— Каким образом? — спросил Меркулов.
Поремский остановился напротив стола и сурово сдвинул брови:
— Он планировал получить лицензию на торговлю. По расчетам Карасева, при правильном маркетинге можно было увеличить объемы продаж в несколько раз. Соколов, ясное дело, не собирался отдавать Карасеву курицу, которая несет золотые яйца.
По мере рассказа Поремского лицо Меркулова делалось все мрачнее и мрачнее.
— Государство все активнее врастает в бизнес, — излагал свои соображения Поремский. — Регулирование мощных денежных потоков уходит все выше и выше. Разумеется, при таком раскладе шансов на то, что урегулирование спорных вопросов будет происходить на основе закона, мало. Между госолигархами возможны только разборки по понятиям — либо под ковром на высшем уровне, либо, если никак иначе не получается, через расстрел у подъезда.
— Именно так они и поступили.
— Да, — кивнул Поремский. — Но они пошли еще дальше, решив замаскировать убийство Карасева под теракт. Живую бомбу они поручили достать Муслиеву. Муслиев связался со своим старым знакомым Султаном Бариевым, который руководит лагерем по подготовке смертников. Вместе они и обстряпали это дело.
— Слушай, может, ты перестанешь маячить перед глазами? — поморщился Меркулов. — V меня уже голова от тебя кружится.
Поремский кивнул и остановился.
— Да ты не стой, садись! — сказал ему Меркулов.
Поремский сел. Положил локти на стол и сцепил пальцы в замок.
— В последние месяцы все чаще идет отстрел людей, связанных с очень высокими должностными лицами, — сказал Поремский. — В ходе расследования этих убийств фигурируют названия самых разных властных структур — Дума, Совет Федерации, губернаторы, администрация президента, министерства и ведомства.
— Черт, Поремский, ты прямо как на лекции. Только ты полагаешь, что я у тебя в роли студента. А мне и без тебя известно, что именно во властных структурах и находятся центры принятия самых важных бизнес-решений. Там же заседают и негодяи, отдающие приказы об отстреле людей и о взрывах… А что с твоей версией о гусенично-колесных распрях?
Поремский усмехнулся:
— Почила в бозе. Взрыв и убийство Карасева заказали Соколов, Богомолов и Сметанин, а вовсе не Свиридов и Евстигнеев. Дело было не в «Титане» и его гусеницах, дело было в «Оружии» и продажах систем ПВО! Карасев задумал провести коренную реформу в своем " концерне и во всем ВПК. Он встал на пути коррумпированных чиновников, и они его убили. Вот такова моя точка зрения! — Поремский потер ладонь, затем поднес к лицу и дунул на нее. — Сдули как песчинку! — прокомментировал он свои действия.
— Ладно, — сказал Меркулов. — Если действительно виноваты, они ответят. По крайней мере задержать и препроводить в Лефортово мы их сможем. Со своей стороны я сделаю все, что от меня зависит, чтобы им предъявили обвинение. Ты доволен?
— Я? — Поремский пожал плечами. — Да. наверное.
— Теперь тебе остается только ждать. Езжай домой и отдохни. А лучше — поспи. — Меркулов взглянул на сонное лицо следователя и улыбнулся: — Я не знаю, существуют ли на свете зомби, Володя, но если они существуют, они выглядят как ты сейчас. Езжай отоспись. Когда дело будет сделано, я тебе позвоню.
Поремский и впрямь валился с ног от усталости. Он кивнул, встал со стула, сказал «хорошо», повернулся и, не говоря больше ни слова, вышел из кабинета начальника.
Богомолова, Соколова и Сметанина задержали на следующее утро. Задержание прошло без особых эксцессов. Уже к обеду все они находились в следственном изоляторе Лефортово. Отныне ни от Поремского, ни от Меркулова ничего больше не зависело. Решать судьбу задержанных должны были президент и генпрокурор.
Глава 20
ПРОДУКТИВНОЕ РЕШЕНИЕ
Меркулов вошел в кабинет Поремского и оглядел всю честную компанию задумчивым взглядом.
— Это хорошо, что вы все здесь, — сказал он и подошел к столу. Вид у Меркулова был подавленный. — Я только что от генерального, — сказал Меркулов, президент принял решение.
— Ну? — хором спросили Поремский, Камельков и Никитина.
Меркулов присел на край стола и взглянул на Поремского.
— Помнишь, мы говорили о центрах, где принимаются самые мрачные и преступные решения, и о том, где эти центры находятся?
— Ну помню.
— А где они находятся? — спросил Камельков, переводя взгляд с Меркулова на Поремского и обратно. — В Думе, что ли? Или в Совете Федерации? А может, в администрации президента? Или…
— Михаил! — строго сказал Поремский.
Камельков замолчал, не закончив фразу.
— Люди, которые принимают эти решения, занимают самые высокие и ответственные посты в государстве, — продолжил Меркулов. — И, судя по всему, они устроили нашему президенту хорошую пресс-хату.
— Что устроили? — не понял Камельков.
— Промыли президенту мозги, — объяснил ему Поремский, посмотрел на Меркулова и уточнил: — Я правильно понял, Константин Дмитриевич?
— Правильно, — ответил тот.
— Как это — промыли? — не унимался Камельков. — Президент не похож на человека, которому можно промыть мозги.
— Фу ты, детский сад какой, — негромко вздохнул Меркулов. — Промыть мозги, Михаил Петрович, можно любому. И даже президенту. Что-то ему объяснили, чем-то его напугали. Короче говоря, час назад он вызвал к себе генпрокурора и поделился с ним своими идеями. А идеи вкратце таковы: ввиду явной нецелесообразности ареста отпустить на свободу временно задержанных в Лефортове лиц: Богомолова, Сметанина и Соколова. Вот так.
— Оригинальное решение, — похвалила Алена.
— И главное — очень свежее, — поддакнул ей Камельков. — А нас куда, к стенке?
Меркулов приподнял густую бровь:
— К стенке? За что?
— Как — за что? За допущенные процессуальные нарушения, — с легкой усмешкой сказал Камельков.
— Да вообще-то надо бы, — согласился с ним Меркулов. — Но ведь победителей не судят.
— Так, значит, мы победители? — не унимался Камельков.
— Глупый ты, Мишаня, — сказала ему Алена. — Слышал такое выражение — пиррова победа? Так вот это про нас.
— Так… — Меркулов сдвинул седоватые брови. — Отставить пессимизм! — Он положил широкую ладонь на столешницу и обвел следователей пылающим взглядом. А вы как хотели? Эти люди прочно сидят в своих креслах, они туда корнями вросли. И тут приходите вы, трое молодых людей, и говорите: этот вор, и этот вор, и вот этот — тоже вор. Вы что думаете, по малейшему вашему требованию президент перетряхнет весь свой аппарат?
— Зачем же весь? — хмуро отозвался Камельков. — Достаточно было бы вытряхнуть из этого аппарата явных бандитов.
