Спустя некоторое время вертолет полностью высыхал, и улыбающийся бортмеханик возвращался к машине. Лонг поднималась, чтобы попрощаться. Стоя во весь рост, она была лишь на пару дюймов выше меня сидящего.
– Пока, Боб. Будь здоров.
Она улыбалась и убегала продавать свои товары пилотам других «Хьюи», которые садились рядом.
Во время полетов к песчаной косе я часто пытался обучить бортмеханика основам пилотирования, для того чтобы он мог принять управление, если пилота ранят, и посадить машину на землю единым целым. Результаты подобных уроков сильно меня огорчали, потому что нам вечно не хватало времени. Как следствие, я ни разу не встречал бортмеханика, которой мог выполнить хотя бы элементарный заход на посадку.
То, что представлялось мне крайне примитивным человеческим умением (парение на вертолете), обошло стороной даже самых смышленых бортмехаников. Из всех моих учеников только Ричер добился существенных успехов. Я успел налетать с ним столько часов, что он практически научился парить, и я был уверен, что в экстренной ситуации он сможет посадить машину на землю если не единым целым, то хотя бы двумя кусками.
Поползли слухи о том, что в Йа-Дранг снова становится горячо. Пока 1-й батальон 9-го кавалерийского полка разнюхивал обстановку, мы продолжали таскать задницы-и-хлам по окрестностям базы. Эти вылеты порядком надоели пилотам, а вертолеты начали страдать от истощения и механических расстройств. К полетам было пригодно менее пятидесяти процентов машин. В тот же день, когда подбили один из «Чинуков», в нашей роте сломались сразу четыре «Хьюи», просто из-за небрежного пилотирования. «Еще минус четыре “Хьюи”», – такова была реакция на известия о четырех поломках. Мы пребывали в апатии.
Как-то вечером меня отправили на вылет с новичком капитаном Херцем. Нэйт летел с другим новичком, нам предстояло слетать до Куинёна и обратно, чтобы устроить им проверку.
Пока оранжевое солнце тускло светило в спину, мы летели над перевалом Ан Кхе, направляясь на восток. Херц управлял машиной с самого взлета. Он следовал прямо за Нэйтом и неплохо справлялся. Мы почти не разговаривали в воздухе. Он лишь рассказал, что налетал кучу часов в Штатах.
На днях столкновение при полете строем унесло жизни десяти человек из Кавалерии. До нас со всей страны доходили новости о подобных крушениях. Навыки полета строем в ночных условиях имели критическую важность. Малейшая оплошность одного человека могла угробить целую кучу людей – достаточно было сцепиться лопастями.
Когда стало темнеть, Херц начал отставать от Нэйта. Я заставлял его держаться как можно ближе, потому что слишком большое отставание не позволяло воспринимать ситуацию с точки зрения головного вертолета.
– Держись прямо за ним, как будто летишь днем.
Херц придвинулся к Нэйту на расстояние двух диаметров несущего винта. Как на грех, он начал при этом раскачиваться, то сильно отдаляясь, то сильно приближаясь. Он пытался остановить раскачивание, но действовал слишком резко. Я молчал. Во время очередного колебания в сторону Нэйта он перепугался и отлетел еще дальше.
– Надо держаться ближе, – объяснил я. – Если бы мы летели обычным строем, то подставили бы всех. Если бы Нэйт решил сейчас повернуть налево, мы бы узнали об этом, оказавшись уже прямо над ним.
– Да я просто сдал назад, так безопасней.
– Понимаю. Но, поверь мне, безопасней держаться ближе.
– Ладно.
Пока он подтягивался обратно к Нэйту, его снова начало раскачивать. Он словно уселся на маятник, который то уносил его от Нэйта, то приносил обратно. Либо он знал какой-то секретный вертолетный прием, либо мы собирались сцепиться лопастями с Нэйтом. В самый последний момент, когда я понял, что секретных приемов не будет, я схватился за управление.
– Забрал, – я резко выровнялся назад и вернулся на позицию.
– В чем дело?
– Ты чуть не задел Нэйта.
– Даже близко не было, – возразил Херц.
– Достаточно близко для того, чтобы забрать управление.
– Мне так не кажется.
– Мы торчим тут в темноте ради твоего же блага, а не для моего. Попробуй еще раз.
Он забрал управление и снова начал раскачиваться взад-вперед. На мой взгляд, он излишне сильно боялся столкновения, что было разумно, но это мешало ему правильно оценивать ситуацию. Он продолжал резко дергаться, усугубляя первоначальную ошибку до тех пор, пока все полностью не вышло из-под контроля. Когда нас размашисто качнуло назад, я поинтересовался:
– Все в порядке?
– Да, – отрезал Херц.
Маятник устремился в сторону Нэйта, и мне снова пришлось забрать управление.
– Забрал.
Это выбесило его.
– Еще никто не позволял себе забирать у меня управление, особенно уорент-офицер!
Ого, да у нас здесь сноб, который ненавидит уорентов.
– Послушай, капитан, на мой взгляд, следует поблагодарить меня за то, что я спас тебе жизнь. Мне эти вечерние полеты нужны так же, как вторая дырка в заднице.
– Когда мы вернемся, я подам на тебя рапорт за нарушение субординации.
– Отлично. Сейчас будем разворачиваться. На обратном пути Нэйт пойдет у нас на хвосте. Забирай управление и веди машину на запад. Передал.
Херц забрал управление. Мы не произнесли ни слова по дороге к зоне «Гольф». Я всерьез обдумывал возможность перехода в глубокий крен, где мог отстегнуть ремни, открыть дверь и вышвырнуть эту сволочь наружу. Но такой возможности у меня не было.
Херц безупречно зашел на посадку к зоне «Гольф». По правде говоря, его единственной ошибкой было раскачивание во время полета строем. Я бы помог ему с этим справиться, если бы он вел себя поспокойней. Оказавшись на земле, он выпрыгнул наружу и яростно зашагал прочь. Я открыл бортовой журнал и указал себя командиром экипажа, а Херца – пилотом.
– Как все прошло? – поинтересовался Гэри, когда я плюхнул свою сумку на койку.
– Паршиво. Тот новичок, Херц, пытался угробить меня и Нэйта, а когда мне пришлось схватить управление, он выбесился.
– М-да. Я только что слышал, как он орал на Фэрриса.
– Что он сказал?
– Я особо не прислушивался, но твое имя он точно упомянул.
Нэйт зашел внутрь с ухмылкой.
– Мэйсон, новый капитан сильно взбеленился на тебя.
– Знаю. Он обещал мне рапорт о нарушении субординации. Может, хоть домой раньше срока поеду.
– Держи карман шире. – Нэйт уселся на мою койку. – Фэррис в итоге устроил ему выволочку.
– Да ладно? Что он сказал?
– Он сказал, что вне зависимости от звания ты был командиром экипажа. А еще он сказал: «Если Мэйсон посчитал, что ты летел слишком близко, значит, ты летел слишком близко».
