пытался сломить меня. Вы даже не представляете, сколько девушек из Моссада было там на каждом углу, — добавил он.
— Когда вы поняли, что роман с Синди был ловушкой? — спросил интервьюер.
— Только когда агенты Моссада набросились на меня в том доме в Риме… Но даже тогда я думал, что она тоже жертва… Однако после трех дней на корабле, который вез меня в Израиль, я понял, что она была с ними заодно.
Синди в одиночку доставила Вануну в Рим и позволила привезти его в Израиль. Это был большой успех для молодой женщины — но на этом ее карьера в Моссаде закончилась.
Выяснилось, что из-за срочности операции Моссад не успел создать для нее надежное прикрытие. Она использовала имя своей сестры, Синди Ханин, и ее паспорт, что помогло британским и израильским репортерам выйти на ее настоящую личность, Шерил Бен-Тов, в девичестве — Ханин. Иностранные газеты также опубликовали ее портрет, нарисованный по описанию Питера Хунама, который однажды ее видел, и других лондонских источников. Талантливой амазонке пришлось расстаться с мечтой долгие годы служить в Моссаде.
После того как иностранные СМИ узнали настоящее имя Синди, в дом Шерил в Нетании постучалась пара репортеров. Ей стали задавать вопросы о похищении. Огласка глубоко ее ранила. Газеты всего мира напечатали ее фотографию, сделанную без ее согласия. Иностранная пресса описывала ее как «шпионку-обольстительницу», секретного агента, задачей которой было соблазнить Вануну. В Израиле тоже появилось несколько статей о девушке, которую отправили в Лондон, чтобы очаровать Вануну сексуальной внешностью и обещаниями. Некоторые даже употребляли более жесткие и унизительные термины. Все это было неправдой. Шерил поощряла ухаживания Вануну только по приказу командира и вопреки своим чувствам. Она принесла Моссаду великую победу, но образ, который закрепился за ней, причинял ей ужасную боль. К тому же ее «спалили» как агента, и она не могла продолжать свою карьеру в Моссаде.
Она вместе с семьей уехала из Израиля и вернулась в Орландо, где поселилась в красивом доме рядом с полем для гольфа и открыла агентство недвижимости. Накануне освобождения Вануну ее охватила тревога; она опасалась, что его сторонники попытаются навредить ей или ее семье. Поэтому она какое-то время не выходила из дома и даже взяла отпуск на работе.
«Для меня история Вануну — это черная дыра, — говорила Шерил подруге. — Я хотела бы вычеркнуть его из своей жизни и полностью забыть». Она годами не могла оправиться от травмы «физического сближения», которого ей приказали достичь с Вануну в Лондоне. То, что посреди миссии ей было велено целоваться с Вануну ради «продвижения дела», оставило болезненный шрам в ее душе. Не меньше боли ей причиняли постоянные попытки Вануну затащить ее в постель.
Через несколько лет она потребовала от Моссада компенсацию. Шерил заявила, что перед началом миссии ее не информировали о том, что ей придется соблазнять Вануну. Она подробно описала все случаи, когда ей приходилось устанавливать с ним физический контакт в Лондоне, пока не были завершены все приготовления к его похищению. Она также описала его попытки переспать с ней и все способы, какими она от этого уклонялась.
После тщательного рассмотрения все требования «Синди» были удовлетворены Моссадом, и она получила внушительную сумму денег. Один из бывших рамсадов сказал нам: «Ее требования были совершенно оправданны… Миссия травмировала ее и причинила ей страдания. Я виделся с ней несколько раз после операции, и на каждой встрече она говорила о похищении и о той боли, которую чувствует с тех пор… Думаю, она чувствовала, что с ней поступили несправедливо, потому что ее ввели в заблуждение относительно роли, которую ей пришлось выполнять… Вот почему я одобрил компенсацию, которую она заслужила». Ализа Маген также одобрила эту договоренность.
Близкая подруга Шерил сказала: «Ее потрясло то, что репортеры явились к ней домой и стали расспрашивать о деталях похищения. Много ночей она не могла уснуть, опасаясь, что на нее могут напасть. Все это причиняло ей душевные страдания, и она сочла, что у нее нет выбора, кроме как бежать из Нетании в Орландо. Все, чего она хочет после этой истории, — это нормальной, тихой и спокойной жизни».
19. Линда. День, когда заплакал рамсад
Амазонки Моссада происходили из самых разных уголков мира. Сильвия Рафаэль из Южной Африки, Вальтрауд и Иола из Германии, Иоланда и Марсель из Египта, Шула Коэн из Аргентины, Изабель Педро из Уругвая, Ализа Маген и Дана из Израиля, Марианна Гладникофф из Швеции, Эрика Чемберс из Англии, Гила из Польши и Австралии, Даниэлла из Франции, «Фламенко» из Голландии, Яэль из Канады, Синди из США, а Линда Авраами — из ада Холокоста.
Апрель 2018 года. «Когда я была еще совсем маленькой, моя мама завернула меня в тряпки и перебросила через стену гетто», — сказала Линда.
Ее слушатели замерли. Им и в голову не приходило, что эта красивая голубоглазая женщина, которая всю свою взрослую жизнь проработала в Моссаде, на своем опыте ощутила ужасы Холокоста. И это было только начало.
Ее слушателями были двадцать высокопоставленных офицеров Моссада, отправившиеся в Освенцим вместе с избранными группами бойцов ЦАХАЛа и Шабака. Сотрудников Моссада возглавлял рамсад Йоси Коэн, а всю делегацию — сам президент Израиля Реувен (Руви) Ривлин. Перед входом в Аушвиц-Биркенау делегация Моссада собралась в здании недалеко от лагеря смерти, и гид предложил каждому рассказать немного о себе. Одни рассказывали о юности в кибуце или мошаве, другие о военной службе в элитных подразделениях ЦАХАЛа или об участии в миссиях Моссада — тех немногих, что уже не были засекречены.
Линда тоже в свою очередь могла бы рассказать о своем прошлом в оперативном отделе ЦАХАЛа, а затем в Моссаде. Она начала свою карьеру в Моссаде в полевой разведке, сперва в качестве бат-левая, и работала за границей под прикрытием с 1965 по 1971 год. Благодаря своему богатому опыту она стала первой женщиной-агентом, которая по возвращении в Израиль стала «дежурной» по одной из европейских стран. Она дослужилась до заместителя начальника отдела в «Цомете», а позднее возглавила европейское отделение Моссада, которое действовало в том числе и в Германии в 1982–1986 годах. До нее эту должность занимала ее близкая подруга Ализа Маген. Линда вышла замуж за Давида Авраами и родила троих детей (причем двое из них появились на свет за границей). После года обучения в Институте национальной безопасности она присоединилась к оперативному отделу Моссада.
В тот день в Освенциме, глядя на своих товарищей, Линда
