Он прикусил нижнюю губу зубами, чтобы подавить стон, когда слабые вспышки удовольствия потрескивали в паху. Она ясно осознавала, что его самоконтроль — штука тонкая, что она может разрушить его и взять командование на себя, проявив лишь немного смелости, всего лишь слегка прикоснувшись.
Было бы так легко отбросить подарок в сторону, сорвать набедренную повязку и сдаться. Было бы так легко принять любое удовольствие, которое она предлагала. Нельзя было отрицать, что он хотел этого. Одной мысли о ее руке на члене было достаточно, чтобы по его позвоночнику пробежала дрожь, и он почти кончил, как неопытный щенок.
Но он больше хотел видеть ее удовлетворение. Он хотел посмотреть, осветит ли подарок ее лицо, хотел увидеть, вызовет ли он у нее ту особенную улыбку, которую она приберегала только для него. Улыбку, чье сияние было настолько велико, что на некоторое время сжигало все его тревоги и страхи, потому что она говорила ему, что, несмотря ни на что, Саманта была по-настоящему счастлива.
Аркантус сделал глубокий, успокаивающий вдох. Он нежно убрал ее руку со своего паха, поднеся ее ко рту, чтобы запечатлеть поцелуй.
— Я могу подождать. По крайней мере, еще несколько минут.
Он отпустил ее руку и поднял подарок, держа тонкую прямоугольную упаковку на ладони.
— Для тебя, мой цветок.
Она приняла подарок, на мгновение взглянув на Арка, прежде чем уделить ему внимание. Ее пальцы сжались вокруг коробки, а ее улыбка смягчилась.
— Мне не дарили подарков со дня рождения, как раз перед смертью отца.
— Считай, что он первый из многих, — ответил Аркантус, борясь с желанием заключить ее в объятия.
Она бросила на него еще один взгляд, сверкнув белыми зубами в широкой улыбке, и сорвала бумажную обертку. У нее перехватило дыхание.
— Это… это…?
— Планшет, да. Полагаю, что это предпочтительная модель для большинства художников в городе, — он указал на одну сторону. — Стилус прикрепляется сюда. В нем есть сенсорное управление, голографические проекции, все, что может тебе понадобиться. Я подумал, что это было бы хорошим началом…
Саманта бросилась к Аркантусу, сжимая его в крепких объятиях. Ее слезы тут же потекли ему на грудь.
Аркантус обнял ее и прижал к себе, одной рукой поглаживая по затылку.
— Ты плачешь, потому что так потрясена моей заботой, верно?
Она рассмеялась, звук был глубоким и искренним, несмотря на то, что из-за слез голос стал хриплым.
— Да. Я… не знала, что ты действительно слушал.
Он положил руки ей на плечи и откинулся назад, чтобы посмотреть на нее сверху вниз.
— Саманта, я был восхищен каждым твоим словом с тех пор, как ты впервые заговорила со мной.
Хотя ее глаза были влажными, она улыбнулась именно так, как он надеялся.
— Теперь я это знаю.
Аркантус поднял руку к ее подбородку и провел большим пальцем по нижней губе.
— Хорошо. Знай это всегда. И я полагаю, само собой разумеется, что я готов предложить свои услуги, если тебе потребуется натурщик.
— Думаю… — она поднесла руку к застежкам его набедренной повязки. — Мне следует присмотреться поближе… просто чтобы убедиться, что ты тот, кого я хочу нарисовать. Я хочу поддерживать свои художественные стандарты на высоком уровне.
Она расстегнула застежку. Его набедренная повязка со всем прочим сползла по ногам и растеклась по полу. Саманта покрывала поцелуями его шею и грудь, останавливаясь, чтобы взять в рот правый сосок.
Арк зашипел сквозь зубы, когда ее язык скользнул по пирсингу.
Саманта улыбнулась и отпустила его. Она опустилась на колени, держась одной рукой за его бедро, и положила планшет рядом с собой.
Аркантус застонал, когда его член выдвинулся из щели, а части извивались в нетерпении ее прикосновения.
— Кто научил тебя быть такой порочной, маленькая земляночка?
Она переместила другую руку к сегментам и погладила каждый по очереди, позволяя им ласкать ее и обвиваться вокруг пальцев. Мышцы Арка напряглись, и он резко вдохнул, ошеломленный ощущением ее прикосновения. Его хвост на мгновение выпрямился, прежде чем беспокойно заметаться из стороны в сторону в предвкушении.
— Дьявольский изверг, — сказала она, высвобождая руку из частей члена, чтобы ухватиться за основание.
Сегменты сомкнулись, образовав прочный стержень. Желание горело у него в животе.
— Похоже, этот дьявол был отличным учителем.
Саманта наклонилась ближе и коснулась губами кончика его члена. Ее глаза были темными и голодными.
— Это хорошо, когда ученица такая нетерпеливая.
Ее губы скользнули по нему, и она глубоко втянула его в свой теплый, влажный рот. Нежные прикосновения зубов посылали восхитительные толчки по его члену.
Он что-то прошептал, возможно, это было ее имя или бессловесное выражение удовольствия, и потянулся вперед. Его пальцы казались странно неуклюжими, когда он снимал резинку с ее волос и расправлял темные локоны по плечам. Он запустил руки в ее волосы и провел кончиками пальцев по коже головы, завороженный тем, как ее губы обхватили его член.
Когда она провела языком по чувствительным узелкам вдоль члена и втянула его еще глубже, Аркантус больше не мог держать глаза открытыми. Его хватка на ее волосах усилилась, и он откинул голову назад. Он боялся, что еще немного, и у него подогнутся колени, но не хотел, чтобы она останавливалась.
Он никогда не хотел, чтобы она останавливалась.
— Черт, ты хороша в этом, мой цветок, — прохрипел он.
Она застонала, скользнула рукой с его бедра к заднице, ухватилась за нижнюю сторону его хвоста и сжала.
Странное, волнующее ощущение пробежало дугой по его позвоночнику, а низ живота сжался, увеличивая нарастающее давление в члене. Арк зарычал, его бедра дернулись, он почувствовал, как шевельнулись сегменты, почувствовал, что они готовятся раздвинуться для быстро приближающегося оргазма.
Саманта внезапно оторвалась и встала, стягивая леггинсы и отбрасывая их в сторону. Она сняла рубашку через голову, прежде чем заползти на кровать и на четвереньках представить ему свою соблазнительную задницу и блестящую киску.
Аркантус вздрогнул, обхватил рукой основание члена и быстро пересек разделяющее их пространство. Он положил свободную
