Джеймс Хедли Чейз
Торговцы живым товаром
Роберт Уэйд
Афера «Бьютимейкер»
Джеймс Хэдли Чейз
Торговцы живым товаром
ПРОЛОГ
Стояла мучительно душная ночь. Жара, не спадавшая весь день, обливала потом тела и сводила с ума собак. Не принес прохлады и вечер. Даже сейчас, ночью, улицы оставались пустынными и знойными.
Филипп, высокий тощий малый с всклокоченной шевелюрой и меланхолическими глазами, сидел в отдаленном уголке клуба прессы и не спеша, но настойчиво заполнял себя выпивкой. По мнению его собутыльника, репортера Франклина, он был похож сейчас на типичного поэта-неудачника.
Филипп развязал галстук и расстегнул воротник. Трясущейся рукой поставил только что наполненный стакан на стол, пролив немного виски на клеенчатую скатерть.
— Что за идиотская ночь! Мне кажется, что я сейчас расплавлюсь, — простонал он. — Который час, Фрэнки?
Франклин, такой же бледный от жары и усталости, тяжело посмотрел на него налитыми кровью глазами.
— Четверть первого, — ответил он, и вновь откинул голову на кожаную спинку кресла.
— Что?! Уже за полночь?! — нервно дернулся Филипп, но тут же обессиленно опустился на место. — Боже мой, что же я натворил… Ты знаешь, где я должен сейчас быть?
Франклин с усилием отрицательно мотнул головой.
— Сегодня вечером я должен был встретиться с одной симпатичной малышкой, — объяснил ему Филипп, вытирая платком лицо и шею. — Думаю, она меня крепко заждалась и вряд ли у нее сейчас хорошее настроение.
Франклин выдавил из себя неопределенное глухое ворчание.
— Фрэнки, старина. Но я ведь не могу к ней сегодня идти. Я понимаю, что поступил подло, но требовать от меня в такую ночь такого подвига… Нет, это слишком. Я, право, не могу.
— Не причитай, — проворчал Франклин, тоже вытираясь платком. — Я и сам сейчас, кажется, согласился бы залезть в большой холодильник.
На худощавом лице Филиппа широко раскрылись глаза. Он медленно и неуверенно поднялся с кресла.
— Это не так глупо, — произнес он и размашистым жестом пьяницы покровительственно похлопал Франклина по спине. — Я всегда считал, что у тебя в голове есть что-то серое… Ты подал мне сейчас великолепную идею…
— Сядь! — отмахнулся от него Франклин. — Ты пьян!
Филипп торжественно помотал головой.
— Нет, старик, ты не прав, — проговорил он. — Сейчас мы выпьем с тобой здесь по последней рюмке и уйдем отсюда.
— Никуда я не пойду. Я останусь здесь, — пробормотал Франклин, но Филипп уже схватил его за руки и насильно вытащил из кресла.
— Не сопротивляйся, идиот, я спасу тебе жизнь. Сейчас мы возьмем такси и проведем эту дьявольскую ночь в морге.
Франклин разинул рот.
— Не так быстро, — пробормотал он. — Если ты думаешь, что я соглашусь клевать носом в компании мертвецов, ты сильно заблуждаешься…
— В какой еще компании? Они лежат в выдвигающихся холодильных пеналах. А мы с тобой просто отдохнем в пустой и прохладной комнате.
— Ну, хорошо, хорошо, — сдался Франклин, опираясь на стол. — Хоть мне это и совсем не нравится… А ты считаешь, туда можно будет пройти?
Филипп лукаво сощурил глаза.
— Со мной можно. Я знаю там одного типа. Он добрый малый и не станет возражать. Поехали!
Лицо Франклина внезапно просветлело.
— Согласен! — сказал он. — В сущности, это чертовски неплохая идея. Поехали!
Выйдя из клуба, они подозвали такси. Однако шофер, услышав адрес, окинул их подозрительным взглядом.
— Куда? — переспросил он, надеясь, что ослышался. Филипп, заталкивающий Франклина в машину, повернулся к нему:
— В морг, — терпеливо повторил он. — Там гораздо прохладнее… И пока мы не сварились, нам надо туда добраться. Трогай, старина!
— Послушайте, парни, — шофер вышел из машины, — вам нужен не морг, а домашняя постель. Поверьте мне, вам нужно домой. Мне часто приходится иметь дело с нагрузившимися парнями и я знаю, что в таких случаях лучше всего делать. Где вы живете? Ну, будьте же благоразумными! Я без промедления уложу вас обоих в ваши постели…
Филипп бросил на него оценивающий взгляд, затем наклонился к своему компаньону.
— Фрэнки, смотри-ка, этот тип вроде бы хочет со мной переспать!
— Он тебе нравится? — лениво поинтересовался Франклин.
Филипп снова повернулся к шоферу и оглядел его с головы до ног. — Не знаю. Вид у него, кажется, неплохой.
Шофер вытер лицо рукавом рубашки.
— Послушайте, парни, — успокаивающе произнес он, — я вовсе не говорил, что хочу с вами спать.
Филипп удобнее устроился на переднем сиденье.
— Фрэнки, этот тип изменил свое мнение, — проговорил он мрачным тоном, — и мне хочется дать ему по физиономии.
Шофер наклонился к дверному окну.
— Куда мы все-таки едем? — спросил он. — Сейчас неподходящий момент стоять здесь, черт возьми!
— В морг, — упрямо повторил Филипп. — Ты понял? Это единственное прохладное место в этом паскудном городе, и мы едем туда.
Шофер покачал головой.
— Вам не удастся туда пройти. Вас не пустят, да еще в таком состоянии.
— Что? Ты говоришь, что нам не позволят туда войти? Чепуха! Я хорошо знаю тамошнего сторожа.
— Без шуток? Может, вы сможете замолвить словечко и за меня? Откровенно говоря, мне тоже хочется хоть немного посидеть в прохладе.
— О чем речь! Я могу туда провести кого угодно. Но хватит разговоров. В путь!
…Когда они подъехали к моргу, Франклин спал. Филипп схватил его под руку и вытащил из машины.
— А что ты собираешься сделать со своим такси? — спросил он шофера.
— Оставлю его тут. Думаю, оно не потребуется здешним обитателям.
Пошатываясь и гомоня, они вошли в помещение морга. Сторож, читавший газету за перегородкой, отделявшей приемный покой от мертвецкой, ошеломленно поднял голову.
— Привет, Джое! — крикнул ему Филипп. — Представляю тебе своих приятелей…
— Что означает этот шум? — строго спросил Джое, откладывая газету в сторону.
— Мы хотим переночевать у тебя, — ухмыльнулся Филипп. — Ты можешь относиться к нам, как к мертвецам.
Джое поднялся. Его полное лицо покраснело от ярости.
— Ты пьян, как портовая шлюха, — прорычал он, обращаясь к Филиппу. Советую вам сейчас же убраться отсюда. Здесь неподходящее место для дурацких шуток.
Шофер двинулся было к двери, но Филипп удержал его.
— Скажи мне, Джое, — вкрадчиво спросил он, — кто была та красивая пичужка, с которой ты веселился вчера вечером?
Глаза Джое округлились.
— Что еще за пичужка? Ты меня ни с кем не мог видеть.
Филипп прямо-таки расплылся в нахальной ухмылке.
— Не валяй дурака, старик! У этой красотки такая грудь, что
