— Мы на самом деле никогда не выберемся отсюда, правда?
— Не болтай ерунды! — Слова Росса прозвучали так резко, что Верли взглянула на него. Она знала, что он чувствовал страх. — Это всего лишь заросли кустов! Смотрите, они уже редеют.
— Но на карте ничего не отмечено, — пожаловался Джон.
— Я же сказал вам, что всё в порядке, — объявил Росс, и Верли поняла, что он имел в виду. Она увидела, что заросли расступились, словно кто-то отдёрнул занавеску. Прямо перед ними кусты исчезли, а дорога пошла под гору. Они спустились по отлогому склону и попали в довольно обширную низину. По краям глубоких оврагов вразброс росли редкие и невысокие кустарники. Машина начала набирать скорость, вырвавшись из цепких объятий колючих зарослей.
— Мы куда-то едем, и это самое главное, — продолжил Росс. — Местность вокруг нас меняется. Я бы стал беспокоиться, если бы здесь не было…
— А-а-а!
Крик вырвался у Верли невольно: она не смогла его сдержать, хотя и знала, что Росс придёт в раздражение. Машина нырнула куда-то вниз — плавно и неожиданно, как будто Росс съехал с утёса. Потом был толчок (не очень сильный), а потом возникло странное ощущение, которому Верли не могла сразу подобрать название. Росс, управлявший автомобилем, почти мгновенно определил проблему.
— О боже! — воскликнул он. — Мы в проклятом болоте!
Верли уставилась на него.
— Что?
— Не может быть. — Эмброуз начал открывать окно со своей стороны. Верли сделала то же самое и поняла, что Росс оказался прав. Они въехали прямо в вязкое русло ручья, откуда исходил неприятный запах.
— Ах! О господи! — задохнулась Верли, торопливо закрывая окно — опять как раз вовремя, потому что в этот самый момент Росс с силой надавил на педаль газа, и красные комья грязи забрызгали стекло рядом с плечом Верли.
— Ах! — воскликнула она.
— Тише! — Росс сердито взглянул на неё. — Успокойся, ладно?
Пока колёса бессильно крутились, раскидывая в разные стороны влажную грязь, Верли рассматривала ближайшее окружение. Она подумала, может ли это быть Пайн-Крик? Этот ручей не был похож на Пайн-Крик — по крайней мере, он выглядел совсем не так, как тот ручей, который они пересекли раньше. Он был уже, и по его берегам росло лишь несколько эвкалиптов. Его русло было не так чётко обозначено, склоны берегов казались более отлогими. И что примечательно, этот ручей не был сухим.
Несмотря на то что в ручье не было воды, земля была очень влажной. Русло ручья покрывала вязкая масса густой красной и жёлтой глины. Верли не могла поверить своим глазам. Вокруг ручья земля была сухой, как мел, но здесь откуда-то взялась жидкость. Почему? Почему здесь, а не в том месте, где они пересекли Пайн-Крик в первый раз? Потому что там русло ручья было песчаным, а здесь была глина?
— Нам нужно выбираться отсюда, — сказал Эмброуз. — Мы погружаемся.
— Подожди. — Росс вновь надавил на педаль газа.
— Да перестань ты, идиот! — крикнул Джон. — Только хуже делаешь!
Осознав тот факт, что Росс не ответил на оскорбление своего пассажира, а вместо этого опустил голову и прислонился лбом к рулевому колесу, Верли похолодела от ужаса. Но прежде чем она успела что-то сказать, её муж выпрямился и резким движением открыл дверь. Салон автомобиля мгновенно наполнился запахом гниения.
Джорджи застонала.
— Выходите из машины, — грубо сказал Джон. Он приоткрыл дверь со своей стороны и храбро поставил одну ногу в грязь. Когда он перенёс на неё вес своего тела, нога быстро утонула в глине.
Он с проклятиями вытащил её из грязи.
— Чем дольше мы будем здесь сидеть, тем труднее нам будет выбраться, — объявил Росс. Он старался говорить уверенно, командным тоном, но его голос слегка дрожал. — Вперёд, — приказал он. — Пошевеливайтесь.
— Я же говорила, — в голосе Джорджи звучали слёзы, — я же говорила, что мы никогда не выберемся отсюда!
— Заткнись! — прошипел её приятель.
Верли храбро покинула своё сиденье и чуть не упала, ступив в скользкую грязь. Она смогла схватиться за ручку двери и обрести равновесие, с ужасом обнаружив, как быстро её засасывает в болото. Каждый шаг давался ей с большим усилием; грязь была похожа на густой клей. Более того, она была глубокой. Верли не чувствовала под ногами твёрдой опоры, хотя по мере погружения грязь становилась всё гуще, позволяя некоторое время удержаться на ногах, прежде чем она снова начинала поддаваться.
Она топталась на месте, жалко покашливая.
— Идите назад к берегу! — Росс тяжело дышал. — Быстрее!
— У тебя есть лопата? — требовательно спросил Джон. — Домкрат?
И тут Джорджи вскрикнула.
Она с трудом пробиралась в северном направлении, размахивая руками и с явным усилием вытягивая каждую обнажённую, покрытую грязью ногу из трясины. Внезапно она упала, но быстро выпрямилась и попыталась передвигаться быстрее, без особого успеха. Она продолжала падать, потому что нижняя часть её тела не поспевала за верхней частью.
— Что-то дотронулось до меня! — завизжала она. — Что-то дотронулось до моей ноги!
— Джорджи. — Эмброуз с трудом добрался до неё и схватил её за руку. — Ты по колено в грязи…
— Оно скользкое!
— Скорее всего, это была ветка или что-нибудь ещё. Здесь полно всякого…
— Уйдем отсюда!
Она почти рыдала, а её светлое шёлковое платье было испачкано зеленовато-жёлтой грязью, похожей на гной. Даже несмотря на собственный страх и отвращение, Верли почувствовала жалость к этой девушке. Всё-таки она была очень молода. Неудивительно, что она теряла над собой контроль.
— Колёс уже не видно, — сказал Росс. По его красному лицу крупными каплями стекал пот. — Нам понадобятся сучья деревьев — возможно, несколько листов железа…
— Ничего не выйдет, — угрюмо сказал Джон. — Ничего не получится, если глина попала в рессоры. Пока мы не сможем их очистить, ты не двинешься с места… ЧЁРТ!
Верли, которая направлялась к берегу ручья, не видела того, что заставило Джона вскрикнуть. Когда она обернулась, он торопливо пятился назад, подняв вверх руки. Его лицо исказилось от ужаса.
— Что? — спросил Росс. — Что там такое?
Но Джон только беспомощно открывал рот. Он не мог произнести ни слова.
— Там кто-то есть! — завопила Джорджи. Она добралась до сухой земли и упала на неё. Эмброуз, который пока оставался позади, неуклюже шагал к берегу, широко расставляя ноги. Он с чавкающим звуком вытаскивал из вязкой трясины ноги в ботинках, покрытых грязью. Верли видела, что его красивые брюки были безнадёжно испорчены.
— Здесь никого не может быть, — возразил Росс — Никого живого.
