Вудсон проводит рукой по своему смокингу. — Сегодня вечером у меня точно будет секс.
Невозможно не любить старину Вудсона, фирменное сочетание оптимизма и детской непосредственности парня из Айовы. Я смеюсь, когда он, обнадежено ликуя, вскидывает брови.
— Ты ведь женат, не так ли? — спрашивает Норт с видом, ясно говорящем, что он скептически относится к тому, что Вудсону что-то обломится.
— «Цинизм — горький привкус, оседающий на языке и разрушающий аппетит», — нараспев произносит Вудсон.
Норт фыркает.
— Ты прочитал это в печеньке с предсказанием.
— Нет. — Вудсон ухмыляется. – Это было написано на автобусе.
— Без шансов.
— Верь во что хочешь, язва. А я собираюсь выследить свою жену и убедить ее уйти пораньше.
Мы с Нортом стонем, и я отмахиваюсь от Вудсона.
— Кто много болтает, тот мало делает.
— Дай угадаю, — говорит Вудсон. — Печеньки с предсказанием?
— Нет, простая истина от Финна Мэннуса.
Вудсон презрительно фыркает и отправляется на поиски своей женщины. Парень бредет через газон по направлению к дому, оставив нас с Нортом сидеть на низкой каменной стене, окаймляющей бассейн. Вдали я замечаю проблеск платья Чесс. Она разговаривает с Меган, нашим пиар-директором.
— Ставлю десять баксов, что завтра у нее будет болеть голова, — говорит Норт.
Я вздрагиваю, думая, что он говорит о Чесс, но потом понимаю, что он имеет в виду жену Вудсона.
— Ты и правда циник.
— Предпочитаю реалист. — Норт поворачивается ко мне. — А что насчет тебя, Мэнни? Готов засучить рукава и закончить этот сезон победами?
Теперь моя очередь фыркать.
— Это что, своего рода напутствие?
— Да, наверное. — Норт ставит локоть на колено и смотрит на меня. На какую-то безумную секунду я вижу его в образе «Мыслителя», который ожил, чтобы прочитать мне лекцию. Странно, но это видение не исчезает, когда Норт снова заговаривает. — Мы выиграли последние две игры и попали в плей-офф.
— Я прекрасно это знаю. — Мечтаю о подобном. Мне снятся кошмары об этом. Кто, черт возьми, в нашей команде этого не знает?
— Ты выглядишь рассеянным, вот и все.
Я смотрю на Норта. Он в ответ смотрит на меня.
— Я слышал ваш разговор с твоей девушкой.
Тру лицо рукой.
— Твою мать.
Он лишь пожимает плечами.
— Не стоит беседовать в общественных местах, если не хочешь, чтобы тебя подслушали.
Я размышляю, кто еще мог нас услышать. Перспективы не из приятных.
— Ты любопытный ублюдок, знаешь это?
— Ты мне нравишься, малыш.
— Малыш? Ты всего на пять лет старше.
Его улыбка едва уловима.
— Дело не в возрасте. Дело в опыте.
— Господи, только не надо цитировать Индиану Джонса. Умоляю тебя.
Норт смеется. И на чудесное мгновение кажется, что я проскочил. Но он быстро приходит в себя.
— Послушай, именно сейчас решается будущее твоей карьеры.
— Ох, черт…
— Если ты не зарекомендуешь себя сейчас, не покажешь всё, на что способен — тебе конец. Следующий пробивной паренёк из колледжа уже за углом, ждет, чтобы занять твое место. — Норт тычет на меня длинным худощавым пальцем. — Не просри этот шанс, разделяя внимание между футболом и женщиной. Любовь — это замечательно, и тебе кажется, что она продлится вечность, но она не стоит того, чтобы рисковать всем, ради чего ты вкалывал.
— Я не пытаюсь все испортить. Я пытаюсь заполучить все.
— Это невозможно. Чем-то придется пожертвовать. Хочешь девушку? Найди ту, которая хочет стать женой игрока. Из тех, что будет рожать тебе детей, ставить тебя на первое место и никогда не будет жаловаться, когда тебя нет. Из тех, кто будет рядом, когда возвращаешься домой. В противном случае, вынесешь себе мозг. Отбрось всё дерьмо в сторону и сосредоточься на карьере. Как только завоюешь прочную репутацию и пару колец на пальцах, тогда начинай думать о женщинах.
Бросаю взгляд на безвкусное, как ад, кольцо Суперкубка на руке Норта. Обычно он его не носит, но думаю, это просто аксессуар для выходов в свет и хороший повод для хвастовства. Ирония в том, что футболисты мечтают надеть кольцо, больше подходящее для пальца какого-нибудь сутенера из Вегаса. Но нет. Мы все хотим эти уродливые как задница кольца.
Норт встает и смотрит на меня сверху вниз.
— Скажи, что больше занимает твои мысли? Футбол или девушка?
У меня дергается челюсть.
— Вот подсказка. — Норт наклоняется. – Правильный ответ — футбол.
Настоящий футболист живет, дышит и грезит игрой. Мне это вдалбливали с тех пор, как я надел свой первый юниорский шлем. Чуть меньше, чем абсолютная преданность спорту, и ты уже просто любитель.
Голос Норта прорывается сквозь окутавшую меня мглу.
— А вообще, ты хорошо справляешься. Я тоже. И хочу надрать всем задницы в этом году.
Я бросаю на него быстрый взгляд.
— Рад, что мы поговорили. Надо делать это чаще.
Не обращая внимания на мой сарказм, он хлопает меня по плечу и уходит, направляясь к дому.
Я тоже должен встать, пойти туда, найти Чесс и потусоваться. Но я не двигаюсь. Все кажется вялым и мрачным. К тому же чертовски хочется пить, в горле пересохло.
— Гребаный Норт.
— Думаю, он пытался быть другом.
Голос Чесс пугает меня, и я вскакиваю на ноги ровно в тот момент, когда она выходит из тени.
— Привет. — Засовываю руки в карманы. — Ты всё слышала?
Она кривит губы, когда протягивает мне бутылку холодного пива.
— Достаточно. Как там сказал Норт? Не болтайте на публике, если не хотите, чтобы вас подслушали.
Значит, она слышала всё. Я делаю большой глоток пива и пытаюсь прокрутить в голове всю лекцию Норта. Ничто из сказанного не было в пользу Чесс.
— Норт все еще приходит в себя после неудачного брака.
Чесс становится рядом.
— Слышала об этом. Меган говорила, он женился слишком рано. Прежде, чем начал прислушиваться к голосу разума.
— Господи, в нашем кругу процветают сплетни. Вместе со всеми, кто раздает советы, словно «Дорогая Эбби» .
Её глаза вспыхивают весельем.
— Просто чудо, как ты выжил.
Я фыркаю и делаю еще глоток. Что-то неловкое и чуждое гудит между нами. Не знаю, что это, но мне не нравится. Зная, что Чесс последует за мной, я иду к домику у бассейна. Сейчас здесь темно и безлюдно. Что не мешает мне
