худшее наконец разрешалось в ее пользу, пускай ей и пришлось нарушить парочку обещаний ради благополучного исхода.
Дарлинг, облаченный в серый дорожный костюм, ждал ее на крыльце. Мимолетное чувство облегчения схлынуло с Уинифред, стоило ей увидеть его лицо – печальное и серьезное. В руках он держал корзинку, которую для Лауры собрала миссис Хаксли: несколько пузырьков с лекарствами, серебряная фляжка, наполненная горячей водой с капелькой бренди, сэндвичи с огурцом и ворох белоснежных платков.
– Я взял тебе билет на первый завтрашний поезд, – сказал он, стоило Уинифред приблизиться.
Она молча кивнула и опустила глаза на корзинку. Приподняв накрывавшую ее ткань, она просунула внутрь чек на пятьсот фунтов, подписанный Келлингтоном.
– Хорошей дороги, – только и ответила она, распрямляясь.
Свободной рукой Теодор коснулся ее щеки, задев локон на виске, и лицо его на мгновение прояснилось от улыбки.
Он отвернулся и сел в карету, не оглянувшись. Кучер стегнул лошадей, и те с громким треском и стуком потащили экипаж по мощеной брусчаткой мостовой.
Когда он скрылся за углом, Уинифред почувствовала прикосновение к собственному плечу.
– Я знаю, что ты планируешь улизнуть на встречу одна, – сказал Келлингтон. – Не выйдет. Дарлинг предупредил меня.
Уинифред охватило раздражение. Сбросив его руку с плеча, она вошла в дом, и юноша последовал за ней.
– Одна я справлюсь лучше.
– Почему это?
– Ты даже не умеешь стрелять! – взвилась Уинифред.
Дворецкий, запиравший дверь, поглядел на нее с ужасом. Келлингтон вздохнул и знаком попросил его уйти.
– Я умею стрелять, – спокойно возразил он.
– Идиот. Неужели не понимаешь, что мне придется присматривать за тобой, если ты пойдешь?
– Это я буду за тобой присматривать, Уинифред.
– Я не нуждаюсь в опеке, – огрызнулась она и отвернулась, хватая с комода ридикюль. – Хочешь пойти – воля твоя. Только имей в виду: я не собираюсь отчитываться перед его милостью Келлингтоном-старшим за твою бесславную гибель.
Не обратив никакого внимания на ее выпад, он зевнул.
– Отлично. Куда ты идешь?
– К мисс Гэмпстон.
– Я с тобой.
– Помнится, ранее ты не изъявлял желания посещать бывший вертеп, – ощетинилась Уинифред.
Она сунула руку в ридикюль, нащупала рукоять револьвера и втянула голову в плечи, скрывая пробежавшую по телу дрожь.
– Не из ханжеских соображений. Мне просто было лень.
– Тедди взял экипаж – нам придется идти пешком. Может, ты все-таки отправишься спать?
Едва не поддавшись соблазну, он скорбно поджал губы.
– Нет.
Сдаваясь, Уинифред вздохнула и намотала длинную ручку ридикюля на запястье. Втайне она была рада компании Келлингтона, хоть и не знала, что выйдет из их партнерства. Она не привыкла полагаться на кого-то, помимо Теодора.
Всю дорогу Келлингтон потирал глаза и зевал. К тому времени, как они дошли до Сохо, Уинифред насчитала двенадцать зевков.
– У тебя нет совести, – наконец сердито заметила Уинифред, когда они пересекли площадь и направились к Крэнборн-стрит. Она могла сопротивляться желанию зевать, но не когда ее испытывали двенадцать раз кряду. – Ты можешь хотя бы притвориться, что мое общество не навевает на тебя скуку?
– Дело не в одной тебе, – серьезно ответил Келлингтон. – Я полночи не спал – возможно, причина еще и в этом.
– Какое облегчение, – буркнула Уинифред.
Она помнила улицу, на которой выросла, как собственные пять пальцев, и поэтому ей сначала показалось, что они пропустили нужный дом или свернули не туда. Некогда зеленая входная дверь с массивной ручкой посередине теперь была выкрашена в самый спокойный и скучный оттенок коричневого. Ручка осталась на месте, но и ее зачем-то закрасили глянцевитой краской. Здание стало неотличимо от обыкновенного пансионата, за умеренную сумму раскрывающего свои двери любому посетителю.
В окне, зашторенном теперь только полупрозрачными тюлевыми занавесками, показалась маленькая белокурая голова. Увидев Уинифред, Энн просияла и бросилась к двери, всколыхнув занавески. Звякнул придверный колокольчик, и девочка бросилась к ней в объятия.
– Мисс Бейл! – пискнула она. – Как славно, что вы пришли!
Поймав Энн под руки, Уинифред покосилась на Келлингтона. Тот наклонил голову и зевнул в тринадцатый раз.
– Она похожа на мою сестру, – только и сказал он.
– Здравствуй, Энн, – коротко поздоровалась Уинифред и поспешила поставить девочку на землю.
Протиснувшись между Келлингтоном и Уинифред, Энн взяла обоих за руки и повела в дом.
– Мисс Гэмпстон отлучилась. Она велела ждать ее здесь.
– Куда она отправилась? – осторожно спросила Уинифред.
– В аптеку, – бойко пояснила Энн.
Глаза ее вдруг зажглись. Она обеими руками вцепилась в Уинифред и увлекла ее к лестнице.
– Мисс Бейл, пойдемте! У нас есть для вас сюрприз!
– Сюрприз?
Энн снова потянула ее за собой, и Уинифред оглянулась на Келлингтона. В декорациях пансионата средней руки он выглядел неприкаянным.
– Посмотри, не найдешь ли чего полезного в кабинете Холбрука, – велела она ему и последовала за девочкой.
На втором этаже Энн толкнула ее в комнату, раньше принадлежавшую Эмме. Отпустив руку Уинифред, девочка вскарабкалась на кровать и обернулась. Полог был наполовину задвинут, и только по тому, как аккуратно Энн перешагнула через ком одеяла, Уинифред догадалась, что в постели кто-то лежит.
Она заперла дверь и дернула тоненький полотняный балдахин. На подушках лежала Несса.
В первый и в последний раз Уинифред видела ее каких-то две недели назад, и за эти две недели девушка переменилась почти до неузнаваемости – прежними в ней не остались даже рыжие волосы, теперь остриженные короче, чем у Лауры. Светлая кожа была почти неразличима под слоем красно-розовых язв и корост различной давности. Вместо веснушек ее руки теперь усеивала воспаленная сыпь. На локтях и подбородке хлопьями протянулись белые полосы расчесанной кожи.
Увидев Уинифред, Несса мрачно улыбнулась, не размыкая губ с заедами в уголках.
– Привет, Флора, – произнесла она своим приятным хрипловатым голосом.
Энн удивленно посмотрела на Нессу, но ничего не сказала. Она сидела у девушки в ногах, а вокруг были разложены ее немногочисленные игрушки: все та же кукла с волосами-нитками, красные коралловые бусы и деревянный гусь на колесиках. Казалось, Энн не чувствовала никакого неудобства или неловкости.
– Она не прикасается ко мне, – пояснила Несса, верно истолковав молчание Уинифред. Она подтянула к себе одеяло, и задравшийся ворот сорочки обнажил круглую язву величиной с шиллинг на ее ключице. – Мисс Гэмпстон позволила ей сидеть со мной. Нам все равно не с кем болтать, кроме как друг с другом.
Она послала Энн нежный взгляд, и та улыбнулась, показав ряд белых молочных зубов.
– Значит, ты все-таки пришла, – чопорно заметила Уинифред, отпуская край полога и радуясь, что не сняла перчаток. – А ведь тогда кляла меня на чем свет стоит.
С притворным безразличием Несса дернула плечами и отвернулась, уставившись в
