криминальном. Чиста, как белый лист. И Винелия, на первый взгляд, такая же, как мать.
– Умно, – кивнул Никлос. – Отличный агент получился. Распорядитель королевских мероприятий. Человек, имеющий доступ в закулисье любого праздника. Как она вообще получила эту должность?
– Артан Гадельер помог. Они познакомились, когда девушка прибыла на Равновесие. Там вообще вышла странная история: у нее был жених, но накануне свадебного цикла расторгнул помолвку по надуманной причине. Благодаря маршалу, она смогла поступить в Художественную академию, а потом получить должность во дворце. Это было в годы, когда вы…
– Можешь не продолжать, – перебил король. С грохотом распахнулись очередные двери, обувь заскрипела по начищенному до блеска паркету, эхом разнося грядущие неприятности по притихшему дворцу. Вынырнувшая из-за угла служанка со стопкой полотенец ойкнула и скрылась обратно.
– Говорят, у них был роман, – добавил Богарт.
– Это все? Отвергнутая мать, дочь-карьеристка. Нужны существенные доказательства предательства. Сам знаешь, за такое встреча с Черной пьеттой гарантирована.
Ник остановился, вынуждая встать всю группу. Махнув рукой, чтобы остаться наедине с канцлером, наклонился к замершему Богарту, говоря вежливо, но жестко:
– Ты понимаешь, что сейчас будет? Если нет весомых улик, и мы располагаем только признанием Ниркеса, там, за стеной, может сидеть невиновная. Подставленная морвиусами. Даже если это подтвердится, ее карьере придет конец. Скажи мне, Богги, – обратившись по старинке к канцлеру, спросил король, – готов ли ты так поступить?
Но тот остался невозмутимым. Он произнес полушепотом одну лишь фразу, от которой Никлос помрачнел лицом и медленно кивнул. Процессия снова тронулась.
Из дамской комнаты доносились громкие женские голоса, а у входа застыл слуга с подносом фруктов. Увидев процессию хмурых мужчин, парень побледнел и посторонился, уронив с тарелки несколько слив, покатившихся по паркету и раздавленных мыском королевского ботинка. Двери распахнулись, ударившись о стены, стража разошлась по комнате, застыв позади побледневших придворных кэрр. И в комнату вошел король.
Взглядом он сразу выцепил насторожившуюся Селесту, рядом с которой обнаружилась смурная Винелия Барбская. В свалившейся тишине отчетливо слышно было, как звенит чайная ложечка о чашку в ее руках. С таким же недоумением на мужа смотрела Милан. И остальные выпускницы последних столичных равновесий, включая единственную кэрру из предыдущего состава Совета – Виру Брянцкую, от неожиданности выронившую себе на платье слоеный рогалик.
При виде правителя все кэрры встали с места, опускаясь в глубоком реверансе, по комнате прошелся шелест приветствий, а после вновь стало тихо. И только Вира как женщина, уже сталкивавшаяся с репрессиями, решила выступить вперед.
– Ваше Величество, мы крайне удивлены вашим визитом, что-то случилось с нашими мужьями? Какую новость вы принесли в наш тихий мир? – тщательно подбирая слова и аккуратно пытаясь прикрыть масляное пятно на фиолетовом подоле платья, заговорила она, чуть склонив голову и глядя снизу вверх на молчащего короля. А тот все так же неотрывно смотрел на Селесту, из-за чего и другие заинтересованно стали поглядывать на раскрасневшуюся от его внимания драконицу.
Но когда Никлос перевел взгляд на Винелию, девушка вздрогнула, сердце пропустило удар, и в глазах Барбской потемнело – настолько жесткими и черными оказались королевские глаза.
– Кэрра Винелия Барбская, вы подозреваетесь в измене Каргатскому королевству и участии в запрещенном культе морвиусов. Встаньте с места, сейчас вас сопроводят в темницу Лакраш до выяснения обстоятельств ваших преступлений, – заговорил вставший рядом с королем канцлер. От его слов девиц будто льдом сковало, они застыли, безмолвно уставившись на предательницу.
Винелия и не подумала подчиниться, оглушенная тяжестью обвинений. Тогда один из стражников подошел к ней и подхватил за плечи, вытаскивая из кресла. Следом подскочила Селеста и попыталась воспрепятствовать задержанию подруги.
– Так нельзя! Это неправда! Винелия не могла так поступить! – закричала девушка, буравя Никлоса гневным взглядом и буквально повисая на руке замершего стражника. – Ваше Величество, что все это значит?!
– Все пошли вон отсюда! – гаркнул Ник и выпустил нориус, больно щелкнувший Селесту по руке. Та была вынуждена отпустить стражника и отступить назад, едва не споткнувшись о вздыбившийся ковер. Вернув равновесие, девушка увидела спины уходящих мужчин, напуганную Винелию, оборачивавшуюся к ней и глядевшую с мольбой, а также пристыженных подруг, покидавших следом комнату.
Как по заказу, раздался звон часов – пошел шестой час. Через полчаса зайдет солнце, и выйдет отведенное Агондарием время.
Селеста огладила пышное темно-зеленое платье, привела в порядок распушившиеся волосы, провела рукой по взмокшей шее и упрямо поджала губы.
– Я требую объяснений, мой король, – решительно заявила она, вздернув подбородок и скрестив руки на груди.
Никлос устало мотнул головой, опускаясь на один из розовых диванчиков. Подтянув поднос с чашками, налил себе крепкого чая. Ему до смерти хотелось пить, а еще – чтобы этот день не заканчивался. Король желал определенности в своей жизни, но Селеста с легкостью разбивала все его желания.
– Помнишь Ниркеса? Он заговорил. Назвал имя Барбской. Тогда выяснилось, что мать девушки – сестра Брошина.
Никлос, залпом допив чай и съев одну из булочек, рассказал девушке все, что удалось узнать о прошлом Винелии. О том, что у нее был роман с Артаном, и что благодаря ему она попала во дворец, и что, возможно, была секретным агентом своего дяди. Селеста опустилась напротив короля, сцепив добела пальцы. Упрямая мина не сходила с лица подопечной, и она все время порывалась возразить.
– Все это лишь косвенные улики. И при чем здесь Артан?
– Ревность – хороший инструмент, Сэлли, – пожав плечами, ответил Ник, а потом помрачнел. – Есть и прямая улика, о который ты забыла упомянуть.
Девушка сильнее нахмурилась, а потом прозрела, холодея. Она вздохнула, вбирая побольше воздуха, а затем наклонилась вперед, будто потемнело в глазах.
– Она говорила с тобой перед отъездом.
– Я сказала ей, куда направляюсь, – глухо подтвердила Селеста. А потом, как в воду опущенная, встала и подошла к книжному шкафу, где обнаружился один из женских тайников. Выудив небольшую бутылку, налила сладко пахнущую вишней настойку в чайную чашку. Ополовинив, предложила королю, и он, усмехнувшись, не отказался.
– Однако я все равно считаю, что этого недостаточно, – горькая улыбка скользнула по ее губам. – Мы уже знаем, как хитры эти морвиусы. Они могли подставить ее.
– Могли. Мы во всем разберемся. Сейчас не они наша главная проблема.
Никлос и Селеста синхронно посмотрели в окно, где молочное небо вбирало в себя все больше и больше темных тонов, готовясь отпустить свет и выпустить тьму. Так же синхронно они выпили еще настойки и немного выдохнули. Несмотря на все, что происходило между ними, связь ариуса и нориуса держала их рядом, как бы сильно девушка ни противилась.
Время застыло,
