- Маршрут - просто прелесть, - сказал Шпаковский. - Как видно, нам придется в пути пополнять свои запасы.
- Первый и единственный заход - Кюрасао, - продолжал Беренс. - На угольной станции там не придираются к документам, хоть и дерут безбожно, да еще недовесят пару тонн, это неизбежно.
- Помню, помню. - Шпаковский молодцевато пригладил усы. - Думаю, кроме угля и воды следует взять с «Мичигана» еще и судовую кассу. С капитанским сейфом. Не вижу в том ничего предосудительного. В конце концов, не мы на них, а они на нас напали. Кстати, Павел Григорьевич, как поступим с их вооружением?
- Пушечные замки - за борт, - ответил Орлов. - Впрочем, один можно взять с собой. По прибытии передайте его в артиллерийское управление, пусть ознакомятся. Снаряды же подходят к главному калибру «Ориона». Есть смысл пополнить боезапас. На всякий случай.
- Вряд ли у нас еще будет такой случай, - сказал Беренс. - Постараемся обойтись без конфликтов. Запас угля у нас будет изрядный, к тому же мы можем большую часть пути пройти под парусами. Не со скоростью клипера, естественно. Но все же экономия. Вода и продукты - отдельный разговор. На «Орионе» имеется опреснитель. Похоже, им давно не пользовались, но наши мастера, я уверен, смогут его наладить.
- В море не оголодаешь, - весело заметил Жигарев. - Помнится, когда сюда шли, рыба сама на палубу залетала. Эх, не пропадем! Давайте, господа, приступим к бункеровке, руки чешутся!
Шпаковский стал засучивать рукава.
- Приступим, господа. Путь предстоит неблизкий, уголек для нас дороже золота. - Он вдруг осекся. - Да, путь-то неблизкий. Но в таком случае~ Гм~ Павел Григорьевич, Кирилл Андреевич! Вы все слышали. У нас, как видите, нет выбора. Но вы~ Вы теперь часть экипажа. И больше того, без вашей помощи ничего бы не получилось. Ваш вклад~ Я не силен в таких речах, но вы и сами все понимаете. Со своей стороны, как командир корабля~ И как начальник работ~ Как офицер, в конце концов, могу заявить одно. Придем в Россию, вас примут как героев. И окажут вам любую помощь, любые будут приняты меры для вашего возвращения, коли вы того пожелаете. Но~ Что вы думаете?
- Нам надо посоветоваться, - сказал Кирилл.
* * *
Лука Петрович сосредоточенно проворачивал каменный пестик в деревянной ступке, то и дело подбрасывая в нее щепотку бурых хлопьев. Илья лежал в гамаке и, казалось, спал. На бледном лице с заострившимся носом проступили мелкие веснушки. Ванька Акимов, расстелив на коленях тряпицу, чистил револьвер.
Все трое молча выслушали Кирилла. И ни один не торопился с ответом.
- Ты сам-то как, Паша? - не открывая глаз, наконец, произнес Остерман.
- Я-то? - Орлов пожал плечами. - Не знаю пока. Может быть, сойду в Кюрасао. Там большой порт, много кораблей. Дождусь, кто в Штаты пойдет. Наймусь матросом. Дело, можно сказать, знакомое.
- Бывал там?
- Нет.
- Я так и понял. - Илья потер глаза кулаком и попытался приподняться. - Вань, помоги.
Акимов отложил разобранный револьвер и, бережно обняв Илью за плечи, помог сесть в гамаке, спустив ноги.
- Я так и понял, - повторил Остерман, - что ты ничего не понял насчет Кюрасао. Порт - это порт, угольные причалы - это угольные причалы. Они на разных концах острова, это раз. Два - кто тебя возьмет? Только такие же отпетые, как ты. А им доверять нельзя. Скажут, что идут в Тампу, а сами махнут в Дакар. И куда ты денешься?
- Дакар? Все ближе Архангельска.
- А чем плох Архангельск? - с улыбкой спросил Илья. - Лично я там не был. Даже интересно посмотреть.
- Сейчас не до шуток, - сказал Кирилл. - Время тратить не будем. Спускаем вельбот, пойдем на нем. Под парусом. В штиль - на веслах. Хотя штиля-то как раз не предвидится. Штормовой сезон. Ну да ладно, нам не привыкать. До Юкатана тут совсем ничего осталось. А там пойдем вдоль берега. Укроемся, если прижмет. Верно, Петрович?
Старый боцман отложил пестик, понюхал то, что скрывалось в ступке, и поморщился:
- Ох и зелье, ох и отрава. И как только они его пьют? - Он подсыпал желтого порошка из кисета и снова принялся толочь смесь. - Я тебе, Кирила Андреич, так скажу. У меня тут четверо лежачих. Им еще неделю лежать, а кому и больше. Сегодня я им одну травку даю. Завтра другую дам. А перевязки менять - кто им будет? А гной если пойдет - кто прижжет, чтоб дальше не гнило? Кто?
- Ты это в том смысле, что кроме тебя некому? - спросил Кирилл. - Как же они без тебя обходились столько лет, не понимаю! Петрович, не крути. Скажи прямо: не веришь, что можем на лодке дойти?
- Да люди и на доске море переходили. - Лука Петрович отставил ступку и стал рыться в холщовой сумке, висевшей на переборке. - Куда ж я веточки свои подевал-то? Неужто оставил где?
- Илья, а ты чего молчишь? Ты что, согласен с ним?
- Не согласен, - сказал Остерман. - Я не лежачий, а сидячий. Ну, положим, еще не ходячий, скрывать не стану. Зато ползучий. Но не лежачий, это точно.
Орлов решил, что пора и ему сказать свое слово.
- Вельбот большой. Запасов много войдет. А на Юкатане еще и пополним. Я там знаю несколько поселков на восточном берегу.
- Да и мы тот берег знаем, - сказал Кирилл нетерпеливо. - Дело-то не в запасах, разве не видишь? Они уже в Архангельск нацелились! Верно я понимаю?
- А что такого? - удивился Остерман. - Нет, я решительно не понимаю, что такого? Почему бы и нет? Тем более, нам обещают геройские почести. И обратный билет первого класса. Разумеется, на рейс Одесса - Нью-Йорк. Потому что из Архангельска пароходы в Америку не ходят.
- Ходят, - не оборачиваясь, буркнул Лука Петрович. - Еще как ходят.
- Ну нет, я не согласен! Только через Одессу! Кира, ты только представь, как мы с тобой придем на Большой Фонтан! Никто нас не ждет, никто не узнает, мы с тобой ходим, как два иностранца, курим сигары, слушаем разговоры и делаем вид, что ни словечка не понимаем! А какие-нибудь босяки непременно задумают почистить наши карманы от лишнего груза, это уж обязательно! А мы им по ушам~ - Его голос прервался нервным смехом. - Черт, надо же! Я и сам чуть не поверил, что такое может быть.
- Значит, ты с нами? - спросил Кирилл, вставая. - Идем, Паша, вельбот готовить. Бань, ты как?
Акимов помотал головой.
- Я с Лукой Петровичем. Как он, так и я.
- Минуточку! - сказал Остерман. - Кира, ты не понял. Я остаюсь.
Кирилл снова опустился на рундук.
- Ты же сказал~
- Да, я сказал, что такого не может быть. Потому что Одесса уже не та. И мы уже не те. Но она на старом месте, Кира. Никуда не делась. Это мы куда-то делись, понимаешь? И если можно вернуться на старое место, то почему нет?
- Мое место - дома, - сказал Кирилл. - Поздно что-либо менять. Мой дом в Галвестоне. Да, это не Одесса. Но я должен вернуться домой.
