Как только гудок замолчал, над головами защелкали выстрелы. Все замерли, боясь шевельнуться.
- Лежать! Не двигаться! Кто дернется - покойник! - услышал Орлов сразу несколько голосов.
Кричали по-английски. Но голоса были свои, знакомые. Он приподнял голову, оттолкнув от себя того, кому только что хотел свернуть шею.
Кирилл и Беренс стояли над ними с револьверами в руках - у каждого по два.
- Павел Григорьевич, вы-то как тут оказались? Мыслимое ли дело~ - укоризненно произнес Беренс и вдруг заорал свирепо: - Даун! Лэй даун!
- Джентльмены! Весьма сожалею, что необдуманные действия вашего капитана привели к таким печальным последствиям. Мы не пираты, мы не убийцы. Мы честные моряки. Такие же, как и вы. Война закончилась, и всем нам пора вернуться домой, не так ли? Нам незачем больше проливать кровь, защищая чужое барахло. Вы дрались честно и показали себя с наилучшей стороны. Обещаю, что мы не причиним вам никакого вреда. Раненым будет оказана помощь. Ваше судно продолжит рейс после того, как будут улажены небольшие формальности.
- А теперь, - вступил Беренс, - прошу экипаж приступить к тушению пожара. Иначе сгорим тут ко всем чертям~
28
Виктор Гаврилович Беренс был не слишком высокого мнения об американских моряках. На его взгляд, они преувеличивали значение комфорта в быту и разнообразия в пище, а также проявляли излишнюю осторожность, оценивая состояние погоды. Скажем, волнение в пять-шесть баллов многие из его американских знакомых считали опасным для любого класса кораблей.
А сведения, полученные им об артиллерийской подготовке на флоте, заставили Беренса серьезно сомневаться в успехе американцев при столкновении с испанской армадой. Видимо, положение дел у испанцев было еще хуже, чем об этом писали газеты. И вполне возможно, что американские комендоры смогли освоить новое вооружение уже в ходе боев. Если их первые, весенние, обстрелы кубинских портов не нанесли никакого вреда противнику, то к июлю накопленный опыт мог и сыграть решающую роль.
Но комендоры «вспомогательных крейсеров» не участвовали в боях и бомбардировках побережья. Они старательно начищали свои пушки, а вот стрелять из них~ Зачем? Чтобы снова появилась эта ужасная копоть? Неудивительно, что, даже пристрелявшись, они просто не могли сменить прицел, едва мишень стала вести себя не так, как во время учебных стрельб.
Наверно, если бы «Ориону» попался на пути боевой крейсер или даже хотя бы миноносец, все могло сложиться иначе. Но удача не отвернулась от Беренса, и его сумасбродный план не рухнул в столь волнующей близости от завершения. То, что начиналось, как погоня, закончилось лобовой атакой. И те, кто считал себя охотниками, сами превратились в дичь. Впрочем, в довольно послушную и смирную дичь.
К помпам «Ориона» были пристыкованы длинные пожарные рукава, обнаруженные на «Мичигане» (так называлось захваченное судно), и с их помощью удалось погасить пламя, уже вовсю бушевавшее на корме.
Убитых сложили на баке, укрыв брезентом. Раненых перевязывали в матросской столовой, где были чистые полотенца и горячая вода.
Затем матросам «Мичигана» было приказано спуститься в кубрики, а офицеры были заперты в кают-компании.
Только теперь Виктор Гаврилович смог облегченно вздохнуть. Ему все время казалось, что американцы вот-вот сообразят, что их раза в три-четыре больше. Они могли бы запросто вышвырнуть за борт своих победителей. Но, видимо, бунтарские мысли испарялись, стоило взглянуть на молчаливых бородачей, стоящих у пушек и пулеметов «Ориона».
Корабли лежали в дрейфе. Море постепенно затихало, волны становились все ниже и тише. Машины молчали, и только паровые клапана время от времени пронзительно вздыхали то на одном судне, то на другом.
На корме «Ориона» отец Серафим читал заупокойную молитву над телами погибших. Их было шестеро. Четверых убило осколками фугасов и во время штурма, а двоих вынесли из трюма - они были ранены еще на Кубе, и никакие зелья Петровича не смогли их спасти.
Шпаковский собрал совещание на мостике.
- Я принял решение, - сказал он тоном, не допускающим возражений. - Никаких шлюпочных прогулок не будет. Корабль показал себя способным к длительному переходу. Запасы воды и топлива пополним сейчас, раз уж Бог послал нам такую возможность. На «Мичигане» полные бункера угля. Уголь, правда, в брикетах, качество его оставляет желать лучшего. Однако, с другой стороны, брикеты удобнее для погрузки. Приказываю немедленно приступить к бункеровке. В две смены. Я лично встану в цепочку, господа, и не вздумайте возражать. Виктор Гаврилович, ваши соображения по маршруту следования?
Беренс оглядел собравшихся. Ни одного недовольного лица. Жигарев счастливо улыбался разбитыми набухшими губами. И только Кирилл с Орловым переглянулись озабоченно.
«Вот и свершилось, - подумал Виктор Гаврилович. - А ведь я знал, что все будет именно так. Не знал лишь, сколько будет потрачено времени. И не мог знать цены, какую придется заплатить за то, чтобы все свершилось. Но я знал, что сам буду прокладывать курс».
Он никогда не верил в вещие сны. Не верил ни в предчувствия, ни в предсказания. Высмеивал увлекавшихся спиритическими сеансами. Судьба, предопределение, рок - все эти слова ничего не значили для Беренса. Но сейчас он явственно вспомнил, какая мысль обожгла его тогда, в далеком январе, во время разговора с консулом.
Эвакуировать людей со строительства морской станции предполагалось с помощью русского клипера, который, возможно, зайдет в Мексиканский залив и, возможно, сделает остановку в Гаване. Так сказал консул. И добавил, что в крайнем случае людей можно было бы переправить в Новый Орлеан, где их, возможно, удастся пристроить с помощью русской морской миссии на какое-то время, пока не будут изысканы пути дальнейшего их перемещения. А завершая разговор, консул сказал, что Беренсу предоставляется полная свобода действий. Лишь бы задача была выполнена при соблюдении строжайшей тайны.
И вот тогда Виктор Гаврилович подумал, что при полной свободе действий он просто нанял бы контрабандистов, не говоря им, куда придется идти. А когда все люди уже были бы на борту, сам бы проложил курс в обход оживленных морских путей. И привел бы судно к российскому берегу. А с контрабандистами потом как-нибудь бы разобрались. Ну, заплатили бы им побольше. Во сколько мог бы обойтись такой фрахт? Неужто в Морском штабе не нашлось бы такой суммы?
И вот все свершилось. И без контрабандистов обошелся. Правда, пришлось стать пиратом~
- Флоридским проливом нам не пройти, - сказал Виктор Гаврилович. - Не думаю, что сейчас там ослабло патрулирование. Скорее можно ожидать, наоборот, появления там большего количества разного рода блокирующих кораблей. Спускаться на юг, в обход Ямайки, к Малым Антильским островам? Такой маршрут выглядит предпочтительнее. Выйдя в Атлантику, мы станем недосягаемы для преследования. Однако ни в Средиземное море, ни в Балтику дороги для нас нет. Остается одно - в обход Гебрид и Скандинавии, в милый нашему сердцу Архангельск.
