– Ну что, лейтенант, очнулся?
Повернув голову, я увидел налысо бритого здорового мужика в полосатой больничной пижаме. Похоже, он тут с переломом: левая рука была в гипсе. Привлекали внимание его роскошные усы, как у Будённого. Маршала я пару раз лично видел и могу авторитетно заявить: усы очень похожи и такие же ухоженные. Мужик сидел на своей кровати и пил чай, причём бесшумно, а не отхлёбывал, всасывая, как некоторые знакомцы из прошлой жизни Гусарова.
Тут как раз закончилась стандартная диагностика, съев привычные девять процентов; чуть позже, когда опыта у меня будет больше, она станет менее энергозатратной. Просматривать результаты я пока не стал; ноги чувствую, руки – тоже, голова болит, бок ноет, но это всё лечится. Сейчас же стоит пообщаться с источником информации. То, что я командир, я уже понял. Ещё и лейтенант. Похоже, опять околовоенное время. В императорской России такое звание, помнится, только на флоте было.
– Где я? – спросил я хриплым голосом, пытаясь взять под контроль голосовые связки, пока незнакомые.
Мне ещё придётся учиться управлять новым телом. Правда, на это не потребуется много времени, через сутки как родное станет. Опыт был, пусть всего один, но был же.
– В военно-морском госпитале. Привезли тебя вчера вечером. Как я слышал, тебя машина сбила, когда ты со службы домой возвращался… Знаешь, Мальцев, мне вот интересно, как ты в двадцать лет стал командиром подлодки? Почти сразу после училища… Ну ладно, год на «эске» отходил, старшим помощником полгода был, но разве это опыт? А тут взяли и на «Малютку» командиром поставили, как будто нет более опытных.
– Командованию виднее, – тихо ответил я, отчего сосед разозлился ещё больше.
– Ага, виднее. Я десять лет на одном тральщике командиром хожу. Кап-три недавно получил, хотя мог уже и каперанга получить, по опыту и знаниям тяну, осталось только академию сдать, и что? Как хожу, так и буду ходить кап-три. А ты, по слухам, прыгнул с адмиральского катера за портфелем командующего флота, поднял из воды – и уже через две недели стал командиром своей подлодки. Пусть малой, но своей.
На этом сосед заткнулся и стал пить чай, больше не обращая на меня внимания и только изредка что-то бормоча. Похоже, его сильно зацепило, что парня, в тело которого я попал, в таком возрасте и при таком опыте сделали командиром своей лодки. Видимо, все традиции флотские были нарушены. И это только один командир; как меня будут шпынять другие, даже думать не хочется.
Однако услышанное сразу расставило всё по своим местам. Время советское, я попал в тело флотского командира, и войны, похоже, нет, раз сосед про неё ни слова не сказал. Подлодки типа «Малютка» появились незадолго до войны, я об этом знал: в Казанском госпитале лежал флотский командир, как раз подводник, он столько баек рассказывал, пока они с моим соседом по палате в шахматы играли. Так что я был немного в теме, но очень поверхностно: спросят про подлодки – буду стоять и смотреть, как баран на новые ворота. Правда, выход есть: можно использовать опыт одного майора, командира тяжёлого гаубичного дивизиона. Об этой истории не узнали б, если бы его комиссар не сдал, после чего этот случай и стал известен по всем фронтам.
Случай был действительно уникальным. Осенью сорок первого при отступлении тот майор попал под разрыв авиабомбы, его контузило, но пост свой он не оставил. Отлежался неделю в санвзводе, после чего продолжил командовать дивизионом и, между прочим, вывел его из окружения в полном составе. Так вот, от контузии или ещё чего майор потерял память. Всю или нет, сейчас уже не скажешь, но этот хитрец никому ничего не сказал, а по минимуму собирал информацию о себе, чтобы никто ничего не заподозрил.
Понимая, что командовать дивизионом он не может, майор как бы между прочим спросил у начштаба, кто из командиров батарей, по его мнению, самый опытный? Начштаба назвал командира второй батареи. После этого майор велел назначить замену на батарею, а того капитана назначил исполняющим обязанности командира дивизиона, объяснив это тем, что капитану необходимо набраться опыта, так как его скоро направят командовать уже своим дивизионом. И капитан три месяца фактически командовал, а майор учился, учился исступлённо. После капитан действительно ушёл на повышение, а майор уже командовал сам, и хорошо командовал.
И вот, видимо, посчитав комиссара другом, майор ему открылся. А комиссар моментом наверх писульку настрочил. Майора сняли, назначили аттестационную комиссию, и он блестяще прошёл аттестацию, получив должность начальника артиллерии во вновь формирующуюся стрелковую дивизию, да ещё и с повышением в звании.
И что мне мешает повторить его опыт? Хорошо ещё, в тело лётчика меня не закинуло, а то я даже не знаю, как бы выкрутился. В общем, стоит подумать, а пока я даже своего имени не знаю, только звание и фамилию.
А вот история с майором, мне кажется, была не так проста. Я над ней долго думал и вот к какому выводу пришёл. Тот майор решил получить и звание, и должность выше, а выслуживать долго: в боях попробуй заработай. Вот он и устроил долгоиграющую комбинацию, а потом слил информацию про свою якобы потерю памяти. И вот он в шоколаде, а комиссар – в помоях. Если это так, то майор (уже подполковник) – тот ещё комбинатор.
Видимо, громкий голос соседа привлёк внимание: к нам заглянула санитарка, осмотрелась, увидела меня в сознании и сразу исчезла, а через минуту зашёл врач. Он стал расспрашивать меня о самочувствии; отвечая, я параллельно активировал «Магический лекарский щуп» и, обнулив заряд Исцеления, полностью восстановился. Врач, осматривая меня, даже удивился: шишки на затылке нет, гематомы на бедре – тоже, цел и невредим, а ведь он сам проводил осмотр, когда меня привезли в госпиталь. В ходе разговора с ним я выяснил, что мы находимся в Риге, где расположена военно-морская база Балтийского флота, моя лодка тоже тут. Ну а зовут меня Мальцев Иван Иванович, и мне действительно двадцать лет, через два месяца двадцать один будет. Ну и главное, сейчас конец мая тысяча девятьсот сорок первого года. Не скажу, что меня это обрадовало, но и не расстроило. Получить опыт боевых действий подводника я был не прочь, тем более что с моим Взором я буду неуловим. Главное, не показывать, что ничего не знаю, а не то мигом на берег спишут.
Врач был в недоумении, но подтвердил, что всё в порядке, травм после наезда нет. И «обрадовал» меня тем, что со мной хочет поговорить следователь из милиции, который занимается этим делом. Время было девять утра. До прихода следователя мне принесли форму, сапоги и табельное оружие. Я быстро оделся, ремень застегнул, кобура с ТТ на ремешках висела в районе правой ягодицы – удобно. Надел тужурку и фуражку. Форма в порядке, вычищена кем-то, а вместо сапог – чёрные полуботинки со шнуровкой.
Сосед ушёл курить, а я, застелив койку, сел на неё и проверил карманы. Там была зажигалка в золотом корпусе, а вот табака в карманах я не обнаружил, как и сигарет. Было портмоне, довольно плотное, заглядывать в него я не стал. Несколько монет. Ключи, видимо, от жилья. Наручные часы, которые я тут же застегнул на запястье левой руки. В кармане тужурки нашлись документы: командирское удостоверение, комсомольский билет и пропуск на военно-морскую базу. Изучил их. Так и есть, Мальцев Иван Иванович, командир М-115, в/ч 12–456. Пропуск стандартный, комсомольский билет – тоже.
