лишь рукой за её руку. Казалось, сила тяжести не имеет власти над ней.
— Так что, будешь дальше падать, или полетишь со мной? — крикнула насмешливо.
Скуластое лицо Виолетты горело от возбуждения, грудь поднималась в такт дыханию часто-часто. Полететь?! Русана почувствовала, как отступает онемение. Полететь — это ведь так легко! Нужно лишь забыть, что падаешь. Забыть, что вообще способна упасть…
— Тогда догоняй!
Виолетта разжала пальцы и свечой взмыла вверх. Секунда, и уже не различишь её на фоне неправдоподобно яркого, лазоревого неба. Как будто растворилась, как будто она и есть это небо.
Она в самом деле была лазоревым небом Кхарита. Форма больше не имела значения.
Глава 28. Последний Турнир
Свою комнату в небесном дворце Русана узнала, едва открыла глаза. Мраморный пол, колонны, бассейн с фонтанчиком. Даже ваза наполнена фруктами — как всегда. И орайре сидит на кушетке у её ног. Заметив, что сестра проснулась, приветственно вытянула губы. Всё, как прежде… только сейчас рядом с ней сидела Шорих. И тело неправдоподобно лёгкое и слабое одновременно, приподняться на локте — почти непосильный труд.
Шорих вскочила, с готовностью бросилась помогать. Не утерпев, спросила шёпотом:
— Как получился первый раз? Ты летала?
— Ага, — кивнула Русана. Ей наконец удалось сесть. — Налеталась так, что ни руку, ни ногу поднять не могу.
Шорих метнулась к столику, принесла фарфоровую миску, до краёв полную белой творожистой массой.
— Ешь. Это поможет быстрее восстановить энергию.
Русана хотела спросить, что за блюдо, но передумала. Запустила в миску пальцы, так как ложку не предложили. Масса была рыхлой, чуть липкой. Набрала пригоршню, сунула в рот. Это и жевать не требовалось. Смешиваясь со слюной, пища таяла, оставалось только глотать.
Судя по вкусу, грудное молоко и здесь было одним из основных ингредиентов, хоть на традиционное орче блюдо не походило. Скорее, творог с какими-то добавками.
Шорих вновь примостилась рядом, затараторила:
— Скушаешь, и легче станет. У меня тоже так бывает. Значит, д’арше был очень хорошим. Я тогда лежу в ванне и ничего не делаю, пока Хайса снова не позовёт. Она волшебная, правда?
— Правда, — Орелик улыбнулась. — Волшебная.
Проанализировать свои чувства к лазоревой ртаари Русана не пыталась. Их невозможно было с чем-то сравнивать, а значит, нельзя квалифицировать. Она испытывала в жизни любовь, страсть, влечение — в этот раз было иначе. Единственное, на что это походило: ощущение, когда дети росли в ней. Они были частью её существа, теперь она стала частью.
Будто почувствовав, что о ней думают и говорят, Хайса шагнула в комнату. Подошла, села рядом с девушками. Она опять приняла обличье красавицы-арт, но лицо её светилось нежностью. Может быть, из-за этого нестерпимо хотелось прикоснуться к ней.
Шорих забрала опустевшую посуду, и Русана тут же положила ладонь на руку ртаари. Заглянула в глаза.
— Получилось? Ты поняла? — спросила.
Лицо Хайса помрачнело.
— Да. Но лучше бы не поняла. Лучше ты бы погибла, не добравшись до чце-ригхтоэ’ох. Или я не стала бы тебя слушать, ушла в Усыпальницу раньше.
Ответ ошеломил.
— Почему?!
— Потому что мои знания не нужны Претендентке, не нужны никому за пределами Кхарита. Хранительницы Шакха не желают нас слушать. Ничего от нас не желают, кроме одного — чтобы мы ушли, освободили кхиров, живущих на этом острове, от мучений. Да, ртаари бессмертны, знания, которые однажды возникли, не исчезают. Они будут храниться в Усыпальнице вместе с моим сознанием. Кто знает, сколько хисов пройдёт, прежде чем они понадобятся. Или не понадобятся никогда.
— Но это несправедливо!
— Это справедливо. Бойня, устроенная Дарса, убедила Хранительниц, что в нашем чце-ригхтоэ’ох поселилась болезнь, и брать от нас что-либо опасно. Слишком поздно, Русит.
— А остальные? — Русана цеплялась за самую призрачную надежду. — Ты рассказала другим ртаари? Вы же такие мудрые! Неужели все вместе не найдёте решения?
— Рисха и Сахра слишком молоды, чтобы думать самостоятельно. Расша решение нашла — для себя. Она ушла в Усыпальницу, едва осознала, что мы натворили.
— Расша ушла?!
Ещё один удар. Недавно могущественный Кхарит на глазах осыпался, как замок из сохнущего под знойным солнцем песка.
Хайса перевела взгляд с одной орайре на другую.
— Мы тоже уходим, я пришла забрать вас. Откладывать нельзя, Претендентка уже здесь, требует, чтобы её впустили в небесный дворец. И её племя на подходе. Пока ты спала, я отправила смотрителей в родные тирчи, — надеюсь, так смертей будет меньше.
Шорих покорно встала, намереваясь идти за ртаари. Но Русана не желала сдаваться:
— Хайса, подожди! Если ты победишь Претендентку в Турнире, если станешь Хранительницей, Кхарит оставят в покое? Хотя бы на время, пока дети вырастут? Пока то, что вложила в них Джуга, сможет увидеть любая из королев этой планеты!
Ртаари удивлённо посмотрела на неё. Ответила:
— История Шакха не знала таких событий. Возможно, Хранительницы посчитают опыт полезным. Возможно, они захотят наблюдать, куда приведёт тхе-шу наше племя. — Она помолчала. Добавила: — Но мне не выиграть Турнир. Претендентка сильнее, и у неё больше знаний.
— Ни у одной Хранительницы Шакха нет таких знаний, какие теперь есть у тебя!
— Это верно. Но знание, не подкреплённое силой…
— Лазоревая ртаари, смотрительница чце-ригхтоэ’ох — частица неба Кхарита. Или всего Шакха?! У неба ведь нет границ! Давай попытаемся сделать то, что превосходит границу нашей силы!
Орелик видела, как сверкнул огонь в жёлто-зелёных глазах ртаари. И Шорих заметила. Упала на колени.
— Хайса, забери всю меня до последней капли, если это поможет тебе!
— Нет, Шорих! Хранительнице понадобятся сильные орайре, чтобы возродить Кхарит, — Русана подняла девушку. Повинуясь порыву, сама опустилась на одно колено: — Ты можешь меня взять с собой? Я попытаюсь помочь.
— Взять могу, ты же моя орайре. Но что ты там будешь делать? Чем арт способна помочь в Турнире?
— А ты уверена, что я арт? — Русана дерзко вздёрнула подбородок, вспомнив свой давний разговор с Ишбит. — Что я только арт?
— Не уверена, — огоньки в глазах Хайса горели уже в полную силу. Она сжала руки девушки: — Если решилась — пошли! Немедленно!
Миг — и нет вокруг небесного дворца. Мгла, сверкающая вспышками, алыми и лазоревыми. Фонтаны и фейерверки огненных брызг. Вихри, смерчи, торнадо из света. Русана почувствовала, как подкатывает к горлу тошнота, как мутится сознание. Хуже, чем во
