— А вдруг не получится? — он испуганно смотрел то на меня, но на статую.
— Все получится. Мы прошли долгий и трудный путь, осталось совсем немного, — я сжал его плечо, пытаясь придать уверенности.
Мы остановились у статуи. Постамент, он же и алтарь, был высотой около полуметра. Глядя на него магическим зрением, я видел, что он насыщен энергией богини.
— Пусть Никос ляжет на алтарь, к ногам богини, — скомандовал настоятель. Он подошел тихо и незаметно. Рядом с ним стояла его внучка, Нокс. Я все это время ее не видел, и очень удивился, обнаружив, что она сильно изменилась. Раньше Нокс была просто веселой умненькой девочкой. Теперь же она почувствовала свою силу. В ней изменилось все: осанка, положение головы, взгляд. Нокс превратилась в гордую девушку, знающую себе цену. Я невольно усмехнулся — очень уж она напоминала мне девушек из моего мира. Этаких «принцесс». Но неожиданно Нокс очень тепло и ласково улыбнулась Семи, превратившись обратно в простую девчонку, сжала его руку и тихо сказала:
— Не бойся, все будет хорошо!
Никос с опаской лег на постамент.
— Расслабься, прикрой глаза и войди в состояние полумедитации, — приказал настоятель и, не дожидаясь ответа, начал нараспев читать молитву.
Я видел, как энергия богини окутала Никоса, заключив его в золотистый кокон и полностью скрыв от наших глаз. Молитва закончилась, настоятель замолчал. Внезапная тишина заполнила храм. Я слышал, как стучит мое сердце. Медленно, очень медленно кокон становился прозрачным, таял, исчезал — и вот мы увидели Никоса. Он открыл глаза, осторожно сел, потом встал. Подвигал руками, пару раз присел, прислушиваясь к своим ощущениям, — и радостно улыбнулся:
— Я чувствую свое тело, от макушки до кончиков пальцев на ногах. Непередаваемое ощущение!
— Ты помолодел, — удивленно произнес Семи и тронул Никоса за плечо, — и ты больше совсем не прозрачный!
— Все получилось, — подтвердил настоятель и посмотрел на Семи, — теперь твоя очередь. Не бойся.
Семи лег на постамент и закрыл глаза, а настоятель снова начал читать молитву. Я перешел на магическое зрение. Сначала обряд шел точно так же, как с Никосом. Семи окутал кокон, который с каждым мгновением становился все плотнее и плотнее, но внезапно из кокона появились лучи — и потянулись в мою сторону. Я ничего не успел предпринять — они вонзились в меня и стали выкачивать энергию. Застыв на месте, я пытался сопротивляться, но все было бесполезно: энергия вытекала из меня, а вместе с ней — и часть меня самого. Было ощущение, что из меня вынули душу и раздирают ее на части. Но внезапно все закончилось, и я рухнул на пол у постамента, пытаясь прийти в себя.
— Что с тобой? — Никос стоял рядом, озабоченно глядя на меня. Скорее всего, он не видел этих лучей, и теперь не мог понять, что произошло. Я прислушался к себе. Силы, вроде, вернулись. Опираясь на протянутую мне руку Никоса, я поднялся. Меня бил озноб. Передернув плечами, я посмотрел на Семи. Он уже сидел и недоверчиво ощупывал себя.
— Слава Лучезарной, я снова живой. Я настоящий! — он уставился на меня, — а что с тобой случилось? Ты постарел, ты теперь другой.
— Думаю, во время обряда та часть тебя, что была во мне, вернулась к тебе. Я чувствую пустоту, будто чего-то не хватает, какой-то части меня, — ответил я.
— Что-то такое я и предполагал, — произнес настоятель, разглядывая меня, как будто знакомясь заново, — ты выглядишь лет на двадцать пять-тридцать. И очень сильно похудел, — констатировал он.
— Как ты? — Нокс подошла к Семи. Было видно, что она переживает за него.
— Я теперь настоящий, — с гордостью ответил он.
Развернувшись, я ушел из храма. Мое дело было сделано, и я чувствовал себя чужим на этом празднике жизни.
Последовавшие за этим дни были ничем не примечательны. Мною овладела апатия. Не знаю, что послужило причиной. Возможно, то, что из меня грубо вырвали ту часть меня, к которой я уже привык. Я говорю о Семи. Целый год внутри меня сидел тринадцатилетний подросток. В начале я себя им и ощущал. Мне нравилась яркость его эмоций, подростковая жажда жизни и любопытство. Все это напрочь пропало. А может быть, причиной моей апатии стало отсутствие цели и смысла дальнейшей жизни. Успокаивало одно: я знал, что это просто надо пережить, и жизнь снова заиграет яркими красками. Навалятся дела, появятся новые интересы…
Семи и Никос всячески пытались поднять мое настроение, благодарили меня и забалтывали. Я видел их насквозь — и только ухмылялся, глядя на эти неуклюжие попытки. Хотя мне была приятна эта забота, о чем я им и сказал.
— Ты для меня, как старший брат. Ты очень много сделал для меня и пошел на большие жертвы, — с благодарностью в голосе произнес Семи.
— Если бы не ты, мой разум так и остался бы в плену огненного источника, — добавил Никос, — а теперь у меня есть настоящее тело!
— Ну, и как тебе? — полюбопытствовал я.
— Это непередаваемое ощущение. Только вот в туалет надо ходить и мыться. Это так неудобно. Глупость какая-то! — ворчливо произнес он.
— Учись получать удовольствие от каждого процесса, — слегка улыбнувшись, ответил я.
— И от посещения туалета? — он удивленно посмотрел на меня.
— Почему бы и нет?
— Ты уходишь от нас? — сменил тему разговора Семи.
— Не знаю. Завтра пойду провожать настоятеля к порталу. Я еще не решил, останусь или уйду с ними. Герцог меня предупреждал, что в княжестве лучше пока не появляться, но здесь мне скучно и делать нечего, — я пожал плечами.
Мне тут и вправду надоело. Заниматься хозяйством не было никакого желания. Борт нашел себе развлечение — патрулировал плато. Можно было побродить с их отрядом, но боюсь, через пару недель и это мне надоест. Один плюс — после обряда я совсем не походил на себя прежнего, меня вряд ли кто-то сможет узнать, поэтому, если сломать Ибри, я смогу спокойно передвигаться по княжеству. С браслетом-то разобраться недолго, энергии алтаря должно хватить для того, чтобы привести его в негодность. Правда, ходить по княжеству без документов тоже опасно. Думаю, меня быстро схватят и упекут до выяснения, а сидеть в монастыре безвылазно…
— Надеюсь, ты вернешься к нам. Уверен, ты обязательно найдешь себе новое интересное и важное дело! — пылко воскликнул Семи.
— Спасибо за заботу, — я потрепал его по голове и отправился спать.
Мы вышли из первоначального храма небольшим отрядом. Настоятель, я, четверо жрецов и отряд Борта.
— Мы сопроводим вас до выхода с плато, а потом вы сами. Отряд у вас небольшой, думаю, пройдете без проблем. Зверей последнее время не видно, — пояснил Борт.
— Чем больше людей в храме, тем шире безопасная территория вокруг, — гордо заявил настоятель, — пока опасность представляет только участок от плато до портала. Но когда здесь появится еще больше людей, верящих в Лучезарную, и этот отрезок пути станет безопасен.
