— Нет, — непреклонно ответила Анджела. Она сделала несколько шагов вперед и остановилась между Филиппом и Фростом. И нацеленным пистолетом.
— Что ты делаешь? — воскликнул Филипп.
— Спасаю тебя, — ответила она, даже не обернувшись.
— Анджела, ты подвергаешь себя смертельной опасности. Прошу, не делай этого.
— Лукас не убьет меня, — мягко проговорила она, глядя Лукасу в глаза. — Потому что ему нужна именно я. Разве не так, Лукас?
Поверх головы Анджелы Филипп увидел, как Фрост кивнул в знак согласия.
— И ты думаешь, Лукас, что ты не можешь меня получить, пока жив Филипп, — спокойно продолжала Анджела.
— Ты принадлежишь мне, Анджела, — заявил Фрост. Казалось, он околдован ею.
— Если это так, то не важно, жив он или нет, верно?
— Я не… Подожди, куда она идет? — спросил Фрост, заметив, что леди Палмерстон повернулась и уходит. Он повернул голову, чтобы посмотреть, но пистолет по-прежнему был нацелен Анджеле в сердце. Ее попытки отвлечь его провалились.
— Вы обо мне? — ответила леди Палмерстон. — Я хочу подождать в экипаже. Такая жара вредна женщинам моего возраста.
— Кстати, сколько вам лет? — спросил вдруг Филипп, вызвав удивленные взгляды Фроста и Анджелы. Он был уверен, зная леди Палмерстон, что она не собирается ждать в экипаже. Возможно, она беспечна, но совсем не глупа и не труслива. Похоже, она одна поняла, к чему он клонит.
— В самом деле, Хантли, вы вот-вот умрете, а вас интересует мой возраст, — ответила она; подыгрывая ему.
— Я унесу этот секрет с собой в могилу, — сказал Филипп, слегка кивая в сторону пистолета. — Шепните мне на ушко.
Леди Палмерстон так и сделала.
— Никогда бы не подумал, — произнес Филипп с видом чрезвычайного удивления. — Возраст солидный. Но вы прекрасно сохранились.
Она посмотрела на него так убийственно, что этот взгляд мог бы сравниться только с пистолетом в руке Фроста.
— Итак, на чем мы остановились? — продолжил он. — Ах да. Не имеет значения, жив я или умер, если Анджела отправится с тобой. В таком случае прощай, дорогая.
Он старался, чтобы в его голосе прозвучала надежда, но он действительно боялся, что это конец.
— А как насчет прощального поцелуя? — спросила Анджела Лукаса. — И тогда я поеду с тобой. Прошу тебя. Мне ведь не удалось попрощаться с моим отцом.
При упоминании об отце на лице Фроста появилось странное выражение. Рука, державшая пистолет, дрогнула. Ее слова подействовали на него.
— Позволь мне попрощаться на этот раз, и я прощу тебе прошлое, и буду полностью принадлежать тебе, — сказала она своим пьянящим, одурманивающим голосом. Ее голос оказал свое волшебное действие и на, этот раз. И она этим воспользовалась. — Навсегда, — прошептала она тихим хрипловатым голосом, придвигаясь ближе к Фросту. Она протянула руку и коснулась его сердца. — Позволь мне это, и я стану твоей навсегда.
— Только быстро, — как ни странно, пробормотал Фрост и отвел взгляд.
На пыльной дороге, под палящим солнцем, с пистолетом, приставленным к ее спине, Анджела повернулась и прижалась губами к губам Филиппа.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
— Я тоже люблю тебя, — ответил он.
Она обняла его за талию и попыталась развязать узлы веревки. Он чувствовал, как ее пальцы копошатся в веревке, она старалась изо всех сил. Мучительно больно было сознавать, что веревка слегка поддается, врезаясь в его плоть, но ничего не выходит. Но эта боль не могла сравниться с болью от того, что все планы и мечты о будущем счастье разрушены. Веревка была слишком туго затянута, и голыми руками, без ножа Анджеле было не справиться.
— У меня не получается, — прошептала она в ужасе. Он почувствовал ее слезы на своей щеке. — Я не могу этого сделать, не могу развязать узел и не могу позволить тебе уйти, я не могу уйти с ним.
Она была в панике. Он слышал это по ее голосу. Ее пальцы продолжали лихорадочно дергать и тянуть веревку. А Филиппу больше всего хотелось обнять ее и сказать, что все будет хорошо.
Но он не мог этого сделать.
— Ш-ш-ш! — Он попытался успокоить ее. Леди Палмерстон вот-вот должна вернуться. Но он не мог этого сказать. И он не был уверен, что это будет иметь значение. Ему хотелось сказать Анджеле, что все будет хорошо, но он уже столько раз нарушал данные ей обещания.
Он закрыл глаза, чтобы ощутить ее близость и насладиться этим ощущением в последний раз.
Она дернула в последний раз, и веревка поддалась.
— Что… — Фрост, наконец, понял, что происходит. Анджела продолжала исступленно работать. И она освободила его.
— Теперь твои руки свободны, — ухмыльнулся Фрост. — Но у меня остается заряженный пистолет. Какого черта ты улыбаешься?
— Обернись и посмотри.
Фрост не смог удержаться от любопытства, сначала он повернул голову, потом резко повернулся всем телом и выругался.
Леди Палмерстон держала пистолет, наведенный на Фроста. Она лишь подняла одну бровь, и Фрост опустил оружие.
И тут Филипп, уловив момент, бросился на Фроста. Он выбил из его рук пистолет и отбросил в сторону. Леди Палмерстон откинула его еще дальше, элегантно пнув ножкой, обутой в атласную туфлю.
Фрост сопротивлялся. Филипп боролся.
В конце концов, Филиппу удалось схватить Фроста за запястья и крепко прижать его руки к пыльной дороге. Анджела, давно уже подобравшая веревку, подбежала и начала связывать ему руки. Фрост только морщился от боли. Она не выразила ему ни малейшего сочувствия и встала рядом с Филиппом.
— Это не конец, — скрипя зубами, выпалил Фрост, не веря в свое поражение.
Леди Палмерстон предусмотрительно отдала Филиппу оба пистолета.
— В самом деле? — спросил он, многозначительно переводя взгляд с Фроста на оружие в своей руке.
— Ты собираешься?.. — начала Анджела, но не смогла закончить вопроса.
Филипп с двумя пистолетами в руке стоял над Фростом, лежащим на пыльной дороге со связанными за спиной руками. В его глазах невозможно было прочитать ничего: ни мольбы, ни страха, ни пренебрежения, ни вины.
Филипп мог убить его здесь и сейчас. Избавить его от страданий и сделать так, чтобы он никогда больше не доставил неприятностей ни Анджеле, ни ему самому. Он был отвратительным стрелком, но с такого расстояния даже он мог попасть в цель.
Но Филипп вспомнил, что говорил Фрост о глазах ее мертвого отца. Он подумал о том, что держит в своих руках не просто оружие, а инструмент, с помощью которого у человека отнимают жизнь. Но окончательно остановило Филиппа то, что он не смог представить, как прикоснется к Анджеле руками, убившими человека. Это значило лишить их обоих удовольствия…
