согласится сделать все, что угодно. Вам нечего беспокоиться: дела вам найдут больше чем достаточно. Если это будет записано в контракте — соглашайтесь, если нет — отказывайтесь. Вы понимаете меня?
— Да, Сэм, кажется, понимаю.
— Вы не только красавица, вы еще и умница, и это большой плюс в вашу пользу.
XX
Эйб Шварц, как только увидел Лору Смайт, сразу же категорически заявил, что она безусловно создана для кино. Она, мол, является самой большой сенсацией со времен Клеопатры — большей даже, чем Грета Гарбо и, если на то пошло, чем Мерилин Монро. Слову Эйба можно было верить: кто, как не он, открыл для кинематографа столько громких имен!
Меньше чем за полчаса они с Сэмом Вассерманом согласовали все вопросы, оставив Мери роль постороннего наблюдателя. Эйб должен был действовать как непосредственный агент девушки и отвечать за все переговоры, договоры и контракты, а Сэм — поддерживать связь с Эмилем Фасберже и заботиться о том, чтобы условия контрактов не расходились с интересами фирмы «Черил». Эйб не сомневался, что сможет сразу убить трех зайцев — кино, телевидение и рекламу, и с присущей ему энергией быстро подсчитал, что пять миллионов долларов вполне достижимая цель. Сэм восторженно поддерживал его. Что же касается Мери, то ее эта цифра просто ошеломила.
Склонный к театральным эффектам, Эйб настаивал на том, чтобы до приезда гостей из Канн девушка куда-нибудь спряталась, а потом уже можно будет показать ее должным образом.
— Побудьте пока в своей комнате, мисс Смайт, — сказал он.
— Хорошо, — согласилась Мери. — Что мне надеть?
— Что-нибудь простое и элегантное. Зеленое, скажем, или темно-серое.
— Лучше зеленое, — решила она.
— Но это только для начала. Надо будет, чтобы купцы увидели товар лицом. Желательно, чтобы потом вы переоделись во что-нибудь легонькое — ну, хотя бы в купальный костюм. Возможно, мы все прогуляемся на пляж. Они захотят посмотреть ваши ноги, фигуру, цвет кожи… Не забывайте, что вы товар, а эти господа имеют право как следует разглядеть то, за что они платят деньги. Потом мы сможем начать торг. Не пройдет и дня, как ваше будущее станет таким прекрасным, что одной жизни вам покажется слишком мало.
Какой-то миг Мери нерешительно глядела на него.
— Скажите мне, мистер Шварц, — спросила она, — вы искренне верите, что все эти удивительные вещи на самом деле должны произойти?
— Абсолютно, — ответил он, разрубив рукой воздух. — Удивительные вещи для удивительной девушки. Все совершенно логично.
— Дай бог, чтоб все было так, — с сомнением прошептала Мери.
Гости стали съезжаться после обеда. Джулиус Айвенберг и Пол Бернард прибыли вместе в черном феррари. Джо Мередит подкатил в маленьком зеленом рено. Дейв Гартман приехал в старом такси. Из своей уютной комнаты с окнами на залив Мери наблюдала, как они один за другим подъезжали к вилле. Ожидая, пока ее позовут, она пыталась читать, но не смогла сосредоточиться. Все вокруг было наполнено предчувствием чего-то важного, неизбежного, и Мери напрасно старалась погасить непонятную тревогу.
Она тихонько вздохнула и отложила книгу. Подошла к окну и загляделась на безбрежный простор моря и на ослепительно яркое небо. «Все очень приятно, убеждала она себя, — но это не жизнь. Это больше похоже на побег из жизни. Чтобы достичь чего-то, надо действовать, бороться, и вместо этого все происходит само собой, хочешь ты этого или нет. Через несколько минут ты предстанешь перед кучкой ловких дельцов, которых никогда в жизни не видела, и они определят все твое будущее. Возможно, оно будет хорошим, а может быть, со временем обернется плохим. Так или иначе, а выбора у тебя нет: ты должна покориться, и даже Пол Дарк тебе теперь не поможет…»
Охваченная непонятной тревогой, она долго не сводила глаз с моря и неба, пока в комнату, постучав в дверь, не вошла мадам Лайе.
— Если вы готовы, мадемуазель…
Мери в последний раз взглянула на свое отражение в высоком зеркале над туалетным столиком и направилась вниз.
Они стояли, как-то странно сбившись в кучку, в большой гостиной, и каждый держал в руках бокал. Казалось, подчиняясь какому-то непонятному, общему для всех человеческому инстинкту, они объединились для того, чтобы защищаться против возможной угрозы попасть под влияние женщины.
Когда Мери переступила порог, все, как по команде, повернулись к ней. В следующий миг кто-то уронил бокал. Звон стекла нарушил тишину. Еще через миг Эйб Шварц уже подходил к девушке. Рядом шел Сэм Вассерман, а за ними, как будто нехотя, устремились остальные.
Эйб взял руку Мери и торжественно поднял ее вверх.
— Господа! — объявил он. — Разрешите познакомить вас с Лорой Смайт.
Он представил каждого но очереди.
Джулиус Айвенберг — маленький тучный человечек с лысой головой, заплывшими глазами и толстыми губами, все время приглаживал свои седые торчащие брови похожим на сардельку пальцем, который как будто делило пополам огромное сапфировое кольцо. На нем был строгий серый костюм безупречного покроя, сшитый, вероятно, у самого дорогого портного.
Дейв Гартман, рекламный агент фирмы «Глория», был моложе, лет тридцати пяти, одетый в легкие синие брюки и просторную шелковую рубашку. Если бы не слишком близко посаженные глаза, его можно было бы назвать красивым.
Пол Бернард, представитель пресс-бюро Национального телевизионного центра, был длинный и худой. Его близорукие глаза, спрятанные за выпуклыми стеклами очков, пристально глядели на окружающих.
Последним был Джо Мередит из кинокомпании «Зенит», которая специализировалась на экранизации театральных представлений и выпуске многосерийных фильмов для телевидения. Его красную рубашку украшал серебряно-серый галстук, завязанный большим неловким узлом, что никак не подходило к его тонкому орлиному профилю и пушистым светлым волосам.
На миг в гостиной наступила неловкая тишина, а затем заговорили все сразу.
— Должен признаться, в ней что-то есть…
— Ей-богу, я ждал какого-нибудь фокуса, а тут… Сэм, да это же настоящее дело…
— Она стопроцентная красавица!..
— Друг мой, она рождена для Голливуда!..
— Ее хватит на тысячу рекламных кампаний!..
— Вам, друзья, здорово повезло, — сказал Эйб Шварц, который с самоуверенным видом стоял позади девушки, засунув руки в карманы. — Через три недели Лора примет участие в широкой рекламной кампании нового косметического изделия. Сначала кампания развернется в Англии, потом в Европе и Америке. Мне не надо говорить, какое впечатление она произведет. Лора Смайт приобретет славу первой красавицы мира, и за нее будут драться толпы деловых людей. Это будет подлинная золотая лихорадка. Вы понимаете, к чему я веду?
Они понимали, к чему он ведет.
— Я полагаю, мы могли бы начать деловые переговоры, — поглаживая брови, произнес Айвенберг.
— Позже, — прервал
