со своими сподручными и отголоски жуткой боли от вырываемых ногтей, зубов и даже глаза.
Пробежавшись языком по зубам, парень облегчённо подумал, — приснилось. — Но открыв глаза, с ужасом обнаружил, что находится не в своей спальне, а в помещении, больше похожем на лазарет.
Тут же подорвавшись и усевшись в кровати, Андрей огляделся. На соседней с ним койке сидел Борис, что-то неспешно уминая. — Утречко, хотя сомневаюсь что доброе, — буркнул он, не отрываясь от трапезы.
— Сука! Значит, это всё был не сон… — прошептал Андрей, почувствовав при этом, как из его правого глаза скатилось что-то тёплое по щеке, а в голове побежала куча мыслей и переживаний, о судьбе Милены.
— Что собираешься делать дальше? — Прозвучал голос Бориса, вырвав Андрея из цепких лап наваждений, которые было завладели им.
— Не знаю…. Для начала схожу к Тиму….
— Только смотри без глупостей! — Непривычно строго прозвучал голос Бориса, который немного помолчав, добавил, — пока ты жив и здоров, мы ещё можем что-нибудь придумать.
— Да что здесь придумаешь, — обречённо начал Андрей, но прокрутив ещё раз слова Плевия, добавил, — я сомневаюсь, что Милена осталась жива, а если даже и осталась, то навряд ли захочет жить.
— Даже так… — задумчиво пробормотал себе под нос Борис. Андрей не смотрел на своего друга, но почему-то был уверен, что тот был непривычно хмур. — На всякий случай сходим к Тиму, но скорей всего нам здесь больше нечего ловить, — продолжил Борис после короткого раздумья. А затем, будто вспомнив что-то важное, произнёс, — вот возьми, прочитай, — и чуть подвинул к Андрею лист добротной бумаги, лежавший на тумбочке рядом с ним. — Тимофею тоже покажи, — добавил он, таким голосом, что даже шуточное именование Тима, прозвучало совсем не весело.
Когда Андрей ознакомился с содержимым бумажки, он сразу же понял, почему его друг так хмур. Из документа чёрным по белому следовало, что их толи предала местная элита, толи центральная власть решила пустить в расход. Хотя самому Андрею, было совершенно по боку, кто стоял за написанием данного указа. Сам факт его существования говорил, что к ним относятся как к второсортным расходникам, а его величеству Крайнсу Булиарскому, толи всё равно, толи он столь слаб, что его подчинённые могут позволить себе творить всё, что им заблагорассудится.
— Не знаю на чьей стороне Тим, — вновь раздался голос Бориса, — но сложившаяся ситуация мне совершенно не нравится. — Говоря так, конечно он умолчал, о том, что его беспокоит не только то, что сделали с Андреем, но и то, что могут сделать с ним самим в любой момент. Ведь если одного героя, а по совместительству ещё и монардара, можно отправить в пыточную без суда и следствия, то что мешает сделать тоже самое со вторым?
— Я пойду с тобой. По дороге зайдём домой, вооружишься и переоденешься. — Произнеся это, и чуть помолчав, Борис добавил, — но учти, мы идём не сражаться.
— Подыхать здесь геройской смертью, я точно не собираюсь, — буркнул в ответ Андрей.
От произошедшего у парня было жутко паршиво на душе, и больше всего его бесило то бессилие и щемящая грусть, которые буквально разрывали ему грудь. Но помирать он действительно не собирался. Он прекрасно понимал, что попытайся он отомстить своими силами, и пускай даже ему поможет в этом Борис, то результат будет один. Несколько сотен монардаров, даже не считая рядовых солдат и десятков магов, были слишком серьёзным противником для двух героев. И это уже не говоря о том, что Тим был достаточно сильным и опытным магом, а Паир, хоть и успел засидеться и немного разжиреть на своём тёпленьком местечке, был опытным воином двух звёзд и даже немного владел магией.
— Хорошо, что наши мысли схожи, — невесело подытожил Борис. Из-за произошедшего настроение у него было совсем паршивым, что сильно отражалось в его голосе и поведении. — Тогда я за Барусом, пускай для начала тебя осмотрит, — добавил он подымаясь.
* * *
Когда Андрей с Борисом пришли в Хенгардский штаб командования, дежуривший на проходной Тардар, хоть и повёл себя умеренно учтиво, но в каждом его движении чувствовалось некоторое пренебрежение, которое он явно целенаправленно проявлял. Правда, Андрей не обратил на это внимания, в то время как Борис, лишь презрительно посмотрев на Тардара, подумал, — действительно всё слишком серьёзно.
Идя дальше по коридорам, Борис ещё не раз заметил, как их, так называемые, коллеги, проявляют откровенное пренебрежение к ним. И если первое время это его немного раздражало, то когда они уже подходили к кабинету Тима Уилсона, то за место раздражения, Борис стал испытывать некую иронию, наблюдая за всеми этими болванчиками, которые чуть что, пытаются подстроиться под общее настроение начальства.
Подойдя к двери в кабинет Тима, и глядя на неё, Борис подумал, — скорей всего это пустая трата времени. — Но не смотря на это, он всё равно аккуратно постучал в неё, и пока не последовал ответ, продолжил размышлять, — но это необходимо сделать, всё же есть некоторая вероятность спасти девчонку.
— Входите, — послышался из-за двери не особо радушный голос Тима, в ответ на что, парни вошли в кабинет и поздоровались с ним как положено по цинцерийским нормам.
— По какому вопросы? — Всё также недоброжелательно спросил Тим.
Борис посмотрел на Андрея, который явно борясь со своими эмоциями, глубоко вздохнув и выдохнув, начал, — цармондарас Тим мою невесту Милену, по непонятным мне причинам забрали и удерживают люди цармондара Паира Лараса. — После произнесённого, кулаки парня сжались, а скулы напряглись. Секунд десять, явно борясь с подкатившими эмоциями, Андрей молчал, после чего, немного успокоившись, продолжил, — в соответствии с указаниями, полученными во дворце Крайнса Булиарского, вчера я ходил к цармондару Паиру Ларасу дабы получить разъяснения по данному вопросу. Но со мной даже не стали разговаривать! — Последняя фраза прозвучала немного громче и резче, чем было положено, поэтому парень замолчал, чтобы привести свои эмоции в порядок. Тем временем Тим, как-то странно улыбнувшись, с полным возмущения голосом, произнёс:
— Да как ты смеешь свои непотребные действия прикрывать словами его величества Крайнса Булираского! Ты хоть понимаешь, что ты натворил⁉ — Тим совершенно не заботился об интонации и о принятых в королевстве нормах, обращаясь к Андрею, будто он говорил не с монардаром, а каким-то крестьянским
