошли почти двадцать верст. Завтра, согласно приказу фронта, поверну на Кенигсберг и перенесу штаб вперед – в Гумбинен.
Гога и Роман уныло кивали. Русское командование вновь ошиблось, как и в прежних реальностях. Немцы вовсе не бежали, но совершали рискованный маневр, благодаря которому обе русские армии будут разбиты и выдавлены из Восточной Пруссии. Прекрасный кавалерийский командир Самсонов, оказавшись в окружении, пустит пулю себе в лоб, а Ренненкампфа потомки посчитают бездарностью и чуть ли не предателем. Либеральные круги, ненавидевшие генерала, подавившего беспорядки в Забайкалье, распустят слухи, будто немец Ренненкампф не пожелал оказать помощь русскому Самсонову. Лишь много позже, к концу ХХ века, историки согласятся, что Павел Карлович всего лишь выполнял неумные приказы командующего фронтом.
Рома скептически оглядел карту, на которой уже были нанесены полосы дальнейшего наступления корпусов. Затем он решительно ткнул пальцем в Растенбург, лежащий примерно в сотне верст юго-западнее Гумбинена, сказал с непонятным для Павла Карловича намеком:
– Вот прекрасное место для ставки. Здесь должен находиться штаб вашей армии.
– Вы не поняли, штабс-капитан, – недовольным голосом ответил генерал. – Мы наступаем на север, а не на юг.
– Роковая ошибка, генацвале, – бесцеремонно прервал его грузинский князь. – Как показывает исторический опыт, для штурма крепостных укреплений Кенигсберга необходима очень тяжелая артиллерия, которой у вас нет. К тому же немцы вовсе не бегут за Вислу, а рокировали все силы на юг. Да будет вам известно, что с сегодняшнего дня Восьмой армией командует не Притвиц, а Пауль фон Гинденбург, начальником штаба назначен генерал Людендорф. Оставив против Первой армии слабое прикрытие в две-три дивизии, они по железной дороге перебросят главные силы на юг и через несколько дней нанесут сокрушающий удар по Самсонову.
Прозрачно-серые нордические глаза командующего метались по карте в безнадежной попытке найти подтверждение трагического пророчества. Все старания были напрасны – карта не содержала сведений о противнике. Шумно выдохнув, генерал нахмурился и произнес:
– Господа, мне памятна ваша репутация, но чем подтвердить новое прорицание? Используя железнодорожные пути, неприятель отступает очень быстро, наши пехотные части не могут догнать оторвавшиеся дивизии. Мы, к сожалению, не имеем четкого представления…
– В том и беда, – снова перебил его Гога. – Последние два дня немцы действительно уходили на запад, но сегодня Гинденбург отдал новый приказ. Хорошо бы бросить всю кавалерию в дальнюю разведку. За ночь разъезды проникнут в глубину верст на двадцать – тридцать. Может быть, настигнут вражеский арьергард.
Не давая командующему придумать вопросы и возражения, Рома коварно напомнил рейд, совершенный полтора десятка лет назад лихим кавалеристом Ренненкампфом. Тот стремительный прорыв на 400 верст через Хинган в Гирин ускорил окончание китайской войны, предвосхитив глубокие удары механизированных соединений следующей мировой войны.
– Я был молод и неосмотрителен… – Павел Карлович невольно усмехнулся. – Что вы хотели сказать этим историческим экскурсом?
Роман с готовностью показал на карте, как конный корпус хана Нахичеванского рвется на юго-запад вдоль железной дороги, расчищая путь пехоте.
– Кенигсберг никуда не денется, – сказал он и вдруг заметил, что карта показывает на южном фланге армии дополнительный корпус. – Ого, вы получили подкрепление!
– Второй корпус генерала Шейнемана, – пренебрежительно сообщил Георгий.
– Вовсе не Шейнемана, а Кондратенко, – укоризненно поправил его Ренненкампф. – Помните Романа Исидоровича?
– Кто же не помнит, – обрадовался Рома.
Он начал развивать идею разворота всех пехотных корпусов на подмогу войскам 2-й армии, но командующий резко прекратил обсуждение. По его словам, решение будет принято утром, когда вернется конная разведка.
Весь следующий день 1-я армия продолжала двигаться на запад, разбив оставленные Гинденбургом заслоны. Конные отряды рыскали в полусотне верст впереди, но противника найти не могли. В это время немецкие дивизии, оторвавшись от русских на безопасное расстояние, перебрасывались поездами на юг. Вечером 11 августа Ренненкампф занервничал и послал в штаб фронта запрос. Фронт ответил: дескать, точных сведений о немцах нет.
Вызванные в штаб армии Рома и Гога застали последний этап разработки новой диспозиции. Кроме командующего и начальника здесь были генерал-квартирмейстер, начальник разведки, а также командиры армейских корпусов: Султан-Гирей, Епанчин и Смирнов.
Генерал Милеант коротко упомянул, что три корпуса – 3-й, 4-й и 20-й, чьи командиры присутствуют на военном совете, за сутки продвинулись от пятнадцати до двадцати верст, разгромив немецкую дивизию, заслонявшую участок между городками Инстербург и Доркехмен. На южном фланге 2-й корпус Кондратенко, действуя в отрыве от главных сил армии, продвигается на Растенбург, преодолевая сопротивление немецкой бригады на неудобной местности, изобилующей каналами, озерами и другими естественными преградами.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
