противникам прослеживается на протяжении всей истории России вплоть до настоящего времени, о чем в том числе свидетельствуют результаты двух мировых войн. Что касается отношения западноевропейских племен к славянам, здесь достаточно и уместно привести слова самого Л. Штура: «нас католичили, немечили, мадьярили, итальянили — все без разбору»[468].
Как свидетельствуют ученые, славянская община представляла собой своеобразный тип всеобщей демократии и самоуправления: она в равной мере заботилась как о всех своих членах, так и о каждом в отдельности, не допуская бедности и нищеты, что выгодно отличало ее от западноевропейского общества, в котором все больше углублялась пропасть между богатыми и бедными. Славянская община воспринималась как своеобразная патриархальная семья, не допускавшая такого явления, как западноевропейский майорат. В славянской общине все имели равные права и равные обязанности, не случайно феодальное право с его агрессией, насилием, было чуждо славянскому духу, как отмечает Л. Штур, и «всякая личная подчиненность или крепостная зависимость есть позорное безобразие у наших племен»[469]. Государство также воспринималось как большая община и даже семья, что в тех исторических условиях не способствовало укреплению государственного устройства, а скорее, напротив, приводило к разрушению и государств, и самих общин. Исключением стала Россия, оказавшаяся способной создать могучее государство. В связи с этим возникает вопрос: возможно ли при сохранении общины как славянского типа государственного устройства создание самостоятельных независимых славянских государств или их федерации.
Как показала реальная история, создание славянских государств и федерации оказалось принципиально невозможным. Размышляя над этой проблемой, Л. Штур пришел к выводу, что оптимальным решением построения славянских государств является их ориентация на Россию и тесное взаимодействие с ней вплоть до установления союза. При этом он отмечал особую роль русского языка как общеславянского литературного и государственного языка. Правильность этого вывода Л. Штура подтвердилась последующим историческим развитием славянских народов.
Совершенно уникальным, принципиально важным, поворотным историческим событием в жизни славянских племен и народов явилось учение Кирилла и Мефодия, этих величайших исторических деятелей, создавших старославянскую азбуку, церковнославянский язык и осуществивших перевод важнейших богослужебных книг: Евангелие, Апостол, Псалтырь, Октоих. Можно сказать, не боясь ошибиться, что учение Кирилла и Мефодия явилось, вслед за величайшей революцией, совершенной Иисусом Христом, настоящей духовной революцией не только в жизни и мировоззрении славян, но и многих других племен и народов. Благодаря великой созидательной деятельности Кирилла и Мефодия мир получил принципиально новые политико-экономическое, научно-культурное и церковно-религиозное измерения. С этого времени начинается взаимодействие двух миров: мира латиницы и кириллицы, традиций Византизма и Славянства в пространственно-временном континууме Востока, России, Запада и Славянства.
Это учение позволило закрепить все самые положительные стороны, качества и характеристики, выработанные общиной у славянских племен и одновременно успешно преодолеть те исторические недостатки общинного уклада, которые были присущи славянам, и указать пути их постепенного объединения, консолидации и тесного сотрудничества между собой. В этом смысле кириллица — это не просто формальная азбука, формальное учение, понимание языка славянских народов, а это выработка, создание, структурирование внутреннего духовного содержания этих народов в языке, языковых формах. Больше того — это учение о Великом Логосе, которое наглядно демонстрировало, что вначале было Слово, Слово было у Бога, Слово было Бог — оно явилось материальным воплощением основополагающей идеи христианства. Как писал выдающийся русский ученый-славист, мыслитель (в частности, осуществивший перевод и издание последнего труда и по существу завещания Л. Штура «Славянство и мир будущего») Владимир Иванович Ламанский: «Как вся западноевропейская государственность и культура вышла и развилась из монархии Карла Великого, как с Х в. по новейшее время романо-германский мир не знает другого исторического и легендарного имени и деятеля более популярного и общего всем романским и германским народностям, так точно и Восточная Европа не знает и не укажет третьего имени, столь же дорогого, высокозначительного, столь же общего и известного, как имена славянских апостолов св. Кирилла и Мефодия. Проповедники Царствия Божия, служители вселенской идеи и славянского слова, основатели славянского просвещения, провозвестники и поборники прав славянского языка и славянского племени на одно из первоклассных мест в истории человечества, в ряду таких всемирно-исторических народов, каковы были евреи, греки, римляне, славянские первоучители в течение веков были и навсегда останутся незримыми вдохновителями, хранителями и строителями славянского единства. Дарованное романо-германцам единство Карла Великого было чисто внешнее и искусственное, вскоре после его смерти распалось и никогда более вполне не возобновлялось, если не считать исполинской попытки Наполеона I, сокрушенной по преимуществу энергией и согласием двух громаднейших в истории империй, двух величайших в мире национальностей — англосаксонской и русской… Преподанное св. Кириллом и Мефодием единство славянское было совсем иного рода. Они раскрыли славянству вселенскую идею и из славянства же взяли материал и образовали форму для ее воплощения. Они создали славянам орган просвещения, обратив их к познанию и божественного откровения, и сокровищ человеческой мудрости, собранных вековыми усилиями образованнейших народов мира. Они дали славянам и общий орган взаимного разумения. Без общих начал и идей, без грамоты и письменности племена самые близкие по происхождению с течением времени дробятся и раскалываются, расходятся врозь, подпадают чужой враждебной власти и чужим влияниям, лишаются своей целости, теряют даже память об общем своем происхождении и первоначальном единстве, наречия их до того расходятся, что они перестают понимать друг друга. Когда соплеменные народности при взаимных сношениях начинают уже прибегать к чужому иноплеменному языку, то они тем самым показывают свое взаимное отчуждение и большую свою близость к иноплеменникам, чем сородичам.
Кирилло-Мефодиевская идея, неся славянам христианскую проповедь о Царствии Божием, о мире и благоволении в людях, вызвала в них и стремления к совершенствованию гражданских отношений и форм государственного общежития»[470].
Тысячелетнее существование и развитие наследия Кирилла и Мефодия тесно связано с судьбами государственного строительства у славян: «Переложение слова Божия на язык славянский вызывало и требовало осуществления христианского общежития в славянском государстве. Независимое государство нуждалось в национальной Церкви, и национальная Церковь нуждалась в самостоятельном государстве»[471]. Этот путь оказался единственно возможным, правильным и эффективным для существования, развития и будущего всех славянских народов. И не только славянских: он раскрывал ограниченности западноевропейского исторического развития и одновременно несравнимые преимущества предложенного пути. Эти преимущества состояли прежде всего в том, что все народы Запада и Востока должны жить в мире и дружбе, во взаимном сотрудничестве ради успешного развития и процветания всех народов и государств и каждого человека в отдельности — построение подлинно человеческого общества на основе высших ценностей — Истины, Добра, Красоты, Любви, Милосердия, Свободы, Справедливости и др., чтобы жизнь была не
