Голос ее прозвучал очень жестко; она часто слышала, как таким тоном во время операций говорил Гарри. И, похоже, это сработало, потому что Молли кивнула и заметно дрогнувшим голосом ответила:
—Да-а...
— Вот и хорошо, а теперь скажите мне, не говорили ли вы здесь между собой о вашей настоящей профессии?
Молли густо покраснела, а сердце Элизы оборвалось.
—Дайте-ка угадаю. После вашего приезда вы поднялись к себе в комнату и принялись скакать на этой кровати с криками: «Да, да, мы сделали это и проникли внутрь тайного общества!»
Молли снова не ответила, но агенту этого уже и не требовалось.
— Что ж, — она указала в сторону по-прежнему весело играющего граммофона, — к большому сожалению для вас, в нем содержится подслушивающее устройство, так что вам на самом деле будет лучше убраться отсюда побыстрее. Оставьте свои вещи. Найдите своего партнера. И бегите. Немедленно.
Журналистка вытерла слезы и кивнула.
— Да, так, наверное, будет лучше всего.
В душе Элизы шевельнулось сочувствие. Когда она была так же молода, кто-то тоже взял ее по свое крыло. Она обняла молодую женщину.
— Все будет хорошо, Молли. Просто бегите отсюда сегодня ночью и не оглядывайтесь назад.
Бедняга уже была не способна ни на какое жульничество, она просто стояла и всхлипывала Элизе в плечо. Сработал какой-то инстинкт, и Элиза, нежно поглаживая Молли по спине, стала раскачивать ее взад-вперед, повторяя слова утешения, которые когда-то говорила ей мама.
Затем Элиза отодвинула Молли от себя и слегка встряхнула ее.
— Значит, вы дождетесь своего партнера, а потом тут же уберетесь отсюда, так?
Девушка кивнула, и Элиза направилась к двери. За спиной она услышала, как Молли тихо сказала:
— Спасибо вам, кем бы вы ни были.
Снизу по-прежнему доносились драматические стоны представителей Общества Феникса. Возможно, именно излияния журналистки Молли заставили ее испытать угрызения совести по отношению к Констанции, племяннице Дивейна. Молодая девушка привлекла Элизу к себе и поцеловала, крепко и жадно. Элизе пришлось подавить горячее желание высвободиться от ее объятий. На языке Констанции чувствовался сильный привкус настойки опия. Элиза ушла, когда Дивейн забылся в ласках своей юной племянницы. Задержись она еще хоть на миг, скорее всего, и сама стала бы его следующей добычей.
Приятели Гарри называли это нисходящей спиралью. Посмотрев выступление группы летчиков, которая позднее по предложению королевы превратилась в КИА — Королевский имперский аэрокорпус, в пабе на аэродроме они с Гарри присоединились к двум элегантным джентльменам, на лицах которых еще виднелись пыль и сажа, оставшиеся после полета. Они тогда беседовали о «нисходящей спирали» — термине, обозначающем ситуацию, когда при поломке самолета пилот и стрелок оказываются пригвожденными к своим сиденьям невероятным давлением, и мир их по спирали скользит в небытие.
Именно такое чувство было у Элизы сейчас. Нисходящая спираль. Веллингтон, Констанция. Молли. Это было падением в безумие, и теперь уже она — а не Гарри — должна стать тем спасительным маяком, который дарит луч надежды. У Молли был шанс — слабенький, но все-таки шанс. Констанция? Бедная девушка, по-видимому, и дальше будет находить утешение в настойке опия, которую, без сомнения, поставляет ей тетушка Оливия.
«А Веллингтон, — подумала она, подходя к их двери. — Что насчет Веллингтона?»
Она вспомнила, что тогда еще спросила одного из летчиков, товарищей Гарри: «А как же выйти из этой нисходящей спирали?»
Он рассмеялся и ответил: «Остается только лететь дальше и надеяться, что Господь сотворит чудо».
Голова Элизы продолжала кружиться даже после того, как она нашла свою кровать. На ней спал Веллингтон. У Элизы снова защемило сердце. Ей требовались мужские объятия. Больше чем когда-либо ей хотелось, конечно, Гарри; но этот вариант был навеки потерян. Все, что она имела на сегодня, — это Веллингтон Букс. Человек из той самой элиты, в среду которой они с таким трудом просочились. Агент, совершенно лишенный опыта оперативной работы. Мужчина, который, похоже, невосприимчив к ее чарам. И все же, если бы он просто повернулся и обнял ее, прикрыл ее собой, все было бы намного лучше.
А он издал тихое урчание, витая в своих снах где-то очень далеко.
Элиза закрыла глаза.
Да, это была нисходящая спираль. Она пройдет ее всю, и именно она — Элиза Браун, а не Господь Бог на небесах — выручит их всех в трудную минуту.
С этой уверенностью она постепенно проваливалась в тяжелый сон. По идее, храп Веллингтона должен был помешать ей уснуть, но вместо этого она чувствовала, как вокруг нее сгущается темнота. Темнота и еще отвратительное ощущение головокружения. Элиза хваталась за ускользающую мысль — вероятно, это была молитва, чтобы сны ее были благостными. День был очень насыщенным, и ей необходим отдых, отдых, а не вечер, полный худших из всех возможных ситуаций, когда она подводила людей, которые на нее рассчитывали. Если она столкнется еще и с такими снами, это станет последней каплей.
Но внезапно она остро почувствовала, что вокруг светит солнце, а кровать под ней дрожит. Элизу будил Веллингтон Букс. Граница между вчера и сегодня оказалась очень резкой, но тем не менее все было именно так: наступило утро. Она пережила эту ночь.
Глаза ее распахнулись, и сквозь туман отступающего сна она заметила, как ее напарник скрылся за ширмой, чтобы переодеться.
«Ох, какой вы скромный, мистер Букс, — подумала она, — и это при том, что мы провели ночь в одной постели!»
Расстояние, разделявшее их на громадной кровати, удивило бы любую утреннюю горничную. Даже Веллингтон не мог отрицать насущной необходимости делить одну постель.
Однако заботило ее вовсе не это. Элиза размышляла над тем, что он думал насчет случившегося прошлой ночью. Вероятнее всего, воображение рисовало ему картины, отличавшиеся от реальности в худшую сторону. И не важно, что это было только предположение: внутри нее поднималась волна негодования. Черт возьми, не хватало еще ей разубеждать его в этих домыслах!
Пусть считает ее проституткой, если ему так нравится. Ей нет до этого никакого дела.
Так уж и никакого?
Несмотря на предполагаемую клевету со стороны Веллингтона, она знала, что вчера ночью совершила один хороший поступок. Теперь глупые журналисты уже должны были находиться на пути в Лондон, и уже не важно, что они там напишут. Ко времени, когда выйдет их статья, они с Веллингтоном уже завершат свою операцию.
Если ее актерские способности прошли проверку успешно, миссис и мистер Сент-Джонсы будут приняты в это маленькое и отвратительное тайное общество. Вздохнув, Элиза перекатилась на бок, повернувшись спиной к ширме, за которой Веллингтон продолжал облачаться в наряд для этого спектакля. Он был по-своему очень увлечен и хорошо показал себя в своей роли, что дало ей передышку, но в то же время заинтриговало ее.
