это самая конечная остановка, ведущая только к эвтаназии, но жизнь порой приносит самые неожиданные сюрпризы в виде окровавленной человеческой головы под богатым серебряным колпаком.
Паркинсон с замиранием сердца смотрел на «нового» Марти, придерживая Кайла, и не верил, что когда-то видел его совсем другим: нормальным, здоровым, живым. То, что сейчас сидело перед ними на лавочке с коварно протянутой рукой – это уже не Марти – кричало все внутри него. Паркинсон приподнял пистолет из кобуры.
– Не делай глупостей. Он не тот, кем кажется, – предостерёг Паркинсон Кайла.
– О, шериф Паркинсон, вас разве отпустили? Эх, эх, эх, как ничтожно мало доходит до нашей семьи изгоев.
Марти сверлил Кайла не своим взглядом и, поняв, что ответного рукопожатия не последует, вернул руку обратно на колено.
– Я разочарован, Кайл, ты не рад меня видеть. Где же твоя надменность и смеющийся взгляд? Я думал, мы друзья, – сказал Марти, глядя на своих новых «братьев».
– Мы друзья, Марти, всегда ими были, есть и будем, – со страхом проговорил Кайл.
Марти будто бы не замечал, что Кайл – как и Паркинсон – боится его. Он продолжал отвечать рассудительным обыденным голосом, что не удивительно. Тут и дураку понятно, кто диктует правила.
– Тогда почему ты ведешь себя так, словно я для тебя наемный рабочий? – посмотрел на него в лоб Марти.
Лицо Кайла исказилось гримасой непонимания.
– О чем ты говоришь, придурок?
– Ты и сам знаешь.
– Я всегда тебя ценил, Марти, всегда ценил общение с тобой и твою помощь. Ничего для тебя не жалел. – Эти надуманные обвинения начинали его злить, отгоняя страх прочь. Кайл мог терпеть что угодно, но необоснованные обвинения в свой адрес – никогда.
Кайл не подозревал, что этого Марти и добивался – разозлить его, чтобы он перестал бояться.
– Ты ведешь себя как эгоист, – крикнул он на Марти и указал на него пальцем. – Да, признаю, раньше я не очень уважительно к тебе относился, но эти времена давно прошли. Я множество раз приносил свои извинения, чуть ли ни унижался перед тобой, и ты сказал, что простил меня. Теперь как оправдываться будешь, а? Последнее словно съела корова?
Марти рассмеялся, и Кайла всего передернуло. Это не смех, скорее скрежет мела о школьную доску. Отвратительный звук.
В порыве бесчувственной злобы Кайл не почувствовал, что Паркинсон настойчиво трясет его за плечо.
– Ты полюбил другого меня, Кайл. Того Марти, каким я стал, когда впервые познакомился с одним из своих братьев, они же и раскрыли мне глаза. Прежний Марти, каким я еще совсем недавно являлся в масштабе своей жизни, был противен тебе. Ты терпел меня, потому что не хотел причинять боль. Благородно, как может показаться, но тем самым ты причинял мне еще большую боль.
Когда он упомянул «братьев», Кайл искоса взглянул на других мертвецом и ужаснулся. Теперь они не занимались каждый своими делами. Они образовали полукруг из около двенадцати себе подобных и, как каменные истуканы с воткнутыми в землю мечами, терпеливо наблюдали за происходящим.
Сердце его защемилось, со щек отступила кровь.
– Что они хотят? – спросил он у Марти.
– Ах, они? Ты не беспокойся, они просто смотрят.
Затем все мертвецы дружно сделали неуклюжий шаг вперед. Круг сузился. Паркинсон достал пистолет и нацелился на них.
– Назад! Все назад, я сказал!.. Приказываю от имени полиции Новой надежды.
Марти снова скрипуче рассмеялся – Паркинсон навел дуло на него.
– Немедленно вели им отступить, – в приказном тоне обратился Паркинсон к Марти, но голос его выдавал.
– Неужели железная рука закона теперь бессильна? Или стойте. – Марти поднял вверх указательный палец. – Может, они вам не подчиняются потому, что вы вовсе не полицейский, а просто ряженый арестант?
Паркинсон прикусил губу и сильнее сдавил рукоять.
– «Мэтью Дамминг», – прочитал Марти имя на значке куртки. – Так вы не только убийца, а еще и вор. Почтенный мистер Дамминг наверняка расстроится, узнав, что его служебные вещи и табельное оружие украл его бывший босс.
– Заткнись! – крикнул Паркинсон и машинально нажал на курок.
Прогремел выстрел, однако из-за трясущихся рук пуля прошла в дюйме над головой Марти, задев руку стоящего сзади мертвеца. Мириться с ранением тот не стал, вместо этого схватил целой рукой предплечье и с силой рванул его. Разорвались сухожилия, треснула кость, кровь заструилась как из лопнувшего шланга. Затем рука упала на асфальт под проливной дождь, окрашивая воду в мертвенно розовый. Пальцы на ней еще несколько секунд подергивались, но в конечном счете застыли в виде поднятого среднего пальца на Кайла и Паркинсона.
– Взять их, – скомандовал Марти. – Кайла я беру на себя.
Мертвецы ринулись со своих мест на двоих живых людей. Марти осклабился, и в сочетании с кровавыми подтеками на глазах он принял самый что ни на есть богохульный вид.
Паркинсон выстрелил в голову впереди стоящему мертвецу. Тот упал, и оба живых бросились через образовавшуюся брешь к выходу.
Однако бегство их продлилось недолго. Почти у самых ворот четверо мертвецов настигли Паркинсона и сбили его с ног. Пистолет выпал у него из рук и заскользил по мокрому асфальту к Кайлу. Тот на бегу поднял его, но что с ним делать – сообразить не смог. Все произошло слишком быстро, Кайл так растерялся и был способен был лишь поддаться самосохранению и бежать.
Но дальше бежать некуда. Над Паркинсоном уже столпились пятеро и волочили его за ворота парка. Зачем – известно только им. Кайл принял опрометчивое решение остановиться, пока мертвецы были отвлечены на Паркинсона… и прикончиться Марти.
В его распоряжении имелись какие-то десятки секунд, прежде чем мертвецы вытащат Паркинсона за ворота парка.
Кайл обвел взглядом парк. Марти нигде не было.
– Сюрприз, Кайл, – услышал он справа от себя.
Не успел Кайл повернуться, как тяжелый ледяной кулак Марти коснулся его глаза. Скорее не от силы удара, сколько от его неожиданности, Кайл потерял равновесие и упал задом на асфальт прямо на руку с пистолетом. Боль в ней вспыхнула такой силы, что он закричал и не сразу смог вытащить ее из-под обмякшего тела.
Кайл не раз получал кулаком по лицу, но никогда от Марти и тем более никогда при этом не падал. Он всегда твердо стоял на ногах, как бы сильно его ни колотили. Но тут он получил в лицо от своего лучшего друга и тот заставил его свалиться на землю и обезоружить себя. Это стало для Кайла верхом унижения. Даже в такой ситуации его эго возобладало над остальными доминирующими чувствами, и он, яростно отчеканивая каждое слово,
