— Да, — задумчиво проговорила Авилина. — У неё такие добрые глаза.
— Выходит, и сердце. Потому что именно она спасла Авалоса, когда он бежал из-под стражи.
— Мне следует отблагодарить её.
— Займусь этим, — пообещал император.
Замолчали, ожидая, что другой нарушит тишину.
— Я так благодарна тебе, — решилась Авилина на признание, и тут же её руки обхватили другие. Горячие, сильные, жаждущие любви.
— Так останься! Здесь, со мной. Я дам тебе всё! Ты станешь императрицей Эльдиона! Твой ребёнок не будет ни в чём нуждаться. Я буду делать, что ты скажешь!
— Альф…
— Лина, — он тут же оказался перед ней на коленях, покрывая её ладони горячими поцелуями. Сердце Авилины сдавила горечь от возможной разлуки, но как она могла пообещать ему сейчас столь высокую цену? К тому же следовало понимать, даже останься она здесь, быть императрицей — ни за что! Она любит Альфа всем сердцем, но не так, как генерала. Это совершенно другое, как любовь сестры к брату.
Как поздно она осознала это. Как много надежды дала юноше, что пронёс свои чувства через годы, превратился в прекрасного принца. Императора! И вернулся, потому что верил, что не всё потеряно.
Как может она продолжать терзать его? Позволять себя любить, когда ничего не может дать взамен, кроме дружбы и доброго отношения.
Сердце Альфа разрывалось на тысячи алых полос, сжималось железными когтями, протыкалось иглами и хотело остановиться. Он ощущал тепло любимой и боялся представить, что это одни из последних мгновений, что они проведут вместе.
Нет!
Если любовь — это лишь страдания, он готов терпеть ради одного единственного взгляда, улыбки, кивка головы, прикосновения. Только бы Лина была здесь.
Метка жгла его немыслимо, когда её уже давно была похоронена под слоем любви к другому. Под меткой дракона, наложенной поверх. Альф простил бы. Он был готов ей простить всё, что было. Принять не только Лину, но и её малыша. Никогда бы не напомнил, что он неродной, потому что немыслимо любить женщину и не любить её дитя.
— Тебе следует выбрать императрицу среди эльфиек. Это сделает твою власть прочнее.
Но он покачал головой.
— Мне не нужна ни одна женщина на свете. Лишь ты! Сегодня же закончу этот нелепый маскарад с невестами, и…
— Присмотрись к ним, дай шанс. Я уверена, что среди всех есть достойная леди, которая будет тебе опорой и поддержкой.
Его губы искривились в улыбке, не имеющей ничего общего со счастьем, и он опустил голову на грудь.
Авилина видела, как с крыльца на них смотрела девушка. Отсюда не было возможности различить её лица, но эйра узнала её по платью. Альфива. Доброе сердце, которое способно сострадать незнакомке.
— На нас смотрят, — шепнула Авилина Альфу, и он поднялся, выпрямляясь и поправляя камзол.
— Позволь проводить тебя в замок, — подставил свой локоть, и Ави поднялась с места, принимая его приглашение. Ей так хотелось, чтобы Альф первым завёл разговор о генерале, но он молчал. Он не желал приближать этот момент, хоть и понимал, что тот наступит в ближайшее время.
Зоран уже много раз спрашивал, когда появится возможность поговорить с женой, но его просили подождать. Ссылались на её недомогание.
Несмотря на то, что Альфива была намерена покинуть замок, она не пожалела, что осталась. Разговор с императором заставил её сердце трепетать сильнее. Наедине с ним она ощутила такую невыносимую грусть в его взгляде, что хотелось растопить лёд, закравшийся внутрь. Его добрые грустные глаза говорили о неразделённой любви, но не к ней. Нет. Замешана была другая женщина, и Альфива точно знала, как её имя.
За последние дни они с Ингальвуром настолько сблизились, разговаривая о победе, что она почувствовала к нему симпатию, готовую превратиться в нечто большее. Только бы он позволил. Мимолётные касания на отборе, внимательные взгляды: ей казалось, она хоть немного нравится императору.
Теперь же, стоя на крыльце огромного дворца, который никогда не станет ей домом, она смотрела на разбитое сердце эльфа, и её: маленькое и хрупкое хрустело
