По окончании службы толпа хлынула из церкви во двор, залитый солнечным светом. Дети носились среди надгробий, прыгая от одного к другому, словно разряженные в шелка лягушата. Джереми с Генриеттой взобрались в кабину красного трактора и, помахав руками гостям, поехали в Хартингтон-Хаус, где Миранда устроила прием в большом шатре на газоне. Миссис Андервуд отвечала за угощение, присматривая за официантами, а ее супруг вместе с Тоби, новым садовником, исполнял обязанности парковщика.
Дэвид обнял жену за талию и прижал к себе.
— Невеста выглядит чудесно, — проговорил он. — Ты молодец.
— Вовсе нет, — отозвалась Миранда. — Красота Генриетты в ней самой.
— Теперь, когда ты рассказала мне историю Жан-Поля и Авы, может, дашь почитать свой роман?
Миранда удивленно подняла брови:
— Откуда ты знаешь, что я написала книгу?
— Мне сказал Гас.
— А он откуда узнал?
— Дети всегда все знают.
— Ладно, может, и дам тебе его почитать.
— Может?
— Ну хорошо, дам. Но я никогда не опубликую свою книгу.
— А что, если она настоящий шедевр?
— Конечно, она шедевр, но было бы нехорошо выносить эту историю на публику, к тому же я не вполне уверена, что сама написала книгу. — Дэвид недоуменно нахмурился. — Мне помогли, — загадочно произнесла Миранда, решив, что дальнейшие объяснения едва ли имеют смысл.
Она подняла глаза к небу, вспоминая настойчивый запах цветущих апельсинов, витавший в воздухе всякий раз, стоило ей усесться писать. Когда книга подошла к концу, аромат улетучился. Призрак Авы исчез, растаял.
— Что в таком случае ты собираешься делать с книгой? — спросил Дэвид.
— Отдам ее Пич.
— Пич? Почему?
— Теперь я знаю, что написала роман для нее. — Миранда взяла Дэвида за руку. — Пойдем, дорогой. Нам надо еще разыскать пажа и подружку невесты, нас ждет прием.
— Гас! Сторм! — крикнул Дэвид. Дети вприпрыжку подбежали к отцу, их личики раскраснелись от бега. — Пора домой! — рассмеялся отец, взъерошив волосы сына. Миранда счастливо вздохнула. Домой… Какое чудесное слово.
Эпилог
Слышишь, птица запела в ветвях каштана
В хрупком безмолвии уходящего дня?
Я звенящая трель, уносимая ветром,
Сладкая мелодия, тающая в синеве небес.
Слышишь, бурлит говорливый ручей,
Вдаль унося свои воды?
Только прислушайся, и различишь
Смех мой в журчанье воды.
Нежно щекочут кожу лучи,
Чувствуешь их тепло?
Я само солнце, золотое сияние утра,
Любовь, что согревает твое сердце.
