вдруг посерьёзнел. Притянул меня к себе, заглядывая в глаза.
— Обещаю: никогда. Пока я добирался к тебе, понял, что мне никто кроме тебя не нужен.
Мне стало неловко. Я треснула его по лбу и побежала к озеру желаний. Обернулась:
— Рион, ты приготовишь поесть?
— Купайся, прекрасная принцесса, — рассмеялся он. — Вернёшься, обед уже будет тебя ждать.
И я бросилась бегом.
Расстегнула тыкву, сбросила рубаху, разбежалась и нырнула. Вода оказалась бодряще-холодной, но мягкой. Красноватый мелкий-мелкий песок на ощупь был очень нежным. Я поплыла. Снова нырнула, перекувыркнулась. Дно довольно быстро уходило вниз, а плавать я умела хорошо. Эх, жаль — мыла нет.
Мы с родителями любили одно местечко по дороге на Выборг. Там как раз было похожее красноватое озеро, окружённое корявыми соснами. Я всплыла и всхлипнула. А ведь мама с папой даже не знают, всё ли со мной в порядке.
Как они там…
Настроение резко испортилось, плавать расхотелось, и я повернула к берегу. На мелководье быстро вымылась как могла, песком и тиной, ещё раз нырнула, вышла, выжала волосы, накинула рубашку, взяла брошь, чтобы застегнуть…
— Дрэз, ты не сердишься на меня?
Что⁈ Какого…
Я резко обернулась и увидела печальную Золушку, сидящую на причудливом корне сосны. Её небесно-голубые глаза затянула поволока слёз.
Эпилог
— Пожалуйста, не сердись, — захныкала сестрица. — У тебя-то хотя бы приданное было… А мне что светило? Вечно работать на маменьку? Или выйти замуж за такого же мужика, как мой папаша? Ты бы тоже на моём месте попыталась отхватить себе принца…
— Нет, — прорычала я.
— Ну прости… Я больше не буду.
Я захлопала глазами. Она серьёзно⁈ Вот так: прости, и снова любовь, жвачка, дружба?
— Ты чуть не убила его! Синди, мне плевать, что ты пыталась отбить у меня любимого человека. Я бы тебя простила, учитывая твоё положение. Но ты чуть не убила его! Ты же знала, что приворот убивает человека? Как ты могла сломать его волю⁈
— Не кричи, — всхлипнула Синди, жалобно кривя губы.
— Хочу и буду! Какого дьявола⁈ Ты знала, что я его люблю. Ты знала! А он — нет.
— Я его любила…
— Врёшь! Если бы любила, никогда бы не попыталась насильно сломать его волю!
По её розовым щёчкам потекли слёзы. Синди сползла с корня и, опустив голову, пошла ко мне, чуть загребая ступнями алый песок.
— Дрэз…
Я попятилась.
— Не подходи!
— Ты — единственная, кто был добр ко мне…
— И поэтому ты решила ударить мне в спину⁈
— Дрэз! — она разревелась, размазывая слёзы по щекам. — Дрэз, пожалуйста… Я уйду, я не буду мешать вам… Мне так стыдно! Я только сейчас поняла, какой я была сволочью!
Неожиданно. И мне стало снова жаль непутёвую золушку. Я перестала пятиться.
— И куда ты пойдёшь?
— К гномам. Буду им готовить и стирать… Они мне дадут волшебный порошок для отца. Он исцелится и… И мы никогда-никогда больше вам не помешаем. Мы уедем в Монфорию, я обещаю. Прости меня. Пожалуйста.
Ну… Делать нечего.
— Хорошо.
Она снова всхлипнула аккуратным носиком. Эх, отсыпал же кому-то бог идеальной красоты… Или природа. Преступница взглянула на меня с надеждой:
— Прощаешь?
— Да.
— Обнимемся?
Я заколебалась, но… Ну не гнобить же девчонку за ошибку? В конце концов, её безвыходное положение, беспросветная жизнь… И отец… Тем более, Синди уедет.
— Хорошо, обнимемся.
— Нет! — тонкий писк прозвучал пронзительно.
Я инстинктивно отпрыгнула. Непонимающе оглянулась. Из-за кривой сосны на меня смотрела какая-то рыжая девчонка с лицом, сплошь усеянным веснушками. Худенькая и бедно одетая.
Золушка тоже обернулась к незнакомке.
— Ты её знаешь? — спросила изумлённо.
— Дрэз! — завопила рыженькая. — Это я, Синди!
— Дрэз, — прошептала Синди, бледнея и отступая ко мне. — Кто это? Мне страшно!
Я попятилась, ничего не понимая. Что вообще тут происходит? Стиснула в ладони брошь. И тут раздался хруст ветки, и на берег вывалился Марион с обнажённой шпагой.
— Какого…? — уточнил он, удивлённо замерев.
— Марион, прости меня, я так перед тобой виновата, — всхлипнула Синди.
Рыжая девочка всплеснула тонкими конопатыми ручонками:
— Это Кара, — закричала отчаянно. — Это она прит…
И застыла, словно окаменев.
— Чёрт, — деловито выругалась Синди, слёзы на её прекрасных глазах сразу высохли. — Ну ладно-ладно. Тогда будем играть по-другому.
— Кара? — изумилась я. — Зачем ты…
— Отойди от неё, ведьма! — рявкнул Марион, бросаясь ко мне.
Синди пожала плечами, отшвырнула его магией и посмотрела на меня ледяным взглядом:
— Ничего личного, Дрэз. Я просто заберу у тебя свою игрушку. Прости. Ты же не думала, что я тебе его отдам?
И бросила в меня лучом ослепительного света. Я зажмурилась. Сердце скакнуло к горлу. Миг. Второй. Меня схватили, прижали к груди.
— Дрэз… Аня… Что с тобой?
Открыв глаза, я заглянула в родное лицо и увидела в карих глазах панику.
— Я… жива?
Марион облизнул губы и перевёл дыхание. Я разжала ладонь и посмотрела на брошь.
— Это она, — прошептала дрожащим голосом. — Она отразила магическую атаку…
Принц шумно выдохнул, притянул меня к себе, прижался губами к волосам. Огромный, горячий, мохнатый, без рубашки, в одних штанах… Я отстранилась.
— А где Кара?
Кроме меня, Мариона и и той рыжей, которая назвалась Синди, на берегу больше никого не было. Девчонка совершенно уже очнулась и перепугано смотрела на нас, буквально прилипнув к сосне. Принц отпустил меня, нагнулся и подобрал что-то с песка.
— Вот, — сказал он, ухмыльнувшись и протянув мне зелёную лягушку. — Если не ошибаюсь, это она. Прости, подруга, но целовать тебя я не буду. У меня уже есть невеста.
Лягушка раздула горлышко и издала булькающий звук.
— Как… в каком смысле…
— Полагаю, Кара шарахнула в тебя каким-то лягушачьим заклинанием, а брошь отразила его обратно. Ну и…
Принц размахнулся и зашвырнул лягушку в озеро. Улыбнулся.
— Синди, — позвала я устало. — Ты откуда здесь? И… твоя прежняя внешность — это тоже колдовство?
Девушка потупилась:
— Она меня предала, — всхлипнула. — Моя мама меня предала.
— Кто?
— Кара — это моя мама. Она нашла меня, когда мне исполнилось двенадцать. Сказала, что фея и… И что вынуждена была меня оставить, чтобы не подвергать опасности… Она сказала, что я — Золушка, и что встречу принца, а она мне поможет…
— Но помогла я.
— Да.
— Там, на балу… Твоё неземное очарование — это тоже было колдовство?
— Да.
— Твоё или Кары?
Синди грустно посмотрела на меня:
— Я не фея, — сообщила уныло. — У меня нет магического дара. У фей очень редко рождаются феи.
Уже радует. Марион молчал, обнимая меня за плечи, и я поняла, что принц великодушно отдал мне право судить
