наживы. Мы ничего не утаиваем от науки.
– Теодор Бремер. Я тебя знаю. Если бы не твои исследования, рыцарские псы не пришли бы сюда и не разрушили сферу. Ответственность за это на тебе.
Наарец поднялся с кресла, обогнул стол и сел на край. Говорил он жестко и отрывисто, но на губах мелькала улыбка. Глаза нездорово блестели. Остановив решительным жестом возражения, он продолжал:
– Невосполнимая потеря случилась по твоей вине. С другой стороны, мы нашли эту долину тоже благодаря тебе.
– За моими исследованиями следит еще и Царская палата?! – воскликнул Теодор. – Пожалуй, это уже перебор.
– Не обольщайся, ты лишь дополнение к нашим наработкам. Но ты первым нашел и перевел дневник Тидира, сюда мы вышли благодаря ему. Мы нашли дневник у барона Адаларда Кайя.
– Дневник у него? – спросил Вереск. – Если так, то он обокрал мой дом в Иктонии.
– Может быть. Барон тоже пытался сюда добраться, но мы его перехватили. Представьте, он угрожал нам расправой, всей моей армии! Барон оказался заклинателем и вызвал духа. Смешно, дух сожрал его заживо и исчез. Видимо, барон не уследил за эфирной петлей. Ваши северные чернокнижники не чета нашим!
– Звучит ужасно. Могу я получить назад свой дневник? – спросил Вереск.
– Нет, – сказал Шактаэль без всякого выражения.
– Но нам необходимо продолжать исследования, – сказал Теодор. – Конечно, не в наарских землях… Дневник нам нужен для дальнейшей работы.
– Да, – сказал князь, глядя на Теодора не мигая. – Ты проделал действительно большую работу. Подлинный исследователь и человек знания. К сожалению, твои таланты направлены не в то русло.
– И куда они, по вашему, должны быть направлены? – спросил Теодор.
– Свое предложение я озвучу позже, когда закончим с рыцарями.
Шактаэль вышел из палатки. Конвоиры подтолкнули исследователей за ним. Подошел офицер с докладом. Князь выслушал его, нахмурился и сказал:
– Задействуйте всех солдат. Извлеките осколки сферы до единого. Грузите в телеги. Будьте готовы отправиться назад завтра в полдень.
Они подошли к пленным рыцарям. Тех осталось не больше трех десятков, они безоружные застыли вдоль стены, кирасы грудой валялись рядом, словно сброшенные рачьи панцири. Лица были серые от пыли, в кровоподтеках, в глазах смятение и страх. Напротив стоял взвод солдат в бело-синей форме.
– За нанесение вреда национальному наследию и государственному имуществу и за оказание военного сопротивления вы приговариваетесь к казни, – сказал Шактаэль и махнул рукой.
Солдаты произвели залп, рыцари попадали на желтый песок. Поднялось пороховое облако и защипало глаза. Ноланд впервые видел столько смертей разом, дыхание перехватило от волнения. Он не мог перестать смотреть на распластавшиеся тела, из которых песок медленно пил кровь. Зрелище оглушало. Ноланд не сразу понял, что за боль в спине – как будто укусила оса. Он пошарил там рукой и порезался о штык. Его с Теодором и Вереском толкнули вперед, на место, где стояли рыцари. Они посторонились от тел и обернулись. Шактаэль прошелся взглядом по лицам и сказал:
– Вернемся к моим условиям. Наша страна переживает не лучшие времена. Культ баалов зародился в Нааре, но заботится только о своем процветании. В Царской палате заседают либо их фламины, либо бесхребетные слизняки. Я – патриот и добьюсь для Наара былого величия. Я основал Ложу возрождения. Скажем так, мы подкрепляем нашу политику изучением истории, и мне нужны опытные профессионалы. Я предлагаю вам принять участие в наших исследованиях.
– Полагаю, альтернативу нам продемонстрировали только что? – сказал Теодор.
– Так точно, – кивнул князь.
– Говорят, в халиру любят притчи даже больше, чем деньги, – сказал Ноланд. – Вы знаете притчу об осле, которого можно заставить спуститься к водопою, но нельзя заставить пить?
Князь молчал и смотрел на него. В темных глазах невозможно было прочесть ничего.
– Я буду работать на Ложу возрождения, если вы отпустите остальных, – сказал Ноланд.
Теодор замотал головой и похлопал сына по плечу. Шактаэль усмехнулся, блеснув зубами, и сказал:
– Ты-то мне зачем? Меня интересует Теодор Бремер.
– Тогда мои условия такие же, – сказал Теодор не задумываясь. – Я приму участие в ваших исследованиях, но все из моей команды покинут страну без проблем.
– Ты будешь изучать интересующие нас области с усердием и ничего не утаивая, – сказал князь.
– По-другому я и не умею.
– И никогда не сбежишь от своих обязанностей.
– Даю слово.
Шактаэль хлопнул в ладоши и бешено их потер. Глаза сверкали темным огнем.
– Начинаем сегодня! Прощайся со своей командой, нас ждут дела.
Из мастерской Тидира вышли двое солдат, они вели перед собой пленника, выкрутив тому руки. Он брыкался и удивленно крутил головой по сторонам. Длинные распущенные волосы мотались из стороны в сторону. Солдаты шатались, с трудом удерживая в руках вздутые от мышц запястья. Создавалось впечатление, что это не они ведут пленника, а он тащит их вперед, как запряженный вол. Его подвели к князю. Коренастая фигура распрямилась, порванная рубаха обнажила широкую волосатую грудь и круглый мясистый живот с красными вздутыми шрамами. Рыцарь ошарашенно уставился на князя.
– Подействовало! Ты жив! – воскликнул Ноланд.
Исследователи нашли в себе силы улыбнуться. Арчибальд не нашел. Он озирался, глаза распахнулись от ужаса, когда он увидел десятки расстрелянных рыцарей.
– Все мертвы, – растерянно проговорил он и закашлялся.
– Поплатились за преступление, – сказал князь.
– Он тоже из нашей экспедиции, – поспешно сказал Ноланд.
Шактаэль брезгливо
