Похвала немного приободрила Миранду.
— Жан-Поль стал ему ближе, чем собственный отец, — призналась она.
— Дэвида это расстраивает?
— Не думаю, что он это заметил. — Миранда горько рассмеялась. — Порой мне кажется, что я замужем за Жан-Полем, а не за Дэвидом. Нет, я не сплю с ним. Но мы почти все время вместе. И у нас куда больше общего.
— А Дэвид не может работать дома хотя бы день или два в неделю?
— Нет, ты же знаешь.
— Он понимает, что ты чувствуешь и как тебе трудно?
— Нам всегда не хватает времени, чтобы поговорить откровенно. Я тоже изменилась. Знаешь, Блайт, мне кажется, Дэвид теперь даже не представляет, какая я.
— Дорогая, все это ужасно грустно. Вы с Дэвидом — мои лучшие друзья, ближе вас у меня никого нет. Я думала, у тебя самый счастливый брак во всем Лондоне. — Огорченное восклицание подруги рассеяло последние страхи Миранды. Блайт говорила искренне — нужно быть гениальной актрисой, чтобы так сыграть.
— Что же мне делать? — спросила Миранда.
— Поговори с ним. Я уверена, все еще можно уладить. Я бы не хотела, чтобы вам двоим пришлось пройти через ту же мясорубку, в которую угодила я. Это настоящий ад. Для начала, вы потеряете этот чудесный дом, где вы сейчас так счастливы. Будет ужасно, если он уплывет из ваших рук в этом дерьмовом суде по бракоразводным делам.
Миранда с Блайт уложили детей спать. Рейфела устроили на ночь в одной комнате с Гасом, и мальчики мгновенно заснули, утомленные играми на свежем деревенском воздухе. Дэвид вышел из спальни, одетый в слаксы и чистую рубашку с открытым воротом. Увидев женщин, стоявших возле двери в комнату Гаса, он направился к ним.
— Дети уже спят? — спросил он.
— Почему бы тебе не зайти и не пожелать им доброй ночи? — предложила Миранда. — Даже если они задремали, им все равно будет приятно. — Дэвид, кивнув, исчез за дверью в комнату сына. Блайт сочувственно посмотрела на подругу. Поймав ее взгляд, Миранда отвернулась и стала спускаться с лестницы.
Гас почувствовал, как колючий отцовский подбородок царапнул щеку, когда Дэвид, наклонившись, поцеловал его. Мальчик открыл глаза.
— Я на самом деле не спал, — прошептал он.
— Только притворялся? — спросил отец.
— Да.
— Ладно, будь хорошим мальчиком и спи.
— Рейфел уже спит.
— Чем ты сегодня занимался?
— Мы играли в пиратов. Жан-Поль был крокодилом, — хихикнул Гас.
— Вот как? — Ужаленный ревностью, Дэвид мгновенно ощетинился. — Разве Капитан Крюк не убил крокодила?
— Нет! Я был Капитаном Крюком, и крокодил должен был меня съесть.
— Ты неплохо выглядишь для мальчика, побывавшего в животе у крокодила.
— Я убежал.
— Молодец!
— Ты поиграешь с нами завтра?
— Хочешь, чтобы я изображал крокодила?
— Ты мог бы быть Неряхой Сми.
Дэвид нерешительно помолчал.
— Я придумаю игру поинтереснее.
— Ладно, — согласился Гас, зная, что завтра отец наверняка забудет о своем обещании и найдет себе другое занятие. Его не слишком заботило, что отец не будет играть с ним, ведь у него есть Жан-Поль.
Миранда достала цыплят из духовки и начала разрезать их, когда в кухню вошел Дэвид. Выглядел он так, будто кто-то сунул руку ему в живот и вывернул кишки наизнанку.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила Миранда.
— Все в порядке. Я бы выпил бокал вина. Неделя выдалась трудная.
Миранда наполнила его бокал.
— Гас уже спал?
Дэвид, усмехнувшись, сделал большой глоток.
— Нет, маленький плутишка притворялся. Толковый мальчишка.
— Весь в отца, — вставила слово Блайт. — Я хотела сказать, такой же толковый.
Дэвид оставил ее реплику без внимания.
— Позволь, я тебе помогу, — обратился он к жене. Миранда удивленно передала ему нож и вилку. — Выглядит восхитительно.
— Цыплята с фермерского рынка. Должны быть нежными.
— Дайте-ка попробовать. — Дэвид отрезал кусочек и положил в рот. На его бледные щеки вернулся румянец. — Сойдет, — усмехнулся он, чувствуя себя заметно лучше. — Ну что, Блайт, как дела?
— Старая песня. Трясет как в лихорадке. Скорее бы уж все закончилось, тогда можно будет двигаться дальше. Найти кого-то и начать новую жизнь. Но я не уверена, что способна на это.
— Придется пока взять тайм-аут — тебе потребуется время, чтобы прийти в себя, — проговорила Миранда. — Просто потерпи. К тому же ты нужна Рейфелу. Он ведь оказался в самом центре бури. И меньше всего ему нужно сейчас, чтобы на сцене появился чужой, незнакомый мужчина. Сейчас главное для тебя — сын.
— Согласна. Да и в любом случае, думаю, замужество не для меня.
— Не зарекайся. Ты молода и привлекательна. Наверняка где-то поблизости есть мужчина, который заставит тебя передумать.
— Возможно, — насмешливо фыркнула Блайт.
— Ладно, Блайт, иди положи себе цыпленка, — сказал Дэвид. Передав гостье тарелку, он подошел к жене, обнял ее за талию и нежно поцеловал в висок. Растроганная Миранда улыбнулась мужу.
«Кажется, все не так безнадежно и наш брак вовсе не трещит по швам, — подумала она, заметив ласковый взгляд Дэвида. Давно он не смотрел на нее так. — Таинственная гравировка, заказанная в «Тео Феннелл», скорее всего недоразумение. Она вообще не имеет никакого отношения к Дэвиду. Нам нужно просто почаще бывать вместе. Так мы снова узнаем друг друга. Дэвид много работает ради семьи, старается обеспечить нам счастливую жизнь. Напрасно я его подозревала».
— Как ты, милая? — заботливо спросил Дэвид.
— Ну, сад великолепен, я с радостью покажу его тебе завтра. Мы посадили целую кучу овощей. Дети пригласили нескольких друзей к чаю. Полгода назад мы и мечтать не могли о таком, помнишь? — Увлекшись, Миранда уже готова была рассказать мужу о том, что начала писать роман, но остановилась на полуслове. Книга была связана с ее призрачными мечтами о Жан-Поле и с тайным дневником Авы Лайтли. Миранда решила попробовать опубликовать ее под псевдонимом. — Все хорошо, — заключила она.
Дэвид воздал должное цыпленку, осушил полбутылки вина, и лишь тогда напряжение стало понемногу его отпускать. Присутствие Блайт раздражало его и смущало. Недавно он почувствовал себя лишним в собственном доме. При виде жены и детей, возившихся в огороде вместе с Жан-Полем, его больно кольнула ревность. Они смеялись и играли, будто одна счастливая, дружная семья, радующаяся солнечному дню. Миранда не обращала внимания на мужа, словно он почти ничего для нее не значил. Она не улыбалась ему, как улыбалась Жан-Полю. Дэвид заметил, как сияли ее глаза, когда француз смотрел на нее. Эти двое вели безмолвный тайный разговор, понятный лишь им одним. Теперь Дэвид жалел о своей связи с Блайт. Пустяковая интрижка доставила ему мимолетное удовольствие, не более. Он с горечью ощущал, как Гас и Сторм все больше отдаляются от него. Так взмывают в огромное синее небо яркие шары, наполненные легким гелием: мгновение — и они уже далеко, не дотянешься. Дети, как и Миранда, накрепко приросли к Хартингтону. Здесь, среди деревьев и цветов, они чувствовали себя легко и свободно; одному Дэвиду не было места в этом раю.
