указывает на блестящую красную дверь в нише.
— Адрес относится вовсе не к лавке, а к конторе над ней.
Приближаемся к парадной и тогда видим скромную серебристую табличку на стене. Выпуклые символы едва разбираются, однако цифры в конце концов складываются в сорок два, а надпись под ними — в «Кларк джуэлир».
— Неудивительно, что мы не заметили с дороги, — бормочет Клемент.
Под табличкой располагается кнопка звонка, а наскоро распечатанное объявление рядом гласит: «Прием только по записи».
— Может, сначала стоит записаться? — предлагаю я.
Вместо ответа Клемент пожимает плечами и давит на кнопку.
— Пупсик, давай я буду разговаривать.
Я не возражаю. Нарушение даже самого незначительного правила неизменно приводит меня в смятение.
Какое-то время мы ждем, и когда Клемент снова тянется к звонку, дверь распахивается.
На пороге возникает упитанный мужчина с копной кудрявых черных волос.
— Да? — выпаливает он, разглядывая нас.
— Нам нужен Джерард Кларк, — отвечает Клемент.
— А вы кто такие?
— Хотим продать кое-какое золотишко. Нам посоветовали обратиться к нему.
— Если хотите втюхать безделушку триста семьдесят пятой пробы, меня не интересует.
— Вовсе нет. Так это вы Джерард Кларк?
— Возможно.
— Дружище, не тяни резину, — недовольно гудит Клемент. — Мне расписывали, будто Джерард — игрок серьезный, а коли нам здесь предлагают поиграть в угадайку, поищем кого другого.
Мужское эго уязвить может каждый, и толстяк заглатывает наживку.
— Да, я Джерард Кларк.
— Вот и прекрасно. Так интересует золото?
— В зависимости от количества и качества.
— Сто пятьдесят унций. Чистое.
На круглой физиономии Джерарда появляется улыбка.
— В таком случае входите.
Он разворачивается и неуклюже двигается вверх по лестнице. Клемент следует за ним, а потом и я. По единственному пролету мы поднимаемся на площадку с четырьмя дверями.
— Прошу.
Джерард открывает одну из дверей, за которой нашим взорам предстает просторное помещение, служащее, судя по всему, одновременно конторой и мастерской. Окон здесь нет, лишь два стеклянных люка на потолке, и естественный свет с пепельного неба едва рассеивает сумерки.
Хозяин щелкает выключателем и плюхается в видавшее виды офисное кресло.
— И что вы за ювелир такой? — интересуется Клемент, осматривая комнату.
— Такой, который знает, что ювелирная коммерция уже ни хрена не тянет. На магазине нынче денег не сделать, поэтому я предпочитаю заниматься торговлей золотом и драгоценными камнями. Еще наладил вполне приличное производство. И через «Амазон» и «Ибэй» у нас неплохо уходят всякие побрякушки средней ценовой категории.
— «Амазон» и «Ибэй»? — переспрашивает Клемент.
— Сайты такие, неужто не знаете?
Я встреваю прежде, чем Клемент успевает выставить себя идиотом:
— Простите, Джерард, но он немного технофоб. Каким-то образом ухитряется обходиться без интернета.
— Прямо как моя мамуля, — смеется ювелир. — Тоже не пользуется.
Отвлеченный болтовней, ювелир наконец спохватывается и указывает нам на кресла перед своим столом. То есть я лишь допускаю, что это стол, поскольку данный предмет меблировки настолько завален бумагами, инструментами, пластиковыми стаканчиками и банками из-под «Рэд булл», что я не уверена.
— Так вы что-то говорили про сто пятьдесят унций чистого золота. Товар у вас с собой?
Клемент достает из рюкзака слиток, кладет его на стол и усаживается обратно в кресло.
— Пожалуйста. И хочу сразу же предупредить, что нам нужны наличные. И никаких бумажек и вопросов.
Джерард подается вперед и проводит ладонью по шевелюре.
— Господи Иисусе. Я и не понял, что у вас целый слиток.
— Это создает какие-то трудности?
— Нет. Просто они не так-то часто попадаются, по крайней мере, такого размера.
— А наличные?
— Крупная сумма тоже не проблема, если только сойдемся на разумной цене. В лучшем случае это золотой лом, так что на рыночную стоимость не рассчитывайте. Вдобавок мне придется наведаться в банк.
— Все это понятно.
— Не возражаете, если я рассмотрю повнимательнее?
— Не стесняйтесь.
Ювелир берет слиток обеими руками и, медленно вращая, изучает клейма на поверхности. Явно удовлетворившись результатом осмотра, кладет брусок обратно на стол.
— Что ж, я определенно заинтересован, но сначала мне нужно провести проверку.
— Делайте что хотите, дружище, но утром его уже проверяли, и все было в порядке.
— И как именно проверяли?
— Чувак соскоблил с него стружку и что-то с ней сделал.
— Наверное, проба кислотой. Моя проверка будет посерьезнее.
Джерард снова берет слиток и направляется к верстаку в другом конце комнаты.
— Идите сюда! — подзывает он нас.
Мы послушно встаем и подходим к нему.
Помимо множества разнообразных ручных инструментов, коробочек с яркими драгоценными камушками и вездесущих банок из-под «Рэд булл», на верстаке также стоит какое-то устройство серебристого цвета, формой и размерами смахивающее на микроволновку.
Именно на этот прибор ювелир с гордостью и указывает.
— Моя маленькая красавица способна проанализировать состав любого металлического предмета. Стоила целое состояние, но, простите за каламбур, в нашем деле она просто бесценна.
Мы с Клементом озадаченно переглядываемся.
— Почти четверть драгоценностей, что мне предлагают, вовсе не то, чем кажутся, — поясняет Джерард, заметив наше недоумение. — Например, не далее как вчера мне пытались втюхать браслет якобы из золота семьсот пятидесятой пробы. Когда же я поместил безделушку в свой анализатор, оказалось, что это лишь позолоченный вольфрам. Подделка, иначе говоря, которой ловко придали вид чистого золота. Так что благодаря прибору мне не пришлось выкладывать тысячу фунтов за то, что и на сотню-то не тянет.
— И что он скажет вам про наш слиток? — интересуюсь я.
— Скажет точную чистоту, а уж ее важность недооценить сложно. Если золото чистое или, по крайней мере, очень близко к таковому, у вас в руках, милочка, нечто весьма значительной ценности.
Мне хочется сказать ювелиру, чтобы он не называл меня милочкой, однако, раз уж он вот-вот выплатит мне несколько десятков тысяч фунтов стерлингов, решаю предать данную вольность забвению.
Мы наблюдаем, как Джерард подготавливает свою чудо-машину. Он щелкает рычажком, и цифровой экран оживает. Затем тычет пальцем в панель, на что аппарат отзывается низким гулом. После некоторых манипуляций с экраном ювелир открывает переднюю дверцу устройства. Осторожно кладет слиток внутрь и захлопывает дверцу. Снова щелкает рычажком и, ткнув напоследок по панели, оборачивается к нам.
— Займет примерно минуту.
— Может, обсудим пока денежный вопрос? — предлагает Клемент.
— Давайте сначала поглядим, с чем имеем дело, — отзывается ювелир. — Разница даже в несколько процентов по чистоте может существенно повлиять на стоимость.
Мы втроем стоим и таращимся на прибор целую минуту — очень долгую минуту.
Наконец, машина три раза громко пищит, и гудение прекращается.
— За еду! — шутит Джерард, однако мы не смеемся.
Хозяин мастерской наклоняется к устройству и пробегает пальцем по экрану, изучая полученные данные.
— Ну? — теряет терпение Клемент.
Джерард поворачивается к нам. По
