сказала Уайт.
– Ага, сам себе удивляюсь. Но хоть у вас и не было ее имени, имелась конкретная дата. Я прошелся по нашей базе данных пропавших без вести на следующий день – и получил одно совпадение с вашим описанием внешности. Ее звали Ванда Монро, афроамериканка, двадцать три года. О пропаже заявила ее соседка по комнате. Согласно досье, Монро была проституткой, работавшей тогда стриптизершей, в том числе в «Фонтенбло».
– Можете прислать мне фото?
– Как только повешу трубку.
– Как я понимаю, ее так и не нашли?
– Не-а.
– Хорошо, большое спасибо!
Минуту спустя в ее почтовый ящик упало фото. Они поглядели на миловидную молодую женщину с длинными темными волосами и обаятельной улыбкой.
– Какая утрата, – выдавила из себя Уайт.
– Ага, согласен. Пошли это фото Дейдре Феллоуз – может, узнает в ней женщину из номера отца…
– Декер, это было больше сорока лет назад.
– Порой подобные воспоминания впечатываются в голову каленым железом.
– И у тебя все воспоминания такие? – заинтересовалась она.
– К добру оно или к худу, но да.
Она отправила письмо.
– И что теперь?
– По-моему, одну вещь мы не проверили.
– Какую же?
– Где убийцы взяли все эти старые словацкие деньги, чтобы вогнать их в глотку Дреймонту и Лансер.
– Я просто думала… – Уайт воззрилась на него.
– Ага, как и я, и это было ошибкой. Я посмотрел в онлайне; они продаются по большей части на «Итси» и «Ибэй».
– Я могу организовать проверку недавних покупок этой валюты. Не представляю, чтобы на нее был большой спрос.
Сделав звонок, Уайт заставила колесики завертеться.
– Велела уделить этому первостепенное внимание. Будем надеяться, для этого не требуется ордер или что там еще.
– Ага.
– Куда теперь?
– Давай снова поговорим с Дорис Клайн.
– Зачем?
– Она жила рядом с Джулией Камминс и, наверное, знала ее лучше всех. И уже замалчивала кое-что от нас. Может, у нее в запасниках найдется еще что-нибудь…
* * *
Клайн у себя на веранде читала книгу, попивая апельсиновый сок, хотя успевший узнать ее получше Декер сомневался, что в стакане только сок.
На ней были сорочка в оранжево-белую полоску и белые капри. Рядом со стаканом сока лежала пачка сигарет. А рядом с ней – пепельница с несколькими окурками.
– Давненько не виделись, – сказала Клайн, откладывая книгу. – Вы еще не распутали дело?
– Не совсем.
– А где еще один фэбээровец?
– В больнице.
– Что? Заболел?
– Нет, подстрелили.
Взявшая стакан Клайн чуть не пролила его содержимое.
– Боже мой, это не в связи с…
– Возможно, – перебил Декер.
– Ладно. – Она осторожно поставила стакан. – Как я понимаю, Барри арестован.
– Это правда. И обвинен в убийстве Алана Дреймонта и Элис Лансер, – сообщила Уайт. – Но не Джулии Камминс. По крайней мере, пока. А вы что об этом думаете?
– Если хотите знать правду, я думаю, что у Барри кишка тонка убить хоть кого.
– Как мы понимаем, он иногда следил за домом Камминс? – спросил Декер.
Клайн кивнула.
– И Джулия поймала его на горячем. Они поцапались. И он удрал, поджав хвост.
– И вам даже в голову не пришло упомянуть об этом раньше? – поинтересовалась Уайт.
– Я же сказала: не верю, что это сделал Барри.
– Убийство Алана Дреймонта и Элис Лансер совершено из его пистолета, – заявил Декер.
– Я даже не знала, что у него есть пистолет.
– Он сидел с ним в доме Камминс в ту ночь, когда его арестовали. Впечатление было такое, что он собирается из него застрелиться. К счастью, мы подоспели как раз вовремя, чтобы его остановить.
– Господи, Барри?! – Она потянулась за зажигалкой, выудила сигарету и закурила, выпустив струю дыма в сторону.
– Это вас удивляет? – осведомился Декер.
– Я всегда думала, что он слишком наслаждается жизнью, чтобы покончить с ней. Но если вдуматься, воображаешь, что знаешь людей, а потом оказывается, что ни черта ты не знаешь.
– Он явно не смирился с разводом, – заметила Уайт.
– Я просто надеялась на то, что время его излечит. Вы правда думаете, что он убил этих людей?
– Что я думаю, не имеет значения, если все улики указывают на него.
– Ну ладно, Джулия спала с тем мужиком, это я усекла. Но как же та другая девица… вы сказали, ее звали Элис?
– Элис Лансер. Она работала с Дреймонтом. Ее убили отдельно, но из пистолета Барри.
– С какой стати Барри ее убивать? Он был с ней знаком?
– Мы не обнаружили никаких свидетельств в пользу этого. Но она могла видеть его рядом в ту ночь. Может, она его шантажировала.
Тряхнув головой, Клайн затянулась сигаретой.
– А я-то думала, у меня славные друзья…
– Окончательно не доказано, что это сделал Барри, – признал Декер. – Его сын свидетельствует, что он находился в кондо, когда его жену убили. Но поскольку он сын Барри, присяжные ему не поверят.
– Ладно, но, по вашим словам, кто ж еще это мог быть, кроме Барри?
– Камминс была судьей. Судьи наживают врагов.
– Это правда.
– Но она не получала угроз. Просто воспользовалась этим, чтобы скрыть истинную причину визитов Дреймонта. Почему это казалось ей необходимым?
– Может, боялась, что кто-нибудь узнает, – предположила Клайн.
– При прочих равных это также может указывать на неотвязного бывшего мужа, – встряла Уайт.
Клайн поглядела на нее, выпустила последний клуб дыма и затушила сигарету.
– Пожалуй, это не лишено логики, но, опять же, ни за что бы не подумала, что Барри способен к насилию.
– Они когда-нибудь ссорились? – поставил вопрос Декер.
– А какая чета не ссорится? Но ничего плохого. Черт, взять хоть меня и моего бывшего. Мы орали на всю округу. Я ни разу не слыхала, чтобы Барри и Джулия доходили до подобного. Но Джулия всегда после этого бежала поговорить со мной. А Барри всегда шел на попятную, обычно потому что Джулия была права и располагала фактами в подтверждение своего мнения. Во всяком случае, так она говорила мне.
– А как Перлманы? Они кажутся весьма совместимыми.
– Ага, они отлично ладят. Как и большинство вторых браков. К этому времени успеваешь смекнуть, что к чему, – и даже если нет, у тебя уже ни энергии, ни легких, чтобы верещать как раньше.
– Тогда, наверное, надо подумать, не выйти мне ли замуж снова, – съязвила Уайт.
– Солнышко, – Клайн поглядела на нее, – я бы не советовала, если нет железной уверенности. А у какой женщины она есть на самом деле?
– И правда. Мы тут на днях встретили такую, которая считала, что выловила бутылку с прекрасным принцем, на деле оказавшуюся шкатулкой Пандоры.
– Она ухитрилась не открыть шкатулку? – полюбопытствовала Клайн.
Стрельнув глазами на Декера,
