того же цвета, что и у волка, в чьей шкуре он бегал, но я понятия не имею, какого они были цвета, ведь он отрезал этому животному его проклятую голову. Думай, думай, думай, Элоди. Какого цвета сказать? Я не могу долго тянуть с ответом, иначе он поймет, что я тяну время.
— Они зеленые, — уверенно говорю я. — Яркие нефритово-зеленые. Как у Рэна.
— Лживая шлюха!
Он бросается на меня, размахивая ножом, и в этот момент все мысли о том, что я могу бороться, улетучиваются. Меня охватывает паника, и я бегу. Через гостиную. Через фойе. Я хватаюсь за перила и лечу вверх по лестнице.
Не трачу время на то, чтобы оглядываться назад.
Я слышу, как Фитц преследует меня, хрюкает, пыхтит, его босые ноги шлепают по ступенькам, и этого мне достаточно. Мое сердце бьется так быстро, что я едва различаю удары. Я, блядь, двигаюсь. Две ступеньки за раз. Три. Я преодолеваю первый пролет и несусь по лестничной площадке, направляясь ко второму пролету.
Окровавленная рука просовывается сквозь перила и хватает меня за лодыжку. Я вскрикиваю, Фитц ненадолго задерживает меня, но я выдергиваю ногу и снова мчусь вперед. Впереди вторая площадка.
«Вперед, Элоди! Двигайся! Быстрее!» — подбадриваю я себя на бегу
Я слышу, как Фитц набирает скорость. Хрюканье становится все громче, грохот шагов позади меня все ближе.
— Чертова сука! — рычит он. — Ты мертва. Ты, блядь, МЕРТВА!
Обезумев, я рывком распахиваю дверь комнаты Рэна, когда добираюсь до нее. В тот момент, когда поворачиваюсь и захлопываю за собой дверь, думая, что она заперта, дверь срывается с петель, и я отлетаю назад.
Гравитация смещается. Я пытаюсь удержаться в вертикальном положении, но ничего не могу сделать, чтобы удержаться на ногах. Я падаю на пол, растягиваюсь на половицах, каждая молекула в моем теле живет ужасом, я переворачиваюсь на спину, отчаянно пытаясь увидеть…
Фитц врывается в спальню — вихрь ярости и ненависти. Голый, весь в чужой крови, волосы всклокочены, рот разинут в ярости, он падает на меня, поднимая нож.
Вот и все.
Я, блядь, умру…
В плече вспыхивает жгучая боль. Лезвие торчит из моего тела, чуть ниже ключицы. Шок пронзает меня рябью, как от камешка, брошенного в пруд, постепенно распространяясь от места удара. Он сделал это. Он… он ударил меня ножом.
Безумно ухмыляясь, Фитц крутит рукоятку лезвия, и боль, которая медленно нарастала, внезапно вспыхивает, вырывая крик из моего горла.
— Они желтые, сука, — хрипит Фитц. — У меня желтые глаза. Не зеленые.
ГЛАВА 34
ПАКС
Этот урод должен быть мёртвым.
Это единственное оправдание, которое я приму. Колотя во входную дверь еще сильнее, я прижимаю кулак к дереву, готовый пробить дыру в этой чертовой штуке.
— Эй, мужик! Какого черта ты делаешь? Сейчас час ночи. Люди пытаются спать. — На подъездной дорожке к соседнему дому стоит парень в пушистом розовом халате. Я определенно разбудил его: волосы растрепаны, на щеке видны следы от подушки.
— РОБЕЕЕРРРТ! — кричу я. — ОТКРОЙ ЭТУ ЧЕРТОВУ ДВЕРЬ!
— Чувак. Ты что, обкурился? Его явно нет дома!
— Тогда где он, блядь? — Я оборачиваюсь к парню в пушистом халате, направляясь к нему через лужайку перед домом, мои руки сжаты в кулаки.
— Стой, приятель. Притормози. Сейчас День благодарения. Он, наверное, все еще убирается в ресторане. Он приготовил специальное блюдо…
Чертов ресторан. Конечно. Тот поздний завтрак, который мы устроили с Робертом, как будто состоялся пять лет назад. Однако он упомянул, что позже ему нужно будет поработать. Я просто на мгновение забыл, что тот открыл в городе итальянское заведение.
И теперь мне приходится ехать на угнанной машине через Маунтин-Лейкс, прямо мимо полицейского участка, потому что Рэн свалил на этом чертовом «Чарджере», даже не предупредив о своем отъезде. Элоди пропала, это справедливо, но скажи парню, прежде чем сваливать на его машине, черт возьми!
Неважно. На номерном знаке одолженного мной БМВ написано: «ДОКМАРК». Я намерен вернуть машину до того, как доктор Марк закончит смену и поймет, что ее нет. Мне требуется всего три минуты, чтобы проехать через весь город до ресторана. И конечно, когда подъезжаю к ресторану, внутри все еще горит свет, хотя жалюзи задернуты. Сначала я пытаюсь открыть дверь, но она заперта. Мне больше везет с черным входом. Войдя внутрь, я спешу через безупречно чистую кухню в главный обеденный зал, где застаю Роберта Уиттона, перегнувшего темноволосую женщину через один из столов. Его брюки спущены до щиколоток, рубашка прикрывает задницу (слава богу), а сам он насаживается на нее, как чемпион.
Я звоню в колокольчик на стойке хостес рядом со мной, громкий звон прерывает его движения и отец Чейза чуть не обделывается.
— Какого хрена?!
Он поспешно отскакивает от брюнетки, натягивая штаны, а женщина судорожно поправляет платье.
— Какого черта ты здесь делаешь? — Лицо Роберта покраснело, но я думаю, что это скорее от смущения, чем от гнева.
— Проверь свой телефон, — рычу я.
— Ты не можешь просто так врываться…
— ПРОВЕРЬ СВОЙ ЧЕРТОВ ТЕЛЕФОН!
Он делает это, и ярко-красный оттенок его щек сменяется белым.
— Какого черта? — шепчет он. — Где она? Почему ты ждал до сих пор, чтобы прийти и найти…
— Имей в виду. Если закончишь это предложение, я вобью твои гребаные зубы в твою гребаную глотку. Ты не отвечал на звонки!
— Э-э… — Он огляделся вокруг, хлопая себя по карманам. — Черт. Я не знаю, где мои ключи…
— К черту твои ключи. Ты идешь со мной.
ГЛАВА 35
РЭН
Входная дверь открыта — мрачное предзнаменование.
— ЭЛОДИ! — Мой крик рикошетом разносится по фойе, резкий и необузданный.
В гостиной их нет. Я проверяю столовую и кухню, но и там их нет. Кровь бурлит в жилах, пульс бьется в ушах, я взбегаю по лестнице. На стене пятно крови еще липкое и влажное.
Боже правый, нет. Пусть это будет не Элоди. Пусть это будет не ее кровь.
— ЭЛОДИ!
Она не отвечает. Откуда-то из дома доносится приглушенный стук, но я не могу понять, откуда он. Комната Дэша пуста. Мой желудок переворачивается, когда я распахиваю дверь в комнату Пакса, но я уже знаю, что их там не будет. Я знаю, где они. Элоди побежала бы туда, потому что там она чувствует себя в безопасности. Фитц отвел бы ее туда, потому что не смог бы удержаться от нарушения моего личного пространства. Моя комната находится на другом этаже; когда я делаю первый шаг по лестнице, я
